Читать книгу "Распутин. Правда о "Святом Чорте" - Александр Владимирский"

Видавшая виды публика оторопела.

Феликс не унимался. Тут нитка порвалась, бесценный жемчуг рассыпался. Мальчики бросились его поднимать, цепляя тех, кто оказывался рядом.

Позвали управляющего.

Теперь деваться было некуда, и Феликс назвал себя. Разумеется, управляющий раскланялся и почтительно проводил расшалившихся детей до дверей.

Кузены вернулись домой, полагая, что их эскапада пройдет незамеченной.

Однако на следующий день они узнали, что управляющий прислал счет отцу Феликса». Этот эпизод довольно точно изложен дочерью Распутина по мемуарам Феликса Юсупова.

На десять дней мальчиков заперли в комнатах и не пускали на улицу. Но это не остановило Феликса, продолжившего переодеваться в женское платье и куролесить».

В мемуарах Феликс Юсупов не скрывал своей бисексуальности: «По правде, эта игра веселила меня и притом льстила самолюбию, ибо женщинам нравиться я мал был, зато мужчин мог покорить. Впрочем, когда смог я покорять женщин, появились свои трудности. Женщины мне покорялись, но долго у меня не удерживались. Я привык уже, что ухаживают за мной, и сам ухаживать не хотел. И главное – любил я только себя. Мне нравилось быть предметом любви и вниманья. И даже это было не важно, но важно было, чтобы все прихоти мои исполнялись. Я считал, что так и должно: что хочу, то и делаю, и ни до кого мне нет дела.

Часто говорили, что я не люблю женщин. Неправда. Люблю, когда есть за что. Иные значили для меня очень много, не говоря уж о подруге, составившей мое счастье. Но должен признаться, знакомые дамы редко соответствовали моему идеалу. Чаще очаровывали – и разочаровывали. По-моему, мужчины честней и бескорыстней женщин.

Меня всегда возмущала несправедливость человеческая к тем, кто любит иначе. Можно порицать однополую любовь, но не самих любящих. Нормальные отношенья противны природе их. Виноваты ли они в том, что созданы так?»

Матрена Распутина так передала первый сексуальный опыт убийцы своего отца: «Свой первый любовный урок юный Юсупов получил в отеле города Контрексвилль, куда его мать отправилась «на воды». Феликсу было около тринадцати лет, и не зная, чем заняться, он однажды после обеда отправился на прогулку в парк. Проходя мимо беседки, он через прорези увидел там молодого человека и девушку, самозабвенно предающихся любовным утехам.

После Феликс стал расспрашивать мать о том, что он видел, однако та не сумела собраться с духом и удовлетворить любопытство сына.

Феликс провел бессонную ночь.

На следующий день он встретил того самого молодого человека и спросил со свойственным ему пренебрежением к правилам приличия, не собирается ли тот снова встретиться с девушкой. Молодой человек был поражен, но, когда Феликс рассказал, что наблюдал за их свиданием накануне вечером, ответил, что должен встретиться с ней у себя в отеле, и пригласил Феликса присоединиться к ним.

Поскольку мать рано ложилась спать, Феликсу не составило труда выскользнуть из номера и отправиться к новому другу.

Там следующие несколько часов они провели за общими играми. Об истинной природе этих игр Феликс не задумывался.

Позже он говорил: «Меня так поразило только что сделанное открытие, что по своему юношескому невежеству я не разбирался, кто какого пола».

Хотя Феликс не позволяет себе уточнений, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять значение этой фразы.

(Не могу здесь не привести эпизод, произошедший в Париже, уже в 1960 году.

В доме моей дочери случайно оказался молодой человек с нарумяненными щеками и крашеными волосами. Узнав, чей это дом, он истерически расхохотался, а когда пришел в себя, позвонил по телефону Юсупову и, взвизгивая от возбуждения, выложил ему новость: «Дорогой, ты ни за что не поверишь, откуда я тебе звоню…»)»

Дмитрий Павлович был любовником Юсупова, и Феликс Феликсович не особо скрывал это в мемуарах: «Дмитрий был необычайно хорош собой: высок, элегантен, породист, с большими задумчивыми глазами. Он походил на старинные портреты предков. Но весь из контрастов. Романтик и мистик, глубок и обстоятелен. И в то же время весел и готов на любое озорство. За обаяние всеми любим, но слаб характером и подвержен влияниям. Я был немного старше и имел в его глазах некоторый авторитет. Он слышал о моей «скандальной жизни» и видел во мне фигуру интересную и загадочную. Мне он верил и мнению моему очень доверял, поэтому делился со мной и мыслями, и наблюденьями. От него я узнал о многом нехорошем и невеселом, что случалось в Александровском дворце.

Государева любовь к нему вызывала много ревности и интриг. Одно время Дмитрий страшно возомнил о себе и возгордился. Я, пользуясь правом старшего, без обиняков сказал ему, что думал. Он не обиделся и приходил ко мне в мансарду по-прежнему, и по-прежнему мы разговаривали часами. Чуть не каждый вечер мы уезжали на автомобиле в Петербург и веселились в ночных ресторанах и у цыган. Приглашали поужинать в отдельном кабинете артистов и музыкантов. Частой нашей гостьей была знаменитая балерина Анна Павлова. Веселая ночь пролетала быстро, и возвращались мы только под утро…

Отношения мои с Дмитрием временно прервались. Государь слышал скандальные сплетни на мой счет и на дружбу нашу смотрел косо. Наконец великому князю запретили встречаться со мной, заодно и за мной установили слежку. Филеры гуляли у нашего дома и ездили следом за мной в Петербург. Однако вскоре Дмитрий вновь обрел свободу. Из государева Александровского дворца он переехал в свой собственный в Петербург и просил меня помочь ему обустроиться».

Распутин, безусловно, был развратником, но его убийцы погрязли в разврате еще более его. И отнюдь не наклонность к целомудрию двигала ими. Они хотели сохранить монархию и свою прежнюю жизнь, видя в «старце» разрушительное начало для всей русской государственности.

Матрена о связи Феликса Юсупова с Дмитрием Павловичем пишет более открыто: «Великий князь Дмитрий был любимцем царя и царицы; он даже жил у них во дворце и считался членом семьи. Когда Николай и Александра Федоровна узнали, что происходит между ним и Феликсом, Дмитрию запретили видеться с совратителем. Специальным агентам же поручили открыто следить за Феликсом и тем самым сдерживать его. На какое-то время их усилия увенчались успехом, и молодые люди не встречались. Однако вскоре Дмитрий снял дом в Петербурге, и Феликс поселился вместе с ним. Скандал вышел за пределы двора и доставил много огорчений Романовым.

Но любовников это нисколько не стесняло. Дмитрий говорил, что счастлив. Феликс же давал понять всем, что только делает одолжение великому князю. И в этом, похоже, он усматривал особое наслаждение. Возможно, он и любил какое-то время Дмитрия. Но, получив желаемое, Феликс не мог не мучить любимого, превратившегося в жертву.

И вот однажды, доведенный до отчаяния ревностью, Дмитрий попытался покончить жизнь самоубийством. Вернувшийся поздно вечером Феликс нашел его на полу бездыханным.

К счастью, Дмитрия спасли».

К мысли убить Распутина и тем избавить царскую чету от позора связи с «темным силами» Феликс Юсупов пришел после того, как услышал в Думе ноябрьские речи Милюкова и Пуришкевича. Он стал искать сообщников для заговора и обратился к Пуришкевичу, который идею убийства «старца» горячо поддержал. Сначала его собирались устранить с помощью яда, полагая, что так легче будет замести следы. Яд согласился дать видный думский оратор, член кадетской партии адвокат Василий Алексеевич Маклаков, который, однако, отказался принимать непосредственное участие в убийстве. В мемуарах он утверждал, что на самом деле дал убийцам абсолютно безвредный аспирин. Если это действительно так, то данное обстоятельство вполне объясняет невосприимчивость «старца» буквально к лошадиным дозам цианистого калия. Но тогда поведение Маклакова становится совершенно непонятным. Допустим, Василий Алексеевич не хотел брать грех на душу и участвовать в убийстве даже такого несимпатичного ему персонажа, как Распутин. Но он не мог не понимать, что, давая вместо яда аспирин, он подставляет Юсупова и его подельников. И тем более странно, что Василий Алексеевич советовал убить «старца» ударом, а не с помощью яда и даже отдал заговорщикам для этой цели свой собственный кистень. Да и клал яд в пирожные и вино доктор Лазоверт, профессиональный врач, который вряд ли бы спутал аспирин с цианистым калием.