Читать книгу "Кукольник - Родриго Кортес"

— Прекрасно, Томас! Очень хорошо!

Старый негр выпучил глаза; он не видел в убийствах детей ничего хорошего.

— Слушай меня внимательно, — возбужденно продолжил Айкен. — Все силы на поместье Лоуренсов. Сообщай мне все, самые мелкие детали. Кто что делает, кто куда ходит — все! Ты понял?

— Как скажете, масса шериф, — с некоторым сомнением пожал плечами проповедник. — А убийства вы думаете остановить?

— Не сейчас, Томас, не сейчас… — раздраженно отмахнулся Айкен. — Придет время, остановлю; мне сейчас главного зверя поймать надо.

Джонатан позволил себе отдохнуть вдосталь. Он съездил в Новый Орлеан, где прикупил книг себе и — по списку — дядюшке, затем навестил Артура и с удовольствием принял участие в рождественских забавах шумного, веселого семейства, а вечером, когда они с Артуром, расположившись в мягких плетеных креслах, потягивали легкое домашнее вино из высоких бокалов, внезапно осознал, что все это время жил вполовину своих возможностей. А ведь жизнь определенно состояла не только из борьбы со злом, но и вот из таких маленьких, тоже по-своему созидательных радостей бытия. Словно услышав его мысль, Артур вдруг проронил:

— Как тебе наша Энни?

— Энни? — улыбнулся Джонатан. — Милая девочка.

— Ей ведь уже четырнадцать исполнилось, — с некоторой напряженностью в голосе произнес Артур. — Самый возраст…

— Это тебя отец надоумил? — мгновенно сообразил, в чем дело, Джонатан.

— Ну, какая тебе разница кто? Мне, между прочим, тоже не безразлично, что мою сестренку ждет. И вообще, не увиливай!

Джонатан вспомнил, как Энни смеется, как правильно и точно ведет себя в обществе, и вдруг неожиданно для себя залился краской смущения. Эта девушка определенно соответствовала его представлениям о будущей супруге.

— В общем… скорее да.

Артур секунду разглядывал раскрасневшееся лицо друга и облегченно откинулся в кресле.

— Так бы сразу и сказал, а то всю кровь из меня выпил, пока соизволил признаться.

«Всю кровь выпил…» — мысленно повторил Джонатан.

— Так, может быть, стоит о помолвке подумать? — отставив бокал в сторону, поинтересовался Артур. — А месяца через три-четыре, глядишь, и свадьбу сыграли бы. Если, конечно, у вас все сложится. Ты не думай, я тебя не тороплю.

Джонатан задумался. Мать, когда еще была жива, частенько ему говорила, что породниться с Мидлтонами было бы совсем неплохо. Да и дядюшка Теренс все никак не мог дождаться окончания своей опеки… Но решать такое важное дело вот так вот, за рюмкой вина, он не собирался.

— А какое приданое?

— Контрольный пакет акций городского театра и восемь тысяч наличными.

— Надо с дядюшкой посоветоваться, — кивнул Джонатан. — Думаю, это имеет смысл обсудить.

В течение всей следующей недели шериф Айкен кропотливо изучал происходящее в поместье Лоуренсов. На деле количество человеческих жертвоприношений было отнюдь не столь велико, как это расписал Томас, но детей действительно резали — чаще в полнолуние, когда Мбоа был особенно силен.

Жертву своему мифическому божеству черные обычно приносили в роще на краю огромного рисового поля, и ничего удивительного в том, что хозяева об этом пока не знали, не было. Детей до трех лет здесь вообще оставляли без внимания, и точного учета приплода никто не вел.

Шериф заглянул в календарь, определил точную дату следующего полнолуния и начал готовиться к полицейской операции — может быть, самой важной в его жизни.

Вернувшись домой, Джонатан пересказал суть своего разговора с Артуром дядюшке и, выслушав достаточно сомнительную лекцию о пользе позднего брака, ушел в кабинет, принялся листать книги с поучениями древних и с ужасом обнаружил, что те солидарны с дядюшкой!

«В дом свой супругу вводи, как в возраст придешь подходящий, — важно советовал Гесиод. — До тридцати не спеши, но и за тридцать долго не медли. Лет тридцати ожениться — вот самое лучшее время. Года четыре пусть зреет невеста, женитесь на пятом…»

Джонатан представил себе четырнадцатилетнюю Энни лет через пять, и его передернуло. Вот уж точно все пальцами будут тыкать, говоря, что Лоуренс женился на перестарке!

Он ухватился за великого насмешника Ювенала в надежде отыскать опровержение мнения Гесиода и схватился за голову. Этот относился к таинству брака еще хуже…

«Разве не лучше тебе ночевать хотя бы с мальчишкой? — откровенно склонял читателя к содомскому греху древний философ. — Ночью не ссорится он, от тебя не потребует, лежа, разных подарочков там и тебя упрекать он не станет, что бережешь ты себя и ему не во всем потакаешь…»

У них, на Юге, все было куда как ближе к истинным ценностям. Женщина создана для мужчины, и чем раньше она подчинится мужу, тем больше прока и меньше неприятностей от нее будет лет через десять, когда она состарится.

Джонатан вдруг на секунду представил себе, как могла бы выглядеть кукла из тела Энни — в подвенечном платье, с букетом цветов, — и, сбрасывая наваждение, тряхнул головой. У этой милой девушки было совсем иное предназначение.

За три дня до полнолуния у шерифа было готово почти все, а накануне он собрал десяток самых толковых констеблей.

— Черным надо преподать жестокий урок и вернуть в лоно церкви Христовой всех до единого, — четко определил он цель предстоящих действий.

— С епископатом я списался, преподобный Джошуа Хейвард и мэр Торрес ситуацию знают, так что по поводу испорченного имущества проблем с Лоуренсами не будет.

— А вы уверены, что они и впрямь приносят детей в жертву? — растерянно спросил самый молодой констебль.

— Сами увидите, — отрезал шериф. — Всем быть во дворе управления ровно в одиннадцать вечера.

Потрясенные констебли разошлись, а шериф немедленно отправился к преподобному Джошуа Хейварду.

— Мною доказан факт человеческих жертвоприношений в поместье Лоуренсов.

— Доказан?! — ужаснулся преподобный.

— Будет доказан, — без тени сомнения стремительно поправился шериф. — Поэтому завтра без четверти двенадцать ночи вы придете к сэру Джонатану Лоуренсу и потребуете, чтобы он отправился с вами в рощу за рисовым полем.

— Может, лучше Томасу поручим? — трусливо попытался увильнуть преподобный Джошуа.

— Вы в своем уме, преподобный? — возмутился шериф. — Кто в таком деле черного раба слушать станет? Нет, мне нужны именно вы! А если этот мальчишка станет упрямиться, обвините его в попустительстве язычникам и пригрозите отлучением от церкви. Откажетесь — вам же хуже; у меня уже лежит письмо в епископат.

Преподобный Джошуа тяжело вздохнул. Он чувствовал, что шериф задумал совершенно немыслимую по дерзости и явно весьма сомнительную акцию, и его это пугало.