Читать книгу "Петр Ивашутин. Жизнь отдана разведке - Олег Хлобустов"

Президиум ЦК КПСС, и прежде всего первый секретарь Н. С. Хрущев, «участвовали в разработке комплексных планов деятельности органов КГБ, в определении их места в советском обществе, в решении кадровых вопросов. Политбюро утверждало основные инструкции, положения, регулировавшие нашу работу, но в конкретные операции не посвящалось — информировалось по результатам.

Члены Политбюро знали ту часть нашей работы, которая выполнялась в соответствии с Конституцией СССР и решениями съездов партии. Техника и технология исполнения этих задач, в том числе и нелегальными методами, осуществлялась аппаратами КГБ без их ведома.

Для первого секретаря не было секретов, но подлинных имен (источников информации. — И. Х.) мы не называли».

А 1961–1963 годы были богаты на драматические события не только лично для Петра Ивановича, которому по долгу службы приходилось тесно соприкасаться с ними, но и для всей страны в целом.

Это и первый в истории обмен советского разведчика «полковника Абеля» (В. Г. Фишера) 10 февраля 1962 г. на американского летчика Ф. Г. Пауэрса, сбитого под Свердловском 1 мая 1960 г. «Абель»-Фишер (оперативный псевдоним «Марк») был арестован в Нью-Йорке 21 июня 1957 г.

Это о нем, Вильгельме Генриховиче Фишере[109], бывший директор ЦРУ США Ален Даллес писал: «Абель находился на своем посту 9 лет, пока не был арестован. И нет никаких оснований думать, что он не остался бы в США еще на протяжении многих лет, если бы один из его сотоварищей, тоже нелегальный агент советской разведки, не перешел бы на нашу сторону». И добавлял: «Я хотел бы, чтобы мы имели таких трех-четырех человек в Москве».

Это о Фишере и подобных ему людях Аллен Даллес писал: «…у меня сложилось впечатление, что офицер разведывательной службы Кремля являет собою специфический тип советского человека. Это гомо советикус, так сказать, в самом совершенном виде. Преданность коммунистическим идеям — самая важная часть его характеристики, более важная, чем даже уровень его разведывательной подготовки. Мне кажется, что он — самое выдающееся творение советской системы, наделенное коммунистическим мышлением высочайшей степени».

Но в то же время, значительный урон разведке наносили аресты, а также измены и предательства ее сотрудников и агентов. Но, как бы парадоксально это ни звучало, об успехах разведки можно косвенно судить и по ее неудачам.

В феврале 1961 г. в Лондоне был арестован ценный источник внешней разведки КГБ, высокопоставленный сотрудник СИС Джордж Блейк. Подобно большинству арестовывавшихся зарубежными контрразведками советских агентов, Блейк был выдан предателем — польским военным атташе в Лондоне М. Голеневским. Блейк был приговорен к 42 годам заключения, но в 1965 г. самостоятельно организовал успешный побег из тюрьмы, а затем был конспиративно вывезен в СССР[110].

6 ноября 1961 г. в Бонне был арестован начальник «советского» отдела БНД Хайнц Фельфе, двумя годами позднее приговоренный к 14 годам заключения (в 1969 г. Х. Фельфе был обменен на агентов БНД и ЦРУ, арестованных в ГДР).

22 декабря 1961 г. в Хельсинки совершил побег сотрудник резидентуры ПГУ КГБ СССР майор Анатолий Голицын. Им, в частности, были сообщены сведения, указывавшие на сотрудничество с советской разведкой сотрудника СИС Кима Филби[111], которые могли бы привести к его аресту, если бы не проведенная КГБ его экстренная эвакуация из Бейрута в СССР, а также о Жорже Паке, что привело впоследствии к его аресту. Ж. Пак, сотрудничал с советской разведкой с 1943 г. и на момент ареста в августе 1963 г. занимал высокий пост в штаб-квартире НАТО. Подчеркивая значимость и ценность этой фигуры, за рубежом Жоржа Пака нередко называют «французским Филби».

Может возникнуть вопрос: а уместно ли писать о гражданах других государств, оказывавших в разные годы помощь советской разведке?

Нам кажется, что да, это морально оправдано и необходимо, тем более что о предателях из числа советских граждан написаны и переизданы десятки книг, выпущенных немалыми тиражами. Тогда как о подлинных героях тайной войны, спасавших мир не только на европейском континенте, известно гораздо меньше.

В этой мысли меня утверждает и заявление Мелиты Норвуд, сотрудничавшей с советской разведкой не одно десятилетие, начиная с конца 30-х годов. 11 сентября 1999 г., когда после публикации очередной книги одного из перебежчиков из КГБ журналисты атаковали 87-летнюю Норвуд вопросами, не сожалеет ли она о сотрудничестве с КГБ, она заявила:

— Я делала это не ради денег, а чтобы помешать уничтожить новую социальную систему, которая более справедлива, дает простым людям еду и средства, которые может позволить, дает образование и здравоохранение[112].

Следует отметить, что многими негласными помощниками советской разведки из числа граждан иностранных государств двигали как симпатии к идеям социализма, Советскому Союзу и другим государствам социалистического содружества, так и неприятие идеологии pax americana («мира по-американски»), отражавшей стремление правящих кругов США к мировому господству. И оба эти морально-психологических фактора не утрачивали своего значения многие годы.

Болгарин Иван Винаров писал о помощниках советской военной разведки: «они помогали нам во имя того, что невозможно выразить в деньгах, что несоизмеримо с обычными ценностями, во имя того, что придает смысл самой жизни — во имя наших идей, а точнее веры в то, что они помогают Советскому Союзу, прогрессу человечества и делу мира»[113].

Не стоит сбрасывать со счетов и первого из названных нами факторов — симпатии к идеям социализма. Ведь, как бы ни казалось это парадоксальным сегодня, еще более двадцати лет назад один из ведущих идеологов антисоветизма и антикоммунизма откровенно признавал: «Порожденный нетерпеливым идеализмом, отвергавшим несправедливость существующего порядка вещей, он (социализм, который автор цитируемого фрагмента, равно как и многие нынешние его последователи, именует коммунизмом. — И. Х.), стремился к лучшему и более гуманному обществу, но привел к массовому угнетению. Он оптимистически отражал веру в мощь разума, способного создать совершенное общество.

Во имя морально мотивированной социальной инженерии он мобилизовал самые мощные чувства — любовь к человечеству и ненависть к угнетению. Таким образом, ему удалось увлечь ярчайшие умы и самые идеалистические души, он привел к самым ужасным преступлениям нашего, да и не только нашего столетия».