Читать книгу "Снайперы. Огонь на поражение - Максим Бузин"

…Итак, колонна техники приближалась. Головной «тридцатьчетверке» до поворота к складам оставалось проехать еще метров двести, может, чуть больше, когда ее, надсадно взревев мотором, обогнал по обочине автомобиль марки «Бантам». Управлял транспортным средством богатырского телосложения старшина, а справа от него расположился молодцеватого вида капитан, периодически оборачивавшийся назад и, судя по движению губ, с кем-то разговаривавший, что показалось Овечкину с Поздняковым несколько странным, ведь, кроме водителя и пассажира, других людей в машине, по крайней мере, невооруженным глазом, не было видно!

Появление прекрасно знакомого автомобиля вызвало оживление среди подчиненных Кочергина, многократно усилившееся после того, как Алик Бодарев, театрально закатив глаза, лаконично сообщил остальным, кто именно находится за рулем. Моментально забыв про усталость, четверо бойцов вместе с примкнувшим к ним Буренковым принялись приветственно размахивать руками и, перебивая друг друга, что-то радостно и нечленораздельно кричать. В этом спонтанном приступе веселья не принимали участия сам Кочергин, с легким оттенком грусти на мужественном лице наблюдавший за своими парнями, и снайперы, видевшие сейчас Иваныча (как назвал водителя Бодарев) первый раз в жизни, причем пока еще только издалека…

Между тем «Бантам», на приличной скорости проскочив прямой участок дороги, пронзительно взвизгнул шинами и, едва не опрокинувшись набок, круто свернул влево. Этот весьма рискованный, но чрезвычайно эффектно осуществленный маневр привел в еще больший восторг пятерых «почитателей» Иваныча, спустя несколько секунд встретивших затормозившую рядом с ними машину восторженными возгласами.

И тут стрелкам-пехотинцам стало понятно, с кем во время поездки беседовал капитан. Потому что как только автомобиль полностью остановился, из него пулей выскочила средних размеров дворняга, с громким заливистым лаем ринулась к распростершему объятия и расплывшемуся в лучезарной улыбке Кочергину и, встав на задние лапы, начала танцевать перед ним! Артем Тимофеевич тоже в долгу не остался. Водрузив фуражку на голову отработанным годами движением, он наклони лея вперед, подхватил животное на руки и с неподдельным чувством прижал к широкой груди.

– Уж от кого от кого, но от майора, хотя и знаю его совсем мало, я подобной сентиментальности не ожидал, – удивленно шепнул Позднякову на ухо Андрей. – Да и собака ему под стать…

– Просто они оба искренне радуются встрече, – так же тихо произнес юный сержант. – Для людей это абсолютно нормально.

– Но ведь собака – не человек, – резонно возразил Овечкин, украдкой наблюдая за тем, как дворняга, извернувшись и вытянув шею, самозабвенно вылизывает нос и щеки Кочергина.

– Как знать, – задумчиво пожал плечами Сергей, – возможно, в данном случае природа совершила большую ошибку…

…Пока Овечкин и Поздняков вели свой диалог, лейтенант Буренков с сослуживцами обступили выбравшегося из машины Иваныча и все вместе принялись горячо обсуждать произошедшие недавно события. В бурлящем водовороте слов, междометий и фраз уловить суть было очень непросто, и умудренный жизненным опытом старшина Иваныч, которого поток информации, выплеснутой на него всего лишь за четверть минуты, образно выражаясь, захлестнул с головой, практически сразу прервал дискуссию.

– Ребята, – воскликнул он, в характерном жесте выставив перед собой здоровенную ладонь, – вас чересчур много! Я не успел приехать, а у меня уже башка распухла, как воздушный шар! Понимаю, что вам нужно выговориться, но давайте вы мне расскажете о своих приключениях часиком позже!

– А сейчас почему нельзя пообщаться? – обиженно тряхнул чубом Буренков. – Никто вроде никуда не торопится!..

– Фрицы-то драпанули, село наше! До очередного приказа о продолжении наступления потрепаться времени хватит! – под одобрительный гул товарищей поддержал лейтенанта чем-то похожий на него внешне боец. – Признайся уж честно, товарищ Ермишин, что тебе нас слушать неинтересно!..

– Петька, Серега, не заводитесь! – миролюбиво пробасил Иваныч, обращаясь к обоим «возмутителям спокойствия» одновременно. – Знаете же, обормоты, если я сказал потом, значит, потом!..

И дождавшись, когда окружившие его красноармейцы расстроенно выдохнут, тем самым косвенно признавая свое поражение в этом коротком споре, с неподражаемым лукавым прищуром добавил:

– А насчет того, что никто никуда не торопится, так это бабушка надвое сказала, орлы!

– Поясни! – вскинулся уже было поникший Буренков.

– Да я, когда сюда направлялся, баньку бревенчатую с вениками березовыми присмотрел, – вытянув губы дудочкой, пробормотал Иваныч нарочито безразлично. – Думал попариться вас пригласить, если, конечно, танкисты не приберут ее раньше к рукам…

– Что же ты о главном молчал, старый?! Зачем лапшу вешал про какие-то воздушные шары?! – горестно вскричал лейтенант. – Надо было сразу о бане сказать, диверсант хренов! Теперь уже наверняка ребята Думинина ее танками огородили со всех сторон, не подступишься!..

– Не кручинься, Сергей Викторович, пошутил я про танкистов, пошутил! – успокоил Буренкова Иваныч, хохотнув в густые усы. – Обещанную баню Верхогонов Гришка со своими акробатами сторожит! А к таким церберам кто ж сунется, пребывая в здравом уме?!.

– Ну, это совсем другое дело! – скорчил довольную гримасу Буренков, чье настроение моментально улучшилось. – Спасибо, тебе, Пал Иваныч, от всей души!

– Нефедова благодари, он Гришку в караул отправил, – понизил голос Ермишин.

Слегка наклонив голову, он через плечо Семенюкина выразительно кивнул на стоявшего в гордом одиночестве возле правого переднего колеса «Бантама» подтянутого капитана, про которого благополучно все забыли.

Впрочем, самого Нефедова сей факт, похоже, ни капельки не тяготил. По крайней мере, по его непроницаемому лицу, на котором блуждала тонкая немного отстраненная улыбка, определить, о чем он думает или переживает, было невозможно…

…В действительности энергичный, умный и начитанный капитан, любивший порядок, ревностно соблюдавший дисциплину и получивший от бойцов за несгибаемый характер прозвище Стоик, именно сейчас совершенно ни о чем не размышлял. Он просто погрузился глубоко в себя и наслаждался каждым очередным мгновением затишья, когда не рвутся вокруг снаряды и мины, над головой не свистят пули и не гибнут, обливаясь кровью, фронтовые друзья…

…Однако надолго уходить от суровой реальности Нефедов, к сожалению, позволить себе не мог. И хотя после недавнего прорыва частями и подразделениями Красной армии гитлеровской обороны и последующего бегства неприятеля боевые действия на сегодня по всем признакам завершились, у капитана, занимавшего должность заместителя командира мотоциклетного батальона, все равно забот хватало. Конечно, что-то можно было отложить или даже вообще перенести на неопределенный срок, но Нефедов очень не любил неоконченных дел и старался доводить их до конца, чему способствовала его деятельная натура, никогда не позволявшая лени или усталости взять верх. Кстати, и за эти качества, в том числе, его весьма высоко ценило непосредственное начальство в лице майора Кочергина…