Читать книгу "Око Золтара - Джаспер Ффорде"

– Никто не любит гладить, – сказал Уилсон. – Хорошо выглаженная рубашка здесь знак большого престижа.

– Именно, – подхватила принцесса. – Двадцать минут – и акции Лоры Скребб (служанки) ИП взлетели до тысячи за одну штуку. Даже акции «КЖД» упали в цене, потому что люди продавали их, чтобы купить вместо них Лору Скребб. А кто не мог позволить себе акции, покупал опционы на покупку акций, если они станут доступны. Потом я попросила Мадж раззвонить, что я пеку шикарные ежевично-яблочные пироги, и часом позже Лора Скребб достигла трех с половиной тысяч плутников – самый высокий взлет, зарегистрированный за всю историю ллангеригской биржи.

– Но подожди, – сказала я, когда нам принесли сэндвичи, – ты же не умеешь гладить. Никто не умеет. Гильдия Утюжников хранит эти сокровенные знания под завесой строжайшей тайны.

– Знаю, в этом-то и вся хитрость. Не отвлекайся. Я оставила десять процентов себя в качестве оплаты за оформление юридического лица и на пике стоимости Лоры Скребб (служанки) ИП, когда мои десять акций стоили тридцать пять тысяч плутников, я их сбросила.

– Люди разве не напряглись, когда ты стала продавать собственные акции? – спросил Уилсон. – Согласись, это выглядит подозрительно.

– Верно подмечено. Поэтому я организовала серию подставных фирм, чтобы никто ничего не понял. Я подговорила помощника мясника и подмастерье кузнеца сбросить мои акции за несколько минут до закрытия биржи. На следующее утро – на это утро, собственно – я отрицала, что умею гладить и печь ежевично-яблочные пироги, а потом распространила весть, что у меня обнаружилась свинка, и ближайший месяц я буду не в состоянии работать.

– Чтобы понизить цену акций? – догадалась я.

– Бинго. К десяти утра акции Лоры Скребб (служанки) ИП обвалились до одного плутника за акцию, и тогда я использовала вчерашнюю прибыль, чтобы выкупить все мои акции. Я заплатила Мадж, помощнику мясника, паре сомнительных бухгалтеров и нескольким рейтинговым агентствам, о которых я не упоминала для ясности, и у меня на кармане осталось двадцать тысяч плутников, а Лора Скребб стала свободной женщиной. Увы, половину прибыли я потеряла на этой злополучной спекуляции с рынком коз. Но все равно я в наваре – сэндвичи за мой счет!

Мы замолчали, размышляя о том, как просто, оказывается, был устроен рынок ценных бумаг и как легко можно было им манипулировать ради собственной выгоды.

– Я смотрю, ты очень интересуешься экономикой, – заметила я.

– Все должны знать основные принципы, – ответила принцесса. – Долгосрочный мир может быть достигнут только посредством экономических мер. Нам нужно торговаться с троллями, а не воевать с ними.

– Ну, удачи с этим, – сказала я, зная, что людей и троллей хлебом не корми, а дай подраться насмерть. – Но, Лора, мне кажется, или что-то в этой схеме было граммулечку противозаконно? Ведь Жим О’Рурк потерял буквально все, что он в тебя вложил, и все те люди, которые покупали акции, тоже обеднели.

– Это биржа, детка, – ответила она беззаботно. – Кто-то теряет, кто-то находит. Да, может, технически это и было где-то нелегально, но кто об этом узнает? Пока до них дойдет, что их надули, меня уже будет не найти. Ллангерижцы – незатейливые простаки, которые не распознают нелегальную биржевую схему, даже если влипнут в нее.

– Лора Скребб? – произнес человек в твидовом костюме, подходя к нашему столику.

– Да?

– Брайан Ллойд. Я работаю на Финансовую Палату Ллангерига. Уполномочен сообщить, что все операции с ценными бумагами Лоры Скребб (служанки) ИП были заморожены, и вы арестованы по восемнадцати обвинениям в нелегальных манипуляциях на рынке ценных бумаг, девяти обвинениям в бухгалтерских манипуляциях и шести обвинениям во введении в заблуждение и корпоративном мошенничестве.

– Что за грязные инсинуации! – воскликнула принцесса возмущенно. – Впрочем, у меня нет ни времени, ни желания защищаться от этих абсолютно лживых обвинений, так что буду рада разобраться с этим вопросом прямо здесь и сейчас. Скажем, за две тысячи наличными?

– И по одному обвинению в попытке дачи взятки должностному лицу.

– Упс, – сказала принцесса, и констебль надел на нее наручники.

– Ах-ах, – мистер Ллойд грустно покачал головой. – Вы, наверное, принимаете нас за незатейливых простаков, которые не распознают нелегальную биржевую схему, даже если влипнут в нее.

Принцесса убедительно изобразила на лице удивление.

– Мне бы такое и в голову не пришло.

– Ну, конечно, – сказал мистер Ллойд. – Все вы, маклеры-частники, одинаковые. Думаете, что это бизнес, а не воровство. А это воровство. Констебли, уведите ее.

– Вот, Дженнифер, – принцесса сунула мне остатки своих нечестно заработанных денег и конверт, набитый акционерными сертификатами. – Постарайся найти мне хорошего адвоката, ушлого адвоката или на худой конец просто адвоката. Ах да, и скупай трансваллийские акции, если они опустятся ниже 1.20 плутников. Если козы поднимутся выше полплутника за голову – продавай всех.

Два констебля взяли принцессу под локти и дружным шагом выпроводили ее за дверь. Я вскочила и выбежала с ними на улицу.

– Что с ней теперь будет? – спросила я, когда мы перешли к зданию на противоположной стороне улицы, в котором помещались и суд, и пекарня с ироничным названием «Крутой замес».

– У нас тут железнодорожный город, и судить ее будут экспрессом, – ответил мистер Ллойд. – Процесс начнется после прекращения огня в 18.24 и окончится не позднее 20.15, когда военные железнодорожники начнут вечерние рейды. Естественно, ее признают виновной и назначат наказание, сообразное тяжести преступления.

– А именно?

Мистер Ллойд повернулся и уставился на меня.

– Для первонарушителей – смертная казнь.

– Казнь? – эхом повторила я. – Вам не кажется, что это слишком?

– Если мы не будем казнить нечистых на руку банкиров и черных маклеров, мы дадим им ясный сигнал, что финансовые махинации – это нормально, и к чему это приведет?

– Судья еще может ее помиловать, – сказала я.

– Вряд ли, – ответил мистер Ллойд с коварной ухмылкой. – Судья О’Рурк по прозвищу Жим проявил особый интерес к этому делу.

– Ну что ты будешь делать! – выпалила я в сердцах. – Сэр, не могли бы вы подсказать мне, где найти лучшего адвоката в этом городе?

– У нас в городе один адвокат, мисс, и это я. Я же выступаю прокурором по этому делу. Можете меня нанять, если хотите, чтобы я занялся и защитой. Я буду представлять обе стороны с равным усердием и справедливостью.

– Не уверена, что так можно.

– Я тоже. Зато сэкономим время. Да, и если вы вдруг вздумаете привлечь адвоката со стороны: только граждане Ллангерига могут выступать в зале суда Ллангерига. Всего хорошего, мисс.

Он прикоснулся к краешку шляпы, прощаясь, и ушел. Я вернулась за стол к остальным.