Читать книгу "Плутовка против некроманта. (Не)желанная для ректора - ЮЭл"

Стоит проявить участие и заботу, как вы нас в братья приписываете.

— Я…я…я не хотела его обижать. — Объятия чужеземца позволили ненадолго побыть ребенком. Разочарованным в себе же ребенком.

— Конечно, не хотела. И он поймёт это, но позже.

— Если Гекат его не убьет, — где-то сбоку произнёс Барсик. Я начала реветь еще громче. И не потому, что боялась гнева ректора, а потому что Кристиан обнял еще крепче.

— Ну вот кто тебя за язык тянул, — зло ответил мужчина коту.

Успокаивалась я долго. К счастью, у чужеземца оказался платок, которым он щедро поделился. В бытовой магии я слаба. Наколдовать тряпицу не смогла бы. Магом воды не была, а значит, заплаканное лицо умыть не смогла бы. В кабинете зельеварения вода появлялась только благодаря магическим заклинаниям, потому как любое из находящихся в аудитории трав, попавшее в воду меняла состав искомого.

— Успокоилась.

— Угу. Что мне делать?

Даже на глаза попадаться Рэму теперь стыдно. А мы учимся в одной академии. Почти все занятия сидим вместе. И поисками черного рынка тоже занимаемся вместе. Он мой друг. Друг, которому господин Соун сказал довериться. Зачем я только слушала его?!

— С пареньком-то? — Кристиан встал и начал разглядывать склянки, заполненные разноцветными жидкостями. Внимание мужчины привлекло зеленовато-голубое. Он повертел продолговатую склянку в руке и, указав на нее, предложил, — Может, отравим? — Увидев мое выражение лица, мужчина громко расхохотался. — Ты действительно, еще ребенок. Бедный Гекат.

— А разве ректор один из богатейших лордов страны? — задала вполне логичный вопрос, помятая сказанное Луизой.

— Не знаю, если честно. — Ответил чужеземец, возвращая на место зелье от расстройства желудка. Мы буквально вчера его готовили. — В чужой карман не лезу. Но только богатство человека не определяется его финансовым благополучием. По крайней мере, не всегда.

Я была с ним не согласна. Если бы в детстве у нас с папой был свой дом и деньги, нам не пришлось бы жить с его теткой. Слышать постоянные упреки и терпеть оскорбления тоже не нужно было бы.

— А чем определяется?

— Любимыми.

Любимыми. В моей жизни таковых нет и не будет. Не хочу пожертвовать собой, как это сделали мои родители. Лучше быть одной и в полной безопасности.

— Ты не согласна.

Подняв глаза, встретилась с черными как ночь глазами. Иногда глаза ректора становились такими. У Кристиана же, они были такими всегда.

— Я никого не люблю и не хочу никого любить.

— Боишься слабости? — Все правильно понял чужеземец. — Я тоже боялся.

Никогда бы не думала, что мужчины способны признавать свои слабости. Это был второй случай в моей жизни. Первым был некромант. Правда, чего он боялся, я так и не поняла.

— И что же случилось?

Было интересно узнать, что помогло ему справиться со страхом.

— В моей жизни появилась Эва. — Кристиан опустился на корточки, возле стула, на котором сидела я. — Боялся боли, боялся слабости, боялся умереть сломленным. Но все меняется, когда появляется тот, ради кого хочешь жить. А твой друг… — на глаза набежали слезы, — Не стоит. — Мужчина смахнул их тыльной стороной руки. — Твой друг не любит тебя. Поверь, я знаю, о чем говорю.

— Но…

— Когда мужчина влюблен, его невозможно остановить. Какой бы ни была любовь, нежной, страстной, спокойной. Влюбленный мужчина без тормозов идет к своей цели. Иногда выжидательно, иногда прет как танк, но никогда не сдается. Рыжик сдался, когда отступил в первый раз. Если думал, отбить тебя у соперника, то надо было махаться сразу.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — честно призналась мужчине. Он тяжело вздохнул.

— Когда человек влюблен, все слова в книгах и песнях приобретают иной смысл. До тех пор, считай, что не влюблен. Так понимаешь? — Так понимала, поэтому кивнула в ответ. — Успокоилась? — Я снова кивнула в ответ. — Тогда пошли искать Алекса. Одна поджигательница спалила мой туалет, а чертежи сгорели с домом. К счастью, у моего друга есть копии.

— Простите. — я стыдливо опустила голову.

— Не переживай. Уолт выделил мне прекрасный дом, с большим участком. Деревенский туалет я поставил, но хочу цивилизованный сделать. Надо чертежи забрать и построить второй.

Он продолжал говорить о вещах, которые я не понимала, но слушала с живым интересом. Потому что лучше пытаться понять, что говорит чужеземец, чем думать о (почему-то) ректоре.

Глава двадцать седьмая — Бойцовские ямы

«Когда жизнь предлагает выбор между правильно и легко, всегда выбирай правильно. Вот только порой, правильно не всегда благородно».

— Уверена?

— Ты во мне сомневаешься?

— Как я смею?!

— То-то же.

На лице Стэллы отразилась счастливая улыбка, которая в точности повторяла улыбку Агата. Теперь все их перебранки выглядят подобным образом. Обычно за каждой из них следует поцелуй.

С одной стороны, я была рада за друзей, но с другой… С другой стороны, было одиноко. Я как лишняя деталь в мозаике из двух фигур.

Когда наша группа состояла из меня, Агата и Рэма все было легко и просто. Три друга, все на равных условиях, в одинаковом положении с общей целью. Затем пришла Стэлла и вскоре изменилось все. Но даже несмотря на то, что в группе образовалась любовная парочка, мы с Рэмом могли быть вместе. Наша дружба оставалась крепкой, ровно до тех пор, пока я не узнала…

Рэм в отличие от меня не считал нашу связь дружеской, и я осталась одна. Совсем одна.

Агат и Стэлла не отвернулись от меня и в отличие от Рэма, который всячески избегал встреч, продолжили и общение и общее дело. Но как бы сильно я ни была привязана к Агату, нельзя отрицать изменившиеся между нами отношения. И дело было не в Рэме и мужской солидарности. Просто Агат влюбился.

Со слов Барсика влюбленный мужчина отличается от обычного. Особенно когда влюбляется первый раз. Влюбленные вообще отличаются от остальных людей. Они настолько счастливы, что не замечают происходящего вокруг. Их счастье настолько велико, что перекрывает все плохое, что твориться в мире. А еще они не видят боли, что терзает других людей. Мир влюбленных наполнен светом, добром и любовью. В нем просто нет места печали.

— Мика, ты с нами?

— А? Да, да.

Барсик сказал, что меня терзает чувство вины. Неприятно. Мне никогда не было стыдно за то, что я делала. Даже когда приходилось откровенно врать, угрожать, манипулировать. Не было чувства вины за поступки, которые совершала. Не терзали сомнения. Но то, что Рэму пришлось из-за меня страдать, выбивало почву из-под ног. Другу причинять боль не хотелось. Со слов кота, это показатель большого сердца