Читать книгу "Загадочное превращение - Линси Сэндс"

- И все же ты этим занимаешься, - веско заметил он.

- Дикки… Я хотела сказать, Джордж…

- Можешь называть его Дикки, если хочешь, - сказал он. - Я ничего не имею против. При условии, что ты больше никогда не станешь называть этим именем меня. Так Джордж меня называл, и я всегда ненавидел это имя.

Кристиана кивнула и сказала:

- Он настоял на том, чтобы я научилась вышивке и вообще всему тому, что должна уметь леди. Он говорил, что мне не хватает самодисциплины и рукоделие способно научить меня терпению и выдержке.

- Самонадеянный болван, - презрительно процедил Ричард и вдруг выхватил вышивку у нее из рук.

- Ричард! - удивленно воскликнула она и приподнялась с места, чтобы отнять ее. - Отдай!

Но он убрал ее за спину и спросил:

- Тебе действительно нравится этим заниматься, или ты вышиваешь только потому, что он внушил тебе, что ты должна это делать, и это вошло у тебя в привычку?

Она нахмурилась и пробормотала:

- Мне не помешало бы научиться вести себя как леди. Мама умерла вскоре после рождения Лизы, и боюсь, что отец пустил наше воспитание на самотек. Мы не научились тому, что умеют делать многие девушки.

- Ты так и не ответила на мой вопрос. Тебе это нравится? - повторил он, схватив ее за руку, чтобы она не упала, - карета подпрыгнула на очередном ухабе.

- Нет, - со вздохом призналась она. - Мне это совсем не по душе.

- Как я и думал, - сухо заметил Ричард и, открыв окно, выбросил вышивку на дорогу.

Кристиана беззвучно вскрикнула, провожая взглядом трепещущую на ветру тряпицу, после чего обернулась к Ричарду и потрясенно на него уставилась:

- Я не могу поверить, что ты это сделал.

- Придется, - серьезно, с расстановкой произнес Ричард. - Тебе ни к чему вышивать, если это занятие тебе не нравится. Я не буду пытаться изменить тебя. Со мной ты можешь оставаться такой, какая есть.

Она молча смотрела в его глаза. Потом, проглотив внезапно вставший в горле ком, покачала головой:

- Ты меня не знаешь! Что, если со временем ты поймешь, что я тебе не нравлюсь? Дикки сказал, что я…

- Мой брат был болваном, - убежденно заявил Ричард. - И неисправимым эгоистом. Он не был способен ни о ком заботиться, никого любить, кроме себя. По правде говоря, я подозреваю, что все его попытки контролировать твою жизнь и заставлять тебя меняться диктовались завистью.

- Не понимаю, - удивилась Кристиана.

Ричард кивнул:

- У тебя есть нечто такое, чем он никогда не обладал, да и не мог обладать. Наверное, это природный дар радоваться жизни, с оптимизмом смотреть в будущее. Я это разглядел в тебе. Не сомневаюсь, что ты переживаешь, когда приходит беда, на тебя иногда накатывает грусть, как на любого другого человека, но ты умеешь быстро забывать о волнениях и страхах и улыбаться, когда неприятности уходят в прошлое. Я не думаю, что Джордж хоть один день наслаждался жизнью. Убежден, что он никогда не мечтал о чем-то добром и светлом. Возможно, он боялся, что если найдет счастье, его у него отберут, но, как бы там ни было, он просто не умел быть счастливым. Подозреваю, что именно по этой причине ему так нравилось делать несчастными других. - Ричард смотрел на нее с мрачной серьезностью. - Насколько я могу судить, весь этот год он старался выбить из тебя радость жизни.

- Ты абсолютно прав. Но ему не удалось сделать это, я осталась прежней.

- Ты умница, - согласился Ричард, но на этот раз голос его звучал как-то рассеянно, а взгляд вдруг стал сосредоточенным.

Кристиана подняла брови, заметив изменение как в выражении его лица, так и то, как сжались его пальцы на ее руке, а затем опустила взгляд и поняла, что привлекло его внимание. Она все еще стояла в полусогнутом положении, которое приняла, пытаясь выхватить вышивку у него из рук. Она слегка согнулась в пояснице, и при этом ее грудь оказалась на уровне его лица, что открывало его взгляду значительную часть ее груди. Густо покраснев, она, забыв о том, что находится в карете, стала выпрямляться и ударилась головой о крышу кареты как раз в тот момент, когда экипаж подпрыгнул на очередном ухабе, и, потеряв равновесие, покачнулась, едва не упав.

Ричард успел ее подхватить, и они оба замерли, когда грудь ее оказалась перед его губами.

- Пожалуй, мне стоит сесть, пока я не упала, - сказала она задыхаясь. Отчего-то у нее пропал голос.

- Да, - согласился Ричард, но вместо того чтобы ее отпустить, он скользнул ладонями вниз, под ее колени, и в одно мгновение она уже сидела на нем верхом.

- О, сейчас, по-моему, не время…

Если она и попыталась протестовать, то не слишком настойчиво, и когда он стал ее целовать, даже не пыталась сделать вид, что хочет его остановить. С тихим вздохом она обхватила его за шею. Ей так нравились его поцелуи. Кристиана едва ли могла думать о чем-то другом, кроме как о той ночи страсти. С той знаменательной ночи, о чем бы она ни пыталась вспоминать, все в основном сводилось к тому, что он делал с ней, что заставлял ее чувствовать.

Когда он просунул язык в ее рот, она тихо застонала и теснее прижалась губами к его губам. Пальцы ее непроизвольно стиснули пряди его волос и даже слегка царапнули по голове. Знакомое тепло начало ощущаться внизу живота. Его ладони, что сжимали ее бедра с того момента, как он усадил ее к себе на колени, сейчас начали двигаться, заскользили вверх, пока он не обхватил ее грудь, сжав ее сквозь ткань платья. Кристиана прогнулась навстречу ему и застонала. Как бы ей ни было хорошо от того, что он делал сейчас, было бы куда лучше, если бы на ней не было платья, если бы она могла ощущать его плоть своей плотью. Она знала по опыту, как приятно, когда его шероховатые от мозолей, заработанных на ферме, ладони скользят по голому телу.

Едва Кристиана об этом подумала, Ричард перестал ее ласкать и принялся тянуть за ее платье, пытаясь спустить его с плеч. Она отпустила его голову и начала помогать ему. Как только платье соскользнуло с плеч, она, вздрогнув, тихо вскрикнула. Грудь ее была на свободе. Ричард прервал поцелуй, чтобы высвободить ее руки из рукавов. Вскоре усилия его увенчались успехом. Выше пояса она предстала перед ним в дерзкой наготе.

Кристиана застенчиво прижалась к нему и поцеловала его еще раз, чтобы поскорее преодолеть нахлынувшее смущение, но Ричард отстранился. Он желал насладиться зрелищем. Глаза его с жадностью шарили по ее телу.

- Ты красива. Ты само совершенство, - сказал он.

Голос его был хриплым от желания, и эта хрипотца отозвалась в ней ответной страстью. Он накрыл ладонями ее обнаженную грудь и стал ласкать ее, и Кристиана испытала смешанное чувство удовольствия и облегчения. Накрыв его руки своими ладонями, она сжала их, побуждая его продолжать. Застонав, Кристиана откинула голову и закрыла глаза, когда он сжал ее соски между большими и указательными пальцами и принялся играть с ними. Жар внизу живота превратился в пылающий костер. Он стремительно распространялся по телу, источник его теперь сосредоточился у скрещения ног. Тело ее изнывало от истомы, которую она никогда не испытывала до Ричарда.