Читать книгу "Право на месть - Сара Пинборо"

– Что? – спрашиваю я. – Что случилось? Боже мой, они что…

– Джон Ропер мертв. Его тело нашли в коттедже. Следов Лизы или Авы не обнаружено.

Слова ее совершенно недвусмысленны, но они отскакивают от моего усталого мозга.

– Мертв? И Авы нет? – Я словно персонаж из какого-нибудь криминального шоу для уютного домашнего просмотра. Сижу ошарашенная, повторяю слова, пока они доходят до меня.

– Я настоятельно прошу вас позвонить мне, если вам придут в голову какие-нибудь соображения относительно местонахождения Лизы или если она попытается выйти с вами на связь.

– Конечно, – отвечаю я. – Но она наверняка…

– Тело Джона Ропера, судя по всему, в состоянии крайнего разложения. Он мертв уже несколько месяцев. Может, год. Умер явно раньше того времени, когда Ава стала получать письма в «Фейсбуке».

– Его…

– Убили? – Она за меня произносит это слово. – Да, похоже, что так.

Мир не то чтобы начал вращаться, но острые края кровати и стены чуть скруглились, а краски стали ярче. Я хмурю лоб.

– Но кто же тогда отправлял послания Аве, если Джон был мертв?

Она смотрит на меня как на идиотку:

– Шарлотта и отправляла. Лиза. Называйте ее как хотите. Ноутбук нашли в ее доме. Даже еще до этого сообщения мы работали, исходя из допущения, что это она.

Мне кажется, что воздух больше не поступает в мои легкие.

– Я знаю, в это трудно поверить, но наиболее вероятный вывод состоит в том, что это все ее рук дело.

– Но зачем?

«Господи, Лиза, ну я хоть чуточку тебя знала?»

– Мы считаем, что с ней произошло что-то вроде нервного срыва. Она звонила Элисон – своему надзирающему инспектору – не меньше двух раз в неделю с параноидальными сообщениями, что за ней наблюдают. Пропажи денег на работе могут быть симптомом ее умственной нестабильности. Мы ничего толком не узнаем, пока ее не найдем. А пока не найдем, мы не можем быть уверены в безопасности Авы. Естественно, мы считаем, что Аве угрожает опасность. Вы понимаете, Мэрилин?

– Но как она смогла…

– Ава, когда она убежала, находилась в доме вдвоем с Лизой. Лиза сообщила о ее исчезновении на следующее утро, когда проснулась. За это время многое могло произойти. Лиза могла уйти первой, чтобы инсценировать встречу. Что угодно. Вы понимаете, о чем я?

Я задумчиво киваю, голова у меня тяжелая.

– Лиза опасна. – Я молчу секунду. – Черт побери! Она сошла с ума.

Брей смотрит на меня с облегчением – наконец-то ее мысль дошла до меня. Но для нее это проще. Она не знала Лизу. А я разве знала? Когда-нибудь?

– Я вам сообщу сразу же, как только она свяжется со мной. – Мои руки дрожат. «Сука, сука, сука!» Это безумие. – Если мне придет в голову еще что-нибудь, что может оказаться полезным, я позвоню.

– Спасибо. Я знаю, это нелегко.

Брей встает, торопясь покинуть меня и оказаться на месте преступления.

– Единственное, что сейчас имеет значение, – это Ава. – В горле у меня перехватывает, когда посреди всего этого эгоистичная мысль приходит мне в голову. – Еще одно, если позволите, – говорю я.

– Да?

– Мой муж. Если будете беседовать с ним, будьте осторожны. Он хотел заставить меня продать историю в газеты. Я бы ему и капли важной информации не доверила, если только вы не хотите, чтобы она пошла гулять по свету.

– Спасибо. Мы собирались поговорить с ним – вдруг Лиза рискнет появиться там, – так что ваше предупреждение полезно.

– А если будете там, – я пытаюсь говорить так, будто для меня это дело десятое, – не могли бы вы ему сказать, чтобы он держался подальше от меня и моей работы? Это бы пошло на пользу. Пока я не начну процедуру развода. Он бывает… упрямым.

Мне больше ничего не нужно добавлять. Она женщина. У нас безусловное понимание того, чтó на самом деле значат подобные слова.

– Нет проблем, – отвечает Брей и исчезает.

Я забываю о дýше и сэндвиче и прямо отправляюсь за вином. Я не хочу напиваться, но стаканчик мне определенно нужен. Руки у меня дрожат, когда я наливаю его и делаю первый глоток. Лиза… Неужели Лиза сделала все это? Я помню шестнадцатилетие Авы всего несколько недель назад, но, кажется, в другой жизни. Я спросила Лизу про отца Авы, есть ли у них какая-то связь. Но она, как всегда, заткнула мне рот. Неужели она к тому времени уже убила его?

С этим примириться уже труднее, чем с тем фактом, что моя лучшая подруга когда-то была Шарлоттой Невилл. То было прошлое. А это настоящее. Она убила его, когда ходила со мной на работу, ела снедь навынос из китайского ресторана, воспевала мой идеальный брак и беспокоилась об экзаменах Авы. Как она могла посылать эти письма Аве? Убить Джона? Вот так – походя? Неужели я такая дура?

«Кто-то вовсе не тот, за кого себя выдает.

Тело Кейти так никогда и не было найдено».

Нет-нет-нет! Я от таких мыслей свихнусь, как Лиза. Может, у нее случился какой-то шизофренический срыв и она воспринимает некоторые эпизоды как Кейти? Может быть, ее сломало то, что она столько лет прожила другим человеком, постоянно опасалась, что ее узнают? Может, она выдумала Кейти, чтобы справиться со всем этим говном? Может, это один из таких психических срывов, как показывают в кино, и она не знает, когда она действует как Кейти?

Мне нравится эта мысль. Она дает мне короткое облегчение. Это лучше, чем иное: не заметить, что моя замечательная лучшая подруга – рехнувшаяся опасная преступница. С таким вариантом моя голова категорически не может смириться. Осознанно она не могла это делать. Ведь не могла же?

Все это крутится в моей голове, пока я не понимаю, что за окном уже темно. Десять часов, а я все сижу на одном месте, держа в руке все тот же стакан теплого вина.

К черту душ! К черту все! Даже зубы не почистив, залезаю в кровать.

46

Лиза

Делаю вид, что раскладываю пасьянс замызганной карточной колодой, но уши мои настроены на тихое звучание телевизора в углу общей комнаты. Здесь, кроме меня, еще два человека, попивают кофе, читают газеты. Наверное, все остальные на вечер ушли в город. В конечном счете молодежь именно этим и занимается.

Водитель высадил меня в Калторпе, и я оттуда автобусом доехала до Ашминстера, остановилась на три ночи в молодежном хостеле, заплатив побольше за одиночный номер с душем. Для начала я отскребла себя как следует, мылась, пока кожа не покраснела, а потом, несмотря на страх и нервы, которые завязывали мой желудок в один мучительный кислотный узел, я уснула на несколько часов, погрузилась в бесцветный, черный, пустой сон небытия.

Когда я наконец проснулась, уже наступил вечер, и я спреем обновила краску на волосах, нанесла косметику на лицо и снова превратилась в Лили. Я думаю об этом имени. Цветок смерти. Бутон плакальщика. Пожалуйста, пусть это не будет траур по Аве. Пожалуйста, позволь мне выиграть немного времени.