Читать книгу "Мастер-класс. Записки концертмейстера балета - Лада Исупова"

По утрам я играю классы университетским студентам, не имеющим никакого отношения к танцу. Занимаются для общего развития и приобщения к миру прекрасного. Что удивительно – полно парней, они ходят на занятия в футбольных трусах, так что этот класс я про себя называю «футболистами». Педагога на этот класс не выделили, уроки ведет студентка. Я в зал смотрю аккуратно, чтобы не смеяться, – футбольная команда у станка – зрелище довольно специфическое. Но студенты стараются, «учительница» старается, нравится им, и ладно. Не знаю, есть ли у «учительниц» какие-нибудь программы или учебные планы, но, по-моему, они слабо понимают, что такое «начинающие», как и что им нужно преподавать, и лепят что ни попадя, а иногда и вовсе развлекаются ко взаимному удовольствию. Сегодня ей взбрело в голову заняться дуэтным танцем, а именно – «поддержкой» (в классе двадцатилетние лбы, заниматься начали в позапрошлом месяце, по два раза в неделю, то есть все мы теперь умеем, нам осталось только поддержки освоить).

Начать она решила с арабеска. Ногу задрала – показала. Затем парней выставила в линеечку, девицы должны подходить к парню, вставать на цыпочку в арабеск, партнер ее держит за талию, и так они стоят довольно долго – музыкальную фразу, после чего девушки опускаются на пол, делают шаг вперед и оказываются у следующего партнера, и так далее, пока не кончатся девушки.

Показала мальчикам, как надо держать девушку. Похихикали. Рассказала, что их задача – «держать баланс», потому что девушка начнет заваливаться, а вы должны почувствовать – куда, и тихонечко возвращать ее в вертикальное положение. Девушкам объяснила, что их задача – стоять монолитным монументом, не сгибаясь ни за что и никогда, потому что им будет казаться, что они падают, но мальчики же их держат, так что все нормально, и началось…

Представили мальчиков с сосредоточенными лицами? Представили на месте девочек себя в арабеске? Вот-вот.

Девочки подхихикивают, но худо-бедно стоят, качаясь, парни ноги расставляют пошире, как штангисты, разве что не делают резкий выдох перед каждым подходом (девочки-то у нас не балетные, а любые желающие). Одна полная-преполная, да еще высокая, стоит, качается как мачта на паруснике, на пятку периодически грохается, а парень сзади нее семенит туда-сюда – «баланс держит», еще немного и, чувствую, пощады запросит. Некоторые, не додержав, опускались на полную стопу, чтобы не упасть.

И вот стоит одна девица в арабеске, парень ее поддерживает за талию, и вдруг она начинает медленно заваливаться. Он сначала пугается, но все-таки, как честный человек, не бросает, пытается справиться, но потом хватает ее уже не по-балетному, а как куль (семьдесят килограммов живого веса), лишь бы не грохнулась, а она-то не в курсе, каково ему, думает, сейчас выправит равновесие, и всё, и железобетонно держит спину, ногу наверх, руки врастопырку, глаза в потолок Сильфидой, а парень там весь красный, в мыле, он-то уже понял, что она на пол грохается, ему теперь лишь бы не сильно покалечить, она бы, ногу-то бы уже и поставила, хрен с ним, с арабеском, – падаем, земля близко, а парашют не раскрылся! Он срывается и вопит благим матом, она визжит, тут и падают. И вся эта «Beauty in motion» [9] на фоне моей музыки – играю нежно-божественное, всхлипывая.

После пусть удачного, но падения, учительница категорично пропищала, что хватит, больше поддержек они делать не будут, на что студенты, точнее, студентки запротестовали, что нет! Наоборот! Давайте еще, интересно же! И начался торг, который студенты выиграли, благодаря бойкой девице а-ля Вупи Голдберг, только под два метра ростом, верещавшей, что такого случая в их жизни, может, больше и не представится, «Вупи» потребовала активной поддержки притихших парней, они крякнули, закивали, но сказать, что струсили, постеснялись.

Учительница согласилась, что ладно, они тогда для забавы попробуют, хотя это бессмысленно (можно подумать, во всем, что было до, – просто бездна смысла), но, если что случится, чтобы без претензий. Дала им нехитрое упражнение: надо нестись большими прыжками на парня, который поджидает в дальнем углу, взлететь в высокую позу, а мальчик должен поймать и удерживать эту красоту несколько секунд (по сути – тот же арабеск, только девицы налетают на партнера с разгона).

Первую балеринку мальчик не удержал, и они упали – она сверху, визгу-шуму было, думали, задавила его, но обошлось. Потом все сосредоточились и пошло резвее. Но что произвело на меня самое неизгладимое впечатление – это глаза парней, когда на них бегут, грохоча пятками, балерины. Думаю, они внутри мобилизовывались, как перед последним боем, сжимая волю в кулак и все силы кидая на то, чтобы не начать удирать. Отступать, как говорится, некуда, позади – рояль.

…а вместо того, чтобы хихикать над чужими трудностями, подите лучше и встаньте в арабеск, вот тогда и поговорим.

Музыкальный образ коварных дельфинов

Нанимали как-то у нас педагога для малышей. Претендентки вели урок, я им играла. Прежде чем выпустить их к малявочкам, давали ознакомиться с планом урока. Например, у педагога в тетради расписано упражнение, а к нему стоит «Музыкальный пример № 5», то есть концертмейстеру за ходом мысли учителя следить не надо – сказали, какой номер играть, такой и играй.

И вот вела одна себе урок, вела, детки на ушах стоят, ничего не слушают, добралась, наконец, до импровизации. (Это когда дети импровизируют танец под музыку на тему, например «Цирк», «Пикник», «На катке», «Ящик с игрушками».) Ей попалось «В зоопарке». А преподавательница либо не поняла, либо не дочитала задание и начала сама выдумывать. Говорит:

– Выбирайте, кто будет кем?

Ну они навыбирали себе зверей разных. Дружно прикинули, кто как будет двигаться. Я же как раз ноты просматривала быстренько, там над началом каждой новой фразы написано: «Идут слоны», «Прыгают обезьяны», «Скачут зебры», «Появляются львы» и так далее, как вдруг новенькая, вдохновившись, выдает:

– А в зоопарке у нас ночь! Все спят!

И просит вступление.

Тихонько подзываю и спрашиваю:

– Вам что играть, что в нотах? Но там очень конкретно расписано, под заданный характер, например сначала идут слоны, и музыка – для слонов, а у вас все совсем не так. Или мне импровизировать самой, не следуя данным музыкальным примерам?

– Играйте что хотите. (В принципе, мой любимый ответ.)

– Под всех зверей разом?

– Да.

– То есть и зайцы, и медведи будут двигаться под одну музыку?

– Да.

– Хорошо… А ночь… это в смысле все мрачно и тихомедленно или что?

– Нет, сначало тихо-медленно, а потом быстро-весело.

– Хорошо. (Нормальная такая себе ночь.)

Проскакали один раз. Новенькая наконец задумалась над странностью происходящего. Я подсказываю:

– Если хотите, называйте нужных вам зверей, а мы будем их импровизировать.

– Хорошо!

И началось: зверей оглашает от балды и не контрастно. Например, скажи: «Зайчики!» – и понятно, что надо попрыгать дурачками, а потом: «Кошка!» – это уже вкрадчиво, пластично, а она выкрикивает – «Зебры», а потом «Олени». В чем принципиальная разница? Как в музыке отобразить? А в танце как?