Читать книгу "Букет из Оперного театра - Ирина Лобусова"

А во всем прочем этот двор на Молдаванке ничем не отличался от всех остальных дворов. Двое чумазых детей жуткого вида в лохмотьях играли деревянными щепками возле кучи гниющих пищевых отбросов. Через лабиринты двора на веревках было развешано серое жесткое белье. Уже выстиранное, оно издавало острый, тошнотворный запах нищеты — Таня знала этот запах не понаслышке. В нем было слишком много составных частей, и его нельзя было охарактеризовать одним словом, даже двумя, — но этим до самого основания пропахло все вокруг. Таня знала об этом — она и сама так пахла.

Этот двор на Разумовской улице, в самом сердце Молдаванки, напомнил двор, в котором она жила когда-то. И острое чувство боли от прошлого всколыхнуло в душе ее воспоминания, которые она хотела бы забыть. Но отвращения у Тани это не вызвало. С таким прошлым была связана огромная часть ее жизни. А потому, пересилив себя, она решительно постучала в покосившуюся, разбухшую дверь лачуги слева, часть стены которой составляли полусгнившие фанерные листы. В этой лачуге обитала семья Соньки Блюхер, и Таня хотела поговорить с кем-то, кто был близок с ней, и кому она доверяла свои секреты. Например, тот, о котором за день до смерти хотела рассказать Тане.

Рассказ Тучи всколыхнул в ее душе сложные чувства. Она не спала всю ночь, а потом решила: будь что будет, но она обязательно должна узнать, что хотела ей сказать Сонька. Таня помнила смутно, как та рассказывала о какой-то сестре, с которой она дружила больше всех остальных. Но имени сестры Таня не помнила. Тогда она пропустила этот рассказ мимо ушей как неважный и незначительный. И вот теперь он всплыл в памяти. А потому, узнав у Тучи адрес, Таня поехала на Разумовскую, туда, где жила Сонька.

Она постучала в дверь кулаком. Ответа не было. Подождала, постучала еще раз. За дверью послышались шаркающие шаги. На пороге возникла толстая неопрятная тетка в рваной нижней рубашке. От нее шел страшный запах алкоголя. Нечесаные седые волосы, как пакля, лезли во все стороны, а под глазом красовался лиловый фингал. Старуха была пьяна — даже держась за дверь, она умудрялась шататься. Запах дешевой сивухи пропитал ее настолько, что рядом с ней просто невозможно было дышать.

— Шо надо? — Старуха с трудом разжала губы.

— Вы мадам Блюхер?

— Шо надо, спрашиваю? Не финти ушами!

— Я подруга вашей дочери, Сони. С кем я могу о ней поговорить? Где ее сестра?

— Сонька… — Старуха грязно выругалась, — по рукам пошла, шалава, вот и докувыркалась, глупая… пустили ее в расход. И поделом! Не лезь в благородные, когда рожа грязью облеплена! Говорили ей… Все говорили ей… А Блюхеры отсюдова съехали. И мамаша ейная. Давненько как будет. Как Соньку порешили, так и съехали. Теперь я тут живу, Манька Фасон! Тебе шляпочка не нужна? А то есть у меня одна…

— Отчего съехали? — Таня начала кое-что понимать. — У них деньги появились? Кто-то им денег дал?

— Выходит, дал, — старуха пьяно икнула, — а у тебя деньги есть? Дай четвертной!

— А где искать Блюхеров? Куда она съехали, адрес?

— Мне-то знать откуда? Никто у них и не спрашивал. Халамидники они были, шлеперы задрипанные. Окромя вошей, никаких других вещей нет. Это только Сонька строила из себя благородную. А сама-то…

— Как сестру ее звали?

— А их до хрена там было, этих сестер! Все имена знать — так это голову разломить надо, чтобы в башку поместились.

Поняв, что денег от Тани не получит, старуха захлопнула дверь. Сразу же послышалась пьяная брань — похоже, она ругалась с котом.

Таня в растерянности прошла по двору — куда теперь? Кто знал, куда делись родственники Сони… Появление у них денег наталкивало на определенные мысли. Неужели убийца заплатил им за смерть? Думать так было отвратительно, но Таня знала много случаев, когда от бедности откупались любой ценой. Неужели здесь было именно так?

Но тогда выходило, что семья Сони должна знать убийцу. Как же надо с ними поговорить! К тому же Таню страшно беспокоил один вопрос: как именно Сонька оказалась в театральной труппе, ведь она вроде как завязала с миром артистов? Тане удалось поговорить со старым театральным актером, и тот подтвердил, что в составе труппы вечером в доме губернатора должна была быть Сонька. Она сама напросилась. Не смутило ее даже то, что представление было откровенно эротического содержания. И теперь Таню мучил вопрос: зачем?

Глава 17

Разговор с сестрой Соньки. Тропа мертвецов. Злые духи катакомб. Подземный ход в бывший дворец губернатора

— Кого вы ищете? — неожиданно раздавшийся сзади голос заставил Таню вздрогнуть и резко вырвал из серьезных мыслей, не оставлявших ее в покое. Она обернулась. Перед ней стояла высокая, очень худая женщина с черными волосами, забранными на затылке в узел, с заострившимся, покрытым морщинами лицом, и с какими-то впавшими глазами. На ней было скромное, но добротное платье коричневого цвета. По ее виду нельзя было определить, сколько ей лет.

Она как будто была похожа на обитательницу двора, но Таня знала, что на Молдаванке загадывать нельзя: здесь могло быть все что угодно.

— Я искала семью Блюхер, — она пристально вгляделась в лицо женщины, — они раньше жили здесь. Вы не знаете, где их можно найти? Я хорошо заплачу.

— Зачем? Зачем вы их ищете? — спросила незнакомка.

— Я подруга Сони. Мы работали вместе. Я хотела поговорить либо с матерью, либо с сестрой.

— Вы что, не понимаете, что такой разговор вызовет слишком тяжелые чувства? — горько вздохнула женщина, и, видя искреннее недоумение Тани, пояснила: — Я Сура, сестра Сони.

Сура! В памяти Тани тут же всплыло это имя. Ну конечно! Именно она и нужна! Но… Соня говорила, что Сура была младше ее. Почему же она так выглядит?

— Вы мне и нужны. Соня говорила мне о вас, — Таня сделала шаг вперед, — это очень важно. Пожалуйста…

По лицу женщины пробежала какая-то нервная дрожь, а крылья носа хищно раздулись. Зрачки ее глаз были расширены. Таня вдруг поняла, почему Сура выглядит старше своих лет, откуда эти морщины на лице и сильная худоба. Дрожащие крылья носа выдавали ее порок. Сестра Сони была кокаинисткой. И в театре, и в кабаре Таня видела таких. Бо́льшая часть девушек нюхала кокаин. После этого они становились совсем как невменяемые. У Тани это вызывало отвращение.

— Я живу здесь, — глухо сказала Сура, — снимаю комнату. А моя семья переехала. Вам не надо их искать. Для матери это будет слишком тяжело. Если хотите, говорите со мной.

— Откуда они взяли денег на переезд? — в лоб спросила Таня, не сильно рассчитывая на ответ. Но Сура ответила:

— Я дала. Мне было ужасно видеть, как страдает здесь мать. Я хорошо зарабатываю.

Судя по ее платью, это была неправда. Но Таня догадалась, что главным источником ее дохода является кокаин: Сура либо изготавливала его, либо продавала.