Читать книгу "Дипломатия Волков - Холли Лайл"

Однако она жива. Она жива, на свободе и, вне зависимости от того, что сделали Сабиры и не сделали Галвеи, находится сейчас в лучшем положении, чем и те, и другие. Ведь она жива, а им это неизвестно. И она знает, кто они. И знает, где их искать.

И она отыщет их – сколько бы времени ни ушло на это, во что бы ни обошлось ей, что бы ни пришлось сделать. Она отыщет и тех, кто пренебрег ею, и тех, кто мучил ее, и тех, кто принес ее в жертву, и заставит всех расплатиться с долгами.

Встав, она отряхнула снег с тела и подняла голову. Пусть себе нежатся в теплых постелях, утешаясь собственным неведением. Она придет.

Она придет.

Очень хорошо,заметил в голове голос незримого союзника. Воистину очень хорошо. Я так и думал, что у тебя хватит сил пережить все это. Если ты желаешь отомстить, я сделаю все, что в моей власти, чтобы помочь тебе. Я пойду на все, Даня.

Но сперва предлагаю тебе отыскать укрытие и, быть может, еду. Ты ведь не сумеешь отомстить, если умрешь здесь.

– Ты можешь привести меня к укрытию?

Я могу направлять тебя. Я ограничен в своих возможностях... однако умею находить нужное.

– Зачем это тебе?

И после недолгого молчания она услышала: Потому что я знаю, что с тобой произошло. Потому что я знаю, что это такое, потому что я не пережил того, что было со мной. Ты не ошибешься, если теперь не поверишь более никому, но я могу сказать, что был там, где ты находишься сейчас, и у меня много причин – ты даже не представляешь сколько, – оказать тебе помощь в достижении цели. Ты можешь помочь мне, Даня, – и я помогу тебе.

Даня задумалась. Она не знала, каким образом и почему отыскал ее дух; она не знала, кем он являлся. Ей было известно одно: других союзников у нее нет, и собственными стараниями она едва ли отыщет их.

– Веди меня, – сказала она. – Я последую за тобой.

Глава 17

Оказавшись в небе на безопасном удалении от Дома Галвеев, Кейт обратилась мыслями к незнакомке, смотревшей ее глазами, слушавшей ее ушами и вдыхавшей влажный ночной воздух ее собственным носом. Незнакомка молчала, и только ощущение ее присутствия, непривычная тяжесть да изредка случайное шевеление где-то на задворках души убеждали девушку в том, что безмолвная и внимательная тень эта не была рождена воображением вкупе с горем и ужасом предыдущего дня.

Кейт запустила двигатели уже в воздухе, убедившись, что миновала места, где ее мог бы услышать кто-нибудь из Сабиров, и принялась бороться с ветром, который дул сзади и сносил аэрибль к северу. И когда воздушный корабль наконец благополучно лег на курс по направлению к Гофту, сказала:

– А теперь можешь больше не прятаться и сказать мне, ктоты такая и чтособой представляешь.

Незнакомка вздохнула в ее сознании.

Какая разница? Я могу помочь тебе.

– Разница есть. Скажи, ты демон – из тех, кто делает людей одержимыми, заставляет их говорить с пеной у рта? Или ты богиня, которая хочет поручить мне какое-то дело? Или кто-то еще?

Я не демон, не бог, а создание более мелкое. Меня зовут Амели Кеншара Роханнан Драклес.

Кейт застыла на месте, сообразив, что означает это имя.

– Ты моя прапрапрапрабабушка?

Амели Драклес умерла мученицей почти двести лет назад, пав жертвой тех же самых Сабиров. Как утверждала история Семьи, ее мучили и пытали прямо перед стенами Дома Галвеев, на глазах у мужа и детей.

– Да.

Кейт не знала, что и ответить.

Ты не веришь мне?

– Да.

Ты была бы дурой, если бы поверила сразу. Впрочем, я могу дать тебе некоторые доказательства. А еще могу помочь тебе отомстить Сабирам.

В то, что ее многажды прабабушка хотела бы отомстить Сабирам, Кейт вполне могла поверить. Однако чтобы она явилась в качестве голоса в голове Кейт...

Из места моего заточения с того самого дня, когда я была убита Сабирами, меня освободила магия. Конечно, теперь у меня нет тела, но я помню себя и всю свою жизнь до дня гибели. Освободившись, я стала искать потомков, и ты оказалась единственной, кто уцелел.

– Звучит разумно, хотя я никогда не верила в то, что духи посещают живых. Я всегда полагала, что мертвые пребывают между мирами и воплощаются, получая новые тела и жизни.

Твоя теория не так уж далека от истины... но бывает и иначе – когда садисты-мучители захватывают в плен и душу. Конечно, с тех пор я уже прожила бы новую жизнь, если б они не учинили все это надо мною.

Кейт припомнила бурю голосов, столкнувшую ее в пропасть забвения. Многиеголоса пытались добиться ее внимания. И большинство из них казались страшными.

Я не была единственным захваченным духом,пояснила Амели, и некоторые из тех, с кем я провела последнюю ты... Ах, то есть две сотни лет, были злыми. Истинно злыми.

Кейт кивнула.

– А что случилось со всеми остальными?

Амели не ответила.

– Бабушка... что произошло с остальными?

В ответе печаль мешалась с усталостью.

Не знаю. Может быть, сейчас они между мирами. Или... нет.

Больше Амели разговаривать не захотела, а Кейт нужно было сосредоточиться. В столь темную и ветреную ночь на острове Гофт приземлиться сложно.

Позже, когда огни на побережье Гофта уже приближались и вдруг стали отползать влево, перед ней возникли еще более серьезные трудности. Запас топлива быстро уменьшался. А ей нужно было зайти против ветра, чтобы аэрибль шел стабильно до тех пор, пока она не спрыгнет в бухту Маранада. Один двигатель зачихал и смолк: ведь аэрибль не прошел в Доме наземного обслуживания. Задыхались и кашляли другие двигатели: звуки, издаваемые ими, явственно свидетельствовали о том, что топливо заканчивается. Она добралась до Гофта лишь потому, что ветер дул в спину. При встречном ветре она лишилась бы двигателей гораздо раньше, и тогда оставалось бы только надеяться на волю ветра. Теперь под ней лежал Маранадский залив, однако Кейт не сомневалась, что сумеет лишь однажды пройти над ним, прежде чем удача вместе с горючим оставит ее. Следовало поскорее оставить аэрибль.

Нахмурясь, она посильнее потянула рукоятку руля. Одновременно сдвинула балласт вперед и направила воздушный корабль к поверхности воды. Она хотела спуститься как можно ниже, а потом пустить аэрибль в свободный полет. При необходимости можно удариться о воду и затопить аппарат и только потом уплыть, но Маранада кишмя кишит отменными пловцами и ныряльщиками, привыкшими выручать всякое добро; любой из них способен поднять на поверхность воды двигатели и оболочку и таким образом воспользоваться семейными секретами.

Интересы Галвеев наверняка не будут затронуты, если она оставит аэрибль во власти восточного ветра, чтобы он канул на дно, посреди не оставляющих на себе следов океанских просторов. Никому тогда не отыскать воздушное судно.