Читать книгу "Невеста без места - Наталья Сапункова"

Вельке было все равно. И лучше, что Горибор с Яробраном на нее не заглядываются, не стараются понравиться, одно беспокойство было бы. Пусть бы они подольше о ней не вспоминали. А она, то ли горлиночка, то ли уточка, попалась уже своему соколу, и вырваться не получалось. И то, что Венко сказал, то и дело вспоминалось: что ему князь кариярский Вереней перечить не станет, так что Вельке о других женихах и думать нечего, если только сама по-другому не захочет. Сама она и не хотела…

Только не складывалось как-то. И так и этак перебирала Велька, что ее купец говорил — не складывалось. Как там с Веренеем — неясно, но отец-то ее, князь Велеслав ему ничего не задолжал, и Веренею, если на то пошло, тоже ничего! Так зачем тогда Венко-купец вериложскому князю в зятьях? Недоволен будет батюшка таким раскладом, очень недоволен, и к ворожее не ходи.

Или — кто Венко кариярскому князю? Что за долги между ними такие?

В отличие от княжичей, боярин Мирята, напротив, то и дело Вельку и Любицу разговорами развлекал, про Карияр рассказывал, и про сам стольный город, и про княжий двор, и даже про княжичей, когда те мальчишками были. Забавно рассказывал, княженка с боярыней то и дело смеялись. Велька и про другие города Кариярской земли, и про Лесовань, где оборотни жили, стала спрашивать, он отвечал, и подробно. Тогда Велька и про князя Веренея спросила, то, что она хотела через Чаяну вызнать.

— Скажи, Мирята Веденич, когда князь Вереней князем стал? До того, как с батюшкой моим вместе воевал, или после?

— Э… — кажется, в первый раз разговорчивый боярин с ответом помедлил, — дай боги памяти… а зачем это тебе, боярышня?

В его забывчивость Велька не поверила, а заминку эту приметила.

— Да просто так, — она улыбнулась, — проклятье ваше страшное ему не повредило ли? Он не хворый, нет?

— Нет, нет! — заулыбался боярин. — Они оба хоть куда молодцы, и старый князь, и молодой… то есть сын его, я хотел сказать. Когда драться возьмутся, да хоть на чем, не каждый с ними и совладает, далеко не каждый!

— То есть не хворые! — радостно закивала Велька. — Это хорошо, Веденич! Хоть и не мне придется за этого старшего сына идти, а все равно хорошо!

— А ты почем знаешь, боярышня, что не тебе? — усмехнулся в усы боярин. — Может, и тебе. Или сестре твоей, конечно. Может, и хорошо, что дорога долгая, все еще перерешить успеете. А только нам наследника надо женить непременно, хватит ему нестреноженным гулять. В возрасте уже парень. Князь для него невесту и ждет, боярышня моя светлая, а другому кому — это как получится.

— Ага, я поняла, — Велька улыбнулась, — только ты ведь не ответил, Веденич. Когда князь Вереней с отцом нашим пировал и нас сторговал, он уже князем был или потом им стал?

— Э… дай посчитаю, любопытная, — боярин ненадолго замолчал, потом вздохнул, — через три года только он на престол сел, вот… если я не ошибся, конечно.

— А до того он кем был прежнему князю? Сыном? — продолжала свое Велька, обрадованная, что боярин, хоть и мнется, ответы все же дает, а не увиливает.

— Да не сыном, любопытная. Братом младшим.

— Значит, не было тогда на нем проклятья? А заполучил он его вместе с престолом?

— Ну, да… выходит. Не было тогда, а потом получил.

— Потому тогда он мог ездить по чужим землям и войско водил, куда надобно, а когда престол получил, стал только в городе стольном сидеть? Проклятье так велит?

— Тьфу ты! — махнул рукой боярин. — Не соскучится с тобой, боярышня светлая, ни сам Вереней, ни сын его… который там тебе достанется. Надо же, и такую въеду мы могли не заметить, в Верилоге оставить! Вовек бы себе не простил!

Велька только улыбнулась:

— Спасибо тебе, Мирята Веденич! Меня так любопытство разобрало, а ты все объяснил, не дал пропасть.

Боярин крякнул, тронул лошадь и ускакал куда-то в голову обоза.

— Не соскучится, это верно, — расхохоталась Любица, которая, конечно, все внимательно слушала и неплохо поняла, — получается, у князя и наследника проклятья разные? Раз наследник тут, с нами?

— Может, и так, — не стала спорить Велька.

А вскоре, на полуденной стоянке, когда сидели и обедали, Любица толкнула Вельку локтем и взглядом показала на Чаяну, которая на этот раз устроилась напротив. Точнее, на руку Чаяны, где не видно было девичьего обручья. Велька тут же метнула взглядом по сидящим, ища Иринея, нашла — тот был среди братьев, и хорошо знакомая узорчатая полоска серебра украшала теперь его запястье.

— Поздравить надобно княжича Иринея, — громко сказала старшая боярыня, которая тоже все приметила, — знатный подарок он от боярышни Белицы получил!

И Чаяна потупилась, жарко покраснев, а Ириней радостно заулыбался и руку поднял, показывая всем невестино обручье, объявил:

— Да! Согласилась боярышня Белица моей женой, княжной кариярской стать!

За столом, конечно, шум сразу поднялся, поздравлять стали обрученных, тут же откуда-то взялись серебряные чаши, которые сбереженья ради в дороге не доставали, и меда притащили бочонок, разлили. Велька, приняв от Любицы чашу, тоже хлебнула горьковатого пенистого меда.

Это ведь все хорошо. Надо радоваться. А что-то нерадостно ей было.

— Ириней тебя полюбил, — потом, наедине, шепнула ей Любица, — тебе он и достаться бы должен! Пойми, глупая моя боярышня, этому ведь цены нет, когда любят тебя! Да, помню я про твои руны, только тем и утешаюсь. Но все равно понять не могу, что случилось? Ты сама-то веришь, что обошлось без ворожбы?

— Верю ли? — покачала головой Велька. — Я могу видеть ворожбу или не видеть. Тут не вижу ничего. Что я могу различать — такого не творили. Да и кто бы стал?..

— А чего не можешь?

— Про то и подавно мне сказать нечего. Вот стану старой и мудрой, с клюкой буду ходить, тогда и спрашивай.

Она Венко полюбила, вот так, нежданно и негаданно, а он ее. Хотя почему нежданно, Купала — такая ночь, которая навеки соединяет, любовь разжигает. Вот им с Венко и досталось того огня, горит теперь и не гаснет. И безразлично поэтому Вельке, любил ли ее когда Ириней. Его сестра полюбила, вот пусть и будет с ним счастлива.

В один из дней следующих Велька услышала, как боярин Мирята спросил:

— Да ты здоров ли, княжич?

Она быстро повернулась, посмотрела — вопрос был задан Иринею.

— Здоров, чего мне сделается, — недовольно буркнул в ответ Ириней.

Потом она еще при случае присмотрелась: бледен был что-то Ириней, под глазами тени легли. Стоял он рядом с сестрой, а с ней самой, как обычно, Любица была, так что подходить и заговаривать с княжичем Велька не могла. Зато первого же кариярского кметя, что попался, попросила прислать к ней их знахаря, Хрятя. Тот сразу явился, вот его Велька и стала расспрашивать, что с княжичем и не спрашивал ли он какое лекарство. А знахарь сознался сразу, преданными глазами глядя на Вельку: