Читать книгу "Почему я отвлекаюсь. Как распознать синдром дефицита внимания у взрослых и детей и что с ним делать - Джон Рэйти"

СДВ с тревожностью

Некоторые больные синдромом дефицита внимания живут в состоянии хронической тревожности. Их беспокоят не невнимательность или импульсивность, связанные с этим заболеванием, а, скорее, сопутствующая им тревога.

Тревога бывает логичной, очевидной и иррациональной, скрытой. Логичную тревогу человек испытывает, когда хронически забывает о своих обязанностях, «спит» наяву, необдуманно действует и говорит, опаздывает, не укладывается в сроки. Все это типично для СДВ, и жизнь в таком состоянии, конечно, вызывает непрерывное беспокойство: «Что я забыл?», «Что еще пойдет не так?» Человек пытается уследить за своими делами, как жонглер за мячиками.

В существование скрытой тревожности сложно поверить, но мы часто наблюдаем это явление в клинической практике. Она выражается в том, что больной тревожным СДВ активно ищет поводы для тревоги и волнения. День или любой момент отдыха для него начинается c быстрого сканирования горизонтов психики в поисках причины для беспокойства. Обнаружив ее, больной «берет цель», как самонаводящаяся ракета, и больше не отпускает. Каким бы банальным ни был повод, какие бы страдания ни причиняло волнение, человек возвращается к навязчивой мысли и ярко ее переживает. Некоторые из этих людей действительно больны обсессивно-компульсивным расстройством, но большинство нет. На самом деле беспокойство для них — это способ организовать свое мышление. Они как будто чувствуют, что лучше потерпеть болезненные переживания, чем бороться с неуверенностью и хаосом.

Прочитайте описание, сделанное пациентом: «В ту самую минуту, когда из головы уходит одна проблема, я берусь за поиски следующей. Обычно это какая-то ерунда, например неоплаченный счет или то, что мне пару дней назад сказали по поводу веса. Но я мучаюсь этими мыслями, пока они не испортят настроение».

Склонность концентрироваться на волнении — определяющая черта СДВ с тревожностью. Это встречается нередко. Почему мысли такие навязчивые? Отчасти потому, что человек не знает причины своего поведения. Это, как большинство психологических привычек, будет сохраняться до тех пор, пока не наступит прозрение и больной не начнет сознательно менять ситуацию.

Другим объяснением навязчивого, нередко крайне болезненного стиля мышления мы считаем реакцию испуга при СДВ. События развиваются следующим образом.

1. Что-то пугает человека. Это может быть изменение состояния, например пробуждение или переход от одной задачи к другой; завершение дела или какая-то новость. Повод обычно банальный, однако испуг все равно требует некоторой реорганизации части головного мозга.

2. За испугом следует небольшая паника. Мозг не знает, куда смотреть и что делать: он был на чем-то сосредоточен, а теперь от него требуют перемен. Это очень дезорганизует, поэтому разум тянется к чему-то горячему, на чем можно сконцентрировать внимание. Поскольку волнения — это очень горячие эмоции и тем самым хорошо организуют, нужно найти повод для беспокойства.

3. Панику сменяет тревожная руминация. Это неприятно, но, по крайней мере, приносит порядок. Человек может раз за разом, тысячи раз в день прокручивать в голове одно и то же: «Я успею заплатить налоги?», «Она на меня как-то не так посмотрела. Может, она сердится?», «Я сдал экзамен или не сдал?» — и паника, вызванная «испугом», сменяется сосредоточенной болью.

Весь смысл этой последовательности — избежать хаоса. Никто не любит хаос, но большинство людей могут потерпеть миллисекунду и даже секунду, чтобы перейти от одного задания к другому, из одного состояния в другое, от стимула к стимулу. Разум же, пораженный СДВ, нередко не способен на это. Он вынужден фиксироваться на волнении и концентрируется на нем. Вернее, увязает.

СДВ с депрессией

Иногда первый симптом, который приводит больного СДВ в кабинет психиатра, — это проблемы с настроением, особенно депрессия. Синдром дефицита внимания обычно описывают другими характерными симптомами — отвлекаемостью, импульсивностью и беспокойством, поэтому при жалобах на депрессию этот диагноз не рассматривают. Однако СДВ и депрессия, несомненно, часто сосуществуют.

Это совсем неудивительно, если взглянуть на жизнь типичного человека, больного синдромом дефицита внимания. Уже в детстве он сталкивается с хроническими фрустрациями и чувством поражения. Он никак не добивается результата, его называют глупым, ленивым, упрямым. Ему необычайно сложно справиться с требованиями повседневной жизни, он отключается, вместо того чтобы сосредоточиться, раз за разом срывает сроки. Его переполняет энергия, но самооценка подпитки не получает. Человек может прийти к выводу, что не стоит и пытаться, жизнь слишком сложна и сводится к борьбе, поэтому, наверное, будет лучше, если она закончится.

Отрадно наблюдать, как люди с недиагностированным СДВ мужественно смотрят в глаза отчаянию. Они не сдаются. Даже если их уже много раз сбивали с ног, они встают, снова падают и еще раз поднимаются. Их очень сложно повалить окончательно. Такие больные обычно не склонны жалеть себя: они скорее разозлятся, встанут и возьмутся за дело снова. В этом смысле их можно даже назвать упрямыми: они не смиряются с поражением. Тем не менее депрессия может сохраняться.

Хотя к депрессии, часто наблюдаемой у больных СДВ, отчасти может подталкивать жизненный опыт, не исключены и биологические факторы. Вполне вероятно, что у СДВ и биологической депрессии (вызванной не жизненными событиями, а биологией) общая патофизиология, то есть оба состояния могут быть физиологически и генетически связаны. То, что нарушается при депрессии — «патологическая» часть физиологии, — может нарушиться и при СДВ.

Джеймс Хадсон и Харрисон Поуп из Школы медицины Гарвардского университета опубликовали инновационное исследование, в котором предложили интересную гипотезу: у восьми заболеваний, в том числе депрессии и СДВ, может быть общая патофизиология. Они назвали эту группу «расстройства аффективного спектра», и кроме двух упомянутых болезней включили в нее булимию, обсессивно-компульсивное расстройство, катаплексию[29], мигрень, паническое расстройство и синдром раздраженного кишечника. Такая классификация поддерживается клиническими данными и тем, что заболевания реагируют на схожие препараты. Если лекарство, которое успешно лечит глубокую депрессию, так же хорошо лечит и СДВ, может быть, имеет смысл предположить связь между этими состояниями? Хотя это необязательно соответствует действительности — в медицине есть несвязанные заболевания, которые лечат теми же лекарствами, — гипотеза, безусловно, достойная внимания, тем более что Хадсон и Поуп приводят убедительные доказательства физиологической связи восьми расстройств аффективного спектра.

Учитывая биологию и жизненный опыт, неудивительно будет обнаружить, что депрессия связана с СДВ.

Часто, однако, проблемы с настроением при синдроме дефицита внимания не столь очевидны. Они недостаточно тяжелы, чтобы назвать их депрессией, но и не просто обычное плохое настроение. Посмотрите, как свое состояние описывает больная.