Читать книгу "Звездный колокол - Екатерина Белецкая"

Входить в метаморфозу всегда проще, чем выходить — если, конечно, речь идет о сложных формах, типа когни или нэгаши. Остальное было вообще без проблем, та же переброска в рауф или женщину занимала минуты. К сожалению, с нэгаши дело обстояло на порядок сложнее — и, увы, именно что с входом в форму. По сроку.

Во-первых, для более тяжелого тела требовался «строительный материал». В данном случае пришлось обойтись тем, что нашлось у местных врачей — активный гель, предназначенный для лечения ожогов и разрешенный пактом. Гель этот валялся без дела уже года три, поэтому отдали двадцать килограмм геля врачи более чем охотно. Они, как оказалось, тут же запросили новый, и довольно быстро получили, в пактовых препаратах отказа не был никогда и никому.

Во-вторых, для столь масштабной перестройки надо было снизить чувствительность — опять же каким-то препаратом. Но не абы каким, а тем, который в крови следов не оставит. Совсем. Неизвестно, в каких условиях будет работать метаморф (если, конечно, вообще дойдет до работы), и с кем ему придется иметь дело. Снизили — опять же пактовым препаратом. Не так, как в идеале нужно, но все-таки снизили. Ит привык терпеть, и вида, конечно, не подал — зачем? Скрипачу и так все ясно, а до остальных ему дела нет, и шоу он, Ит, им устраивать не обязан.

И, в-третьих, надо было пройти комиссию — у врача, который знал расу, и мог подтвердить соответствие. И по облику, и по основным реакциям. Врач, которого звали Сергей Волков, и его помощник, какой-то безликий практикант, явно побаивавшийся Пластины, промурыжили Ита полтора часа. Форма в результате получила высокую годность, девяносто семь процентов, и Ит приободрился — он почему-то боялся, что форма не пройдет проверку, хотя оснований для этого страха у него не было никаких.

Через час был назначен вылет.

Этот час Ит и Скрипач провели в номере, обсуждая детали работы, которая предстояла. Скрипач держался от Пластины на рекомендованном расстоянии, ближе, чем на полтора метра не приближался, и говорил с формой почтительно и вежливо — на всякий случай. Да, это был отчасти Ит, родной Ит, свой до невозможности, но… Скрипач избегал заглядывать в серо-черные глаза метаморфа, и, если разобраться, правильно делал.

Форму Ит держал сейчас очень хорошо и контролировал практически полностью. Ящер сидел на подоконнике, поигрывая металлическим браслетом (аналог рангового браслета подрасы Арсое поспешно сваяли в мастерской, с насечками, правда, вышла ошибка, но исправлять ее времени не было, да и нет тут, скорее всего, специалистов по насечкам) и спокойно обсуждал со Скрипачом детали операции и нюансы, в частности, про одежду. Он сейчас был одет в основательно порванную форму, довольно удачно имитирующую форму Сэфес — по счастью, у П'кема нашлось несколько парадных форм Службы, которые по цвету были более чем похожи на формы Контролирующих Мадженты.

* * *

— Это не прокатит, — покачал головой Ит, разглядывая формы в первый раз. — Это ткань. Да, цельнолитая, но все равно ткань. А форма Сэфес представляет собой…

— Ит, не читайте мне лекции, я в курсе, — отмахнулся П'кем. — Альтернативы нет. Вы можете сейчас предложить что-то другое?

— Я мог бы посоветовать выдать Пластину за Барда, но для этого нужно привезти инструмент из Москвы, для достоверности картины. На это нет времени… Ладно. Будь по-вашему. Очень надеюсь, то ее удастся изорвать и запачкать так, чтобы хотя бы первые сутки никому не пришло в голову заниматься анализом.

— Можете пойти голым, — галантно предложил П'кем.

— Я бы пошел. Но вы не знаете Пластину. Он голым не пойдет. Или пойдет, но не туда, куда вы скажете, а в поселок, например.

— Почему? — нахмурился П'кем.

— Там женщины, — невозмутимо ответил Ит, глядя П'кему прямо в глаза. — И дети. Знаете, за что был казнен прототип этой формы? Сказать, или сами угадаете? Он был охотником. За очень экзотической дичью. И я настаиваю на том, что надо соблюдать ряд условий, о которых я предупреждаю.

— У вас годность формы по тестам под девяносто процентов, — возразил П'кем.

— Ну да, — кивнул Ит. — Но Пластина — существо непредсказуемое. И мало того, весьма агрессивное. У меня будет еще одна просьба — когда я буду в метаморфозе… лучше никому ко мне близко не подходить. Это просто мера предосторожности.

— Договорились, — кивнул П'кем. — А Скрипач?

Ит усмехнулся.

— За него не волнуйтесь.

* * *

Бесконечная подготовка и бесконечные переговоры. Неделя в каком-то диком угаре, когда ни минуты свободной нет, когда надо разом решить миллион вопросов, отработать миллион деталей, без которых ничего не сработает, сделать миллион дел.

…имитация активации точки — чем это сделать? И как это сделать так, чтобы не вылезти за пределы дозволенного треклятым пактом, будь он неладен?

…запрос на два других аэродрома — двух боевых подразделений на земле будет явно мало, тем более, что противнику надо дать понять: русским и украинцам известно что-то действительно очень важное.

…репетиция «шоу» — четыре раза удалось прогнать сценарий, чтобы выловить спорные моменты. Мало, чертовски мало.

…изучение имеющихся снимков базы, и ведь ни черта не понятно по этим снимкам, можно только догадываться, приблизительно, примерно, что там и как. Сумеете? Сделаю все, что будет от меня зависеть, но на стопроцентный успех можете не рассчитывать, сами понимаете…

…возвращение — самое сложное. Если уходить — как? Два варианта — или тихо, или тоже «шоу», вот только тихо точно не получится, это точно. А без возвращения агента это предприятие вообще теряет смысл, и…

…Ит, в следующий раз я заранее сделаю кляп и суну тебе его в глотку, чтобы ты не открыл свою идиотскую хавалку и не ляпнул что-то подобное! То, что тебе жить надоело, всем и так известно давным-давно, но кончать с собой таким извращенным способом — это…

…Кончать с собой я не собираюсь, а Берте и Ри нужен остров, и если это действительно способ его им отдать хотя бы на сутки, то… и потом, информация может действительно оказаться более чем важной.

…Может оказаться, а может и не оказаться. И что? Жизнь положишь, а толку будет…

…так, все. Довольно. Можно подумать, это впервые.

…к сожалению, не впервые. Но… родной, я, кажется, за эти годы слегка устал.

…отчего?

…от страха. Эта работа превращается во что-то еще. Во что-то, что делает меня психопатом. Не про это ли говорила Маден тогда, как думаешь? И я тебя очень прошу — не убивай никого просто так…

…Я не убью. Но я не могу сказать за него. Но я тебе клянусь, что я — точно никого не убью…

…я так и знал…

…Рыжий, когда мы подписывались на эту работу, я не думал о подобных вещах. И ты не думал. Мы были слишком молоды, а когда ты молод, ты действительно не думаешь про это — вот только сейчас, пожалуй, я начал понимать, что кроме ценности своей жизни существует ценность жизни чужой, и что мы, пусть и хорошо, но делаем какое-то не свое дело…