Читать книгу "К другому берегу - Евгения Перова"

– Ты сбиваешь меня, помолчи! Такое существо… Странное! Тело льва, крылья, а голова человеческая…

– Вообще-то на сфинкса похоже, только сфинкс всегда женского пола!

– А этот – мужского.

– Да-а, ничего себе!

– Ну вот. А еще вижу… как это сказать? Организм, что ли? В виде такой цветной живой проекции.

– Ауру?

– Наверно. И я сразу вижу, где неправильно! Там гармония нарушается. А у тебя все гармонично.

– Как фальшивый звук? А поправить ты можешь?

– Может, и могу… не знаю. Вот царапины всякие, синяки – это да, ты видел. Температуру сбить, головную боль снять… у других. Для себя хуже получается. А что там внутри… Я всю эту анатомию-физиологию и знать никогда не хотела. Ну, сердце слева, печень где-то там справа. А остальное? Мало ли, вдруг наврежу? Один раз… – Марина горестно вздохнула. – В метро это было. Я сижу, глаза закрыла и вдруг вижу… ауру, как ты говоришь. И там так все неправильно, так все плохо! И я вижу, где именно, и понимаю, что еще есть шанс – можно убрать вот это неправильное, и человек будет жить, а иначе умрет. И даже знаю, что это – у меня в голове будто текст открылся, такая бегущая светящаяся строка: раковая опухоль! Открыла глаза – женщина. Красивая, хорошо одетая, но бледная и какая-то замученная. Ни о чем не подозревает. Я смотрю на нее и не знаю, что делать. Как можно к незнакомому человеку подойти и сказать… такое страшное? Как? Пока я думала, она вышла. А я все ее вспоминаю и думаю: может, надо было сказать?

– Действительно, и не знаешь, как лучше… Ты часто такое видишь?

– Один раз и было. Я стараюсь не видеть. А то опять что-нибудь… Я вот все думаю: зачем это мне? Что делать со всем этим, я не знаю. Одни сложности.

– Ну, Марин! Это и я могу спросить: зачем мне талант дан? Если он есть, конечно. Зачем это глупое занятие – по холсту кисточкой возить?

– И ничего не глупое! Вон, сколько заказов сразу! От твоего таланта польза есть, а я… только царапины зализывать и гожусь. Ну что, ты будешь смокинг примерять или нет?

– Ладно, уговорила. Только выйди. А то я того… стесняюсь.

– А ты сам справишься? С бабочкой и вообще?

– Маринка!

– Хорошо-хорошо. – И Марина убежала на кухню.

Она успела померить и платье, и туфли, а Леший все не показывался. Наконец Марина услышала, как он вздыхает в коридоре перед зеркалом.

– Лёш, ну иди уже!

– Господи, дурак дураком…

Леший, весь красный, вошел и замер в дверях – Марина ахнула и закрыла лицо руками, забормотав:

– Нет, я этого не вынесу!

– Ну вот, – окончательно расстроился Лёшка. – Я же говорил.

– Боже мой, ты такой красивый! – Щеки у Марины горели, и она смотрела на него с восторгом. – Они же все будут на тебя пялиться. Я не перенесу. Я умру от ревности. Или в волосы кому-нибудь вцеплюсь.

Леший растерялся – такого он никак не ожидал и решил было, что Маринка его разыгрывает, но она так искренне волновалась, нервно сжимая руки…

– Ну что ты, в самом-то деле. Кто будет пялиться? Придумала тоже.

– Все эти тетки. На приеме.

– Да кому я нужен, ты что.

Марина подошла, взяла его за лацканы и потянула к себе:

– Я хочу тебя… Прямо сейчас.

Очнулись они на кровати. Лёшка осторожно потрогал верхнюю губу – надо же, как укусила, до крови… Марина тут же полезла залечивать – Лёшка зашипел: щиплется!

– Все-все-все.

– Черт побери! А? Кто бы знал, что тебя так смокинг возбуждает.

– Не смокинг, – Марина зевнула. – А ты в смокинге.

– Надо еще подумать, пускать ли тебя на этот прием. Там же все мужики такие будут… Ай! Шутка! Это шутка!

Времени и правда было маловато, но Алексей, внезапно вдохновившись, за день написал небольшой натюрморт для Валерии: на подоконнике два яблока и старинная вазочка с узким высоким горлышком – прозрачное синее стекло так и светилось. А Марина быстренько навязала целую кучу забавных шапочек и варежек – близняшкам, Стёпику и даже сенбернару Ипполиту Матвеичу. Неохваченным остался один Анатолий, но Марина решила, что Лёшкин натюрморт будет им на двоих с Валерией. Перед выходом Лёшка скептически рассматривал себя в зеркале, дожидаясь Марину: «Джеймс Бонд, говоришь?» – и прицелился из воображаемого пистолета. Ну ладно. Когда появилась Марина, он так и ахнул:

– Ничего себе! Да это я умру от ревности! Черт! И времени уже нет ни на что…

Марина как-то особенно подстриглась и оттенила волосы – они сияли, словно жемчуг. Обычно она не пользовалась косметикой, а тут чуть подкрасилась. Короткое платье сидело как влитое, подчеркивая грудь и открывая изящные ноги. Украшений у Марины не было – мамины бусы она рассыпала тогда на лестнице Татьяниного дома, а янтарь никак не подходил к платью, поэтому она затейливо повязала подаренный Валерией шарфик.

– Ничего, я тебя еще увешаю брильянтами, подожди.

– Да ладно тебе! Нужны мне эти брильянты! Пошли-пошли, опоздаем!

Никто ни от чего не умер – прием прошел нормально, только ближе к концу Марина, потерявшая Лешего среди гостей, вдруг уловила его раздражение – он стоял в другом конце зала и беседовал с шикарно одетой немолодой дамой, которая кокетничала вовсю, то и дело дотрагиваясь холеными окольцованными пальцами с длиннющими ногтями до Лёшкиного рукава. Он старательно улыбался, но был уже в легкой панике: дама зажала его в угол, перекрывая отход, и он не знал, как от нее отделаться без грубости.

Марина развернулась, поставила недопитый бокал на поднос кстати подвернувшегося официанта и медленно пошла в сторону Лёшки, выбрав, как на уроке геометрии, кратчайшее расстояние между двумя точками. Позже она осознала, что сделала с собой – если бы она была звуком, можно было сказать, что она усилила громкость, если бы цветом – увеличила яркость. Но она была женщиной, так что просто повернула воображаемую ручку регулятора женственности до предела. Марина успела заметить только одобрительную усмешку Валерии, а больше не видела вокруг себя ничего, тем временем женщины завистливо косились на нее, мужчины провожали взглядами – даже Анатолий прищурился, глядя ей вслед, и залпом выпил коньяк из бокала, который давно держал в руке.

Наконец ее увидел Лёшка и не поверил своим глазам, а потом и дама оглянулась, заметив, что кавалер на кого-то отвлекся – оглянулась и вздрогнула: прямо на нее шла, оскалив клыки и прижав уши, большая черная пантера. Видение тут же пропало – дама потрясла головой: никакая не пантера, а молодая женщина в черном платье! Молодая женщина ослепительной красоты с победоносной улыбкой на лице. Марина подошла и, не обратив на даму ровно никакого внимания, как будто та была пустым местом, взяла Лёшку за руку:

– Вот ты где. Пойдем, дорогой, Валерия хочет тебя с кем-то познакомить.