Читать книгу "Пророчества книги Даниила: происхождение, история экзегетики, толкование. Царство святых Всевышнего и мировая история - Игорь Александрович Бессонов"

исторической информацией, известной автору книги Даниила и его первым читателям, но уже недоступной более поздним экзегетам. Возможно и другое объяснение – указанные сроки могли быть неясны и самому автору книги Даниила. Если они были получены им во время пророческого озарения или снов и видений, то он вполне мог не знать значения этих сроков, находясь в таком же затруднении, как современные читатели и комментаторы. В целом, наиболее разумным нам представляется использование традиционного определения продолжительности «времени, времен и полувремени» как 1260 дней. С одной стороны, автор Откровения, определяя их как 1260 дней, безусловно основывался на известной ему экзегетической традиции, которая вполне могла донести до него традиционное понимание указанного срока, восходящее к автору книги Даниила и ее первым читателям. С другой стороны, пророческая интуиция автора Откровения могла дать ему возможность проникнуть в скрытый смысл книги Даниила, правильно истолковав содержащиеся в ней хронологические указания.

Четыре мировые империи. Толкование

Сон Навуходоносора и первое видение пророка Даниила, предсказывающие явление четырех мировых империй и их будущую замену царством Бога, безусловно, занимают центральное место в книге Даниила. Автор доносит до нас характеристику природы мировых империй уже с помощью использованной им образности. По этой причины мы, прежде чем перейти к толкованию конкретных образов сна Навуходоносора и видения Даниила, попытаемся выявить самые общие характеристики, которые автор дает мировым империям.

В сне Навуходоносора четыре мировые империи представлены в виде статуи гигантских размеров. Как уже было сказано выше, обычно подобные статуи отождествлялись с изображениями богов – такие сюжеты мы находим в описании сна шумерского царя Гудеа или в рассказе о сне Птолемея Сотера. Воздвижение гигантских статуй богов и царей действительно было характерной практикой древневосточных и эллинистических монархий. Достаточно привести такие широко известные примеры как огромные статуи фараона Рамсеса в Абу Симбеле, гигантских сфинксов в Гизе, статую Бэла в Вавилоне, огромную статую Гелиоса на острове Родос («Колосс Родосский»), статую Аполлона в пригороде Антиохии Дафне. Изображение четырех мировых империй в виде подобной гигантской статуи подразумевает под собой имперскую гордыню – очевидно, что само воздвижение гигантских статуй было продиктовано стремлением продемонстрировать могущество правителей и увековечить их в глазах потомков. Отождествление этих статуй с фигурами языческих богов, обыкновенно характерное для описаний снов древних царей, может быть истолковано как указание на претензии на сакральность, характерные для идеологии всех мировых империй Древности и Средневековья. Как уже было сказано выше, последовательность событий в Дан 2 и Дан 3 может предполагать, что в основе их повествования также лежал рассказ о явлении бога, который повелел царю воздвигнуть ему огромную статую.

В третьей главе книги Даниила действительно описывается гигантская статуя, воздвигнутая Навуходоносором: «Царь Навуходоносор сделал золотой истукан, вышиною в шестьдесят локтей, шириною в шесть локтей, поставил его на поле Деире, в области Вавилонской» (Дан 3, 1). Этой статуе в свете книги Даниила и ее источников может быть дано сразу несколько толкований. Во-первых, это статуя языческого божества, что становится очевидным из дальнейшего повествования (Дан 3, 14). Реальным историческим событием, ставшим основой для приведенного в Дан 3 рассказа, скорее всего, является воздвижение Набонидом статуи лунного бога Сина. Из вавилонских источников известно о сне Набонида, в котором Син поручил царю восстановить его храм в Харране. Вполне вероятно, что рассказ о сне Навуходоносора может быть связан именно с этим событием. Равным образом, принуждение вавилонян поклониться статуе, воздвигнутой царем, хорошо соответствует историческому контексту оппозиции вавилонского жречества и горожан введенному царем культу.

Другим возможным толкованием этой статуи может быть ее идентификация с самим царем Навуходоносором. Сам царь ассоциируется с золотой головой истукана (Дан 4, 38), явившегося ему во сне, а в Дан 3, 1 вся статуя описывается как изготовленная из золота. Первые косвенные указания на такую идентификацию мы находим в книги Юдифи, где Навуходоносор обвиняется в стремлении заставить поклоняться ему все подчиненные ему народы (Юдиф 3, 8). Подобной идентификации придерживался целый ряд христианских комментаторов: Ипполит Римский, Иоанн Златоуст, бл. Иероним. Возможно, что указанные источники переносят на эпоху Навуходоносора более поздние исторические реалии, связанные с царским культом эллинистических царей и римских императоров. С другой стороны, некоторые исторические основания для того, чтобы говорить о возможности поклонения статуе царя в контексте Древнего Вавилона, также существуют. Гигантские статуи монархов были также хорошо известны Древнему Востоку. Можно привести такие примеры как шумерская статуя царя Гудеа, египетские статуи Рамсеса и Аменхотепа III и воздвигнутые Ахеменидами статуи Дария в Сузах и Ксеркса в Пересполе. Традиция почитания статуй монархов также была известна в древней Месопотамии. Мы находим ее уже в шумерских текстах конца III – начала II тысячелетия до н.э[323]. Согласно им, статуя монарха подвергалась всем тем же ритуальным манипуляциям, что и статуи богов, после чего устанавливалась в храмах или других местах поклонения. Эта традиция продолжала бытовать и в более позднее время: так, «ассирийский царь Ашшурбанипал II говорит, что он создал “царский образ в подобии своей внешности” и разместил его перед богом Нинуртой»[324]. Равным образом в отношении статуй царей, так же, как и статуй богов, осуществлялось кормление, практика, продолжавшаяся еще в Нововавилонский период[325]. Царская статуя также являлась объектом религиозного культа, впрочем, не означавшего обожествления царя: «Уникальным атрибутом царской сакральности была статуя царя, воплощавшая, однако, вовсе не его личность, а саму его “царственность” или некий ее “гений”, вполне независимые от самого правителя (в частности, царь мог обращаться к собственной статуе с письмами, и она “отвечала” ему); этот гений был неотъемлемым атрибутом царственности, получаемым правителем при воцарении. Поскольку царственность была создана богами, природа такого “гения” также считалась божественной <…> В этом качестве статуя царя имела собственный культ, сопровождавшийся жертвоприношениями (в том числе после его смерти), однако характерно, что адресатом их всегда называлась “статуя царя”, а не сам царь, то есть приношения предназначались для питания “гения” царя, а не его персоны или души»[326].

Таким образом, воздвигнутая Навуходоносором статуя может быть связана и с почитаемым царем языческим богом, и с изображением самого царя. Тем не менее в контексте самой книги Даниила она может быть отождествлена со статуей, явившейся во сне Навуходоносору, и являющейся символом четырех мировых империй. Всеобщее поклонение этой статуе, которое осуществляют «все народы, племена и языки» (Дан 3, 5), может быть истолковано как пророческое указание на всеобщность поклонения силе и могуществу мировых империй, обожествление могущественной и деспотической власти, которые будут господствовать в мировой истории