Читать книгу "Аполлоша - Григорий Симанович"

Он постелил Нагибину в гостиной. Было без четверти полночь, глаза слипались.

– Спокойной ночи, спасибо за компанию, было очень приятно пообщаться, – попрощался Гоша. – Сегодня, судя по всему, ждать уже нечего.

– Как знать? – зевнув, промолвил сыщик. – Телефончик-то, надеюсь, на ночь не выключаете. Про диктофон не забудьте.

Он уснул быстро. Когда мобильный запел «Марсельезу», он проснулся с ощущением, что уже почти утро, но еще не рассвело. На самом деле он проспал всего сорок минут. Свет настольной лампы, взгляд на часы и сразу на дверь – она стремительно открылась и со странным словосочетанием «пардон, мистер Ватсон» в спальню стремительно вошел Нагибин в трусах и футболке. И скомандовал:

– Жмите «ответ», трубку держите, чтобы я слышал, говорите естественно, спросонок.

– А как еще я могу говорить? (В трубку: «Алло! Алло! Кто это?»)

После паузы раздался до боли знакомый и в то же время какой-то чужой, неживой голос:

«Гоша, это я, Игнат. Сегодня 5 июня. Я пока жив. Меня спрятали в каком-то подвале. Это может быть где угодно – от Москвы до Урала. Мне очень плохо. Меня пытают и бьют. Уже нет никаких сил. За что мне такие муки на старости лет?! Они требовали сказать, как я выигрывал на бирже. Я был вынужден признаться. Они поверят, только если я им покажу, докажу. Тогда они оставят меня в живых, перестанут пытать. Умоляю тебя, Гоша, отдай им статуэтку. Если ты мне друг, если у тебя есть сердце и сострадание, отдай. Я поработаю на них, и потом они меня отпустят, они обещают. Они умные и жестокие, их не проведешь. Но слово свое они держать умеют. Они скоро свяжутся с тобой и скажут, как передать. Пожалей меня, Гошенька, ради всего святого! Сделай, как они просят, и никому ни слова, никуда не заявляй. Иначе ты меня погубишь. Ты про меня ничего не знаешь. И не пытайся их обмануть или отследить. Только хуже для меня будет».

Секундная пауза. И уже другой голос, низкий, с хрипотцой, с нескрываемой издевкой: «Эт точно, как говорил товарищ Сухов».

Отключение.

Нагибин, прислонявший ухо к трубке так, что дыхание их перемешивалось, отодвинулся и замер, словно в ступоре. Что уж говорить о потрясенном Гоше, глаза которого неестественно расширились, а рот рефлекторно открылся, точно пытаясь освободить некий звук, застрявший в горле.

Но сыщик быстро пришел в себя.

– Ну вот, любезный Ватсон, мы и лажанулись. Ровно наполовину, что делает вам честь как непрофессионалу, а мое профессиональное достоинство, не скрою, уязвляет. Получается, Игната украли, но Аполлоши у санитаров нет. И у антикваров нет. В течение примерно пяти часов вашего отсутствия дома, когда этажом ниже происходили драматические события, связанные прямо или косвенно с бронзовой статуэткой, она исчезла. Растворилась в пространстве. Теперь уже самостоятельно пересекла греческую границу и вернулась в места прежнего обитания, в Элладу. Расплавилась от стыда за человечество образца 2008 года нашей эры и испарилась. Перепрятала саму себя в надежное место, почуяв опасность. Улетела в космос на ту планету, с которой три тысячи лет назад ее привезли зеленые человечки. Ее втихаря умыкнула третья банда, о существовании которой мы не догадываемся. Ну, какие еще версии? Вот вам наиболее невероятная: вы, дорогой Ватсон, и есть главный злодей, умыкнувший бронзовое сокровище с целью дальнейшей перепродажи. Или страдаете болезнью Альцгеймера: отвезли ее в тот день в банковскую ячейку, заперли и забыли. Шутка! Надеюсь, не обиделись. Все. Я пока исчерпался. Давайте спать. Утро вечера мудренее. Но положение, сами видите, хреновое, все усложнилось.

Нагибин прошел в кабинет, за ним с потерянным видом приплелся Колесов, полуголый, конвульсивно зажав в руке мобильник. Гость улегся на застеленный диван. При всех навыках Джеймса Бонда или Штирлица уснуть ему вряд ли бы удалось. Что уж говорить о Гоше!

Они молчали. Нагибин, глядя в потолок, искал скрытую логику событий. Гоша впал в отчаяние, на глазах выступили слезы. Он отдал бы сто Аполлонов и все деньги в придачу, лишь бы избавить Игнашку от мучений, дать шанс ему спастись. А теперь…

Нагибин внезапно и резко сменил положение, сел, подогнув под себя ноги, и только тут разглядел…

– Э-э-э! Так не пойдет! – бодро скомандовал гость. – Вы опять скажете, что я скрестил двух персонажей, но вы, милый Ватсон, напоминаете мне сейчас жалкого старика Паниковского, рыдающего над своей обездоленностью и бедностью. А вы, между прочим, интеллектуал и скрытый миллионер. Корейко перед вами просто нищий босяк. Друг ваш жив, и это повод для радости и борьбы. И вообще – нюни отставить. Все не так безнадежно, как могло бы быть. Рассуждаем… Пленник не говорил, а зачитывал написанный для него текст – не подлежит сомнению. Эти сволочи осторожны и опытны. Завтра они позвонят из какого-нибудь телефона-автомата или одноразового мобильника со скрытым номером. Изложат план передачи статуэтки, правильно?

Гоша понуро кивнул.

– Попробуем потянуть время: теперь оно мне особенно необходимо. Скоро поймете почему. Позвонят – говорите предельно взволнованно. Отвечаете так: готов передать, все сделаю для спасения друга, никому ни слова – клянусь жизнью. Но вы отлично знаете интонации Игната, особенности его речи. Он не говорил, а читал. Вы должен убедиться, что он жив. Должны поговорить с ним хотя бы минуту. Потом привезете вещь, куда скажут.

– Хорошо. Но что это даст?

– Слушайте дальше, Ватсон. А лучше запишите. Скоро вас соединят с заложником. Дадут ему коротко поплакать без бумажки. Возьмут трубку и спросят: «Убедился?» Устройте истерику, вам это несложно. Мобилизуйте актерские способности, которые латентно заложены в каждом: орите в отчаянии во все горло, что это не он, не его голос, что кто-то под него косит… Запомните, именно «косит», с ударением на последнем слоге – эта лексика им понятна и, полагаю, близка. Вопите, мол, «вы его, гады, убили, друга моего убили, хрен вы статуэтку получите». Нет, лучше не «хрен», а «х…», это натуральней в состоянии аффекта. Дальше ключевая фраза после короткой паузы. Прозвучать должна неожиданно жестко для них, решительно. Запишите: «Даю вам, суки, два дня. Звоните в пятницу. Если не услышу моего друга, немедленно заявляю в милицию и ФСБ». И тотчас отбой. Телефон не выключаете, но к нему не подходите, пока от меня не будет вестей. Если срочно понадобитесь, позвоню на домашний, два раза дам предварительно по одному звонку с отбоем. Да они на домашний и не станут: рискованно, легче номер выяснить и регион. Сегодня уже среда календарная. До вечера пятницы я попытаюсь вычислить источник информации в вашей любимой брокерской конторе «Удача-сервис» и взять его за яйца, если, конечно, таковые имеются. От него сможем выйти на похитителей. Или не сможем, если я просчитался. Шансов мало. Теоретически слить мог кто угодно – от представителя руководства до рядовой бухгалтерши. Попробую положиться на интуицию. И еще мне надо успеть кое-что раздобыть за это время.

– Что именно? – безучастно поинтересовался Гоша, подавляя слезы.

– Аполлошиного брательника. Временную ему замену. Ладно, спим…