Читать книгу "Ямайский флибустьер - Виктор Губарев"

— Проголосуем, — сказал Боулз.

Большинство разбойников поддержало предложение, высказанное Бэзилом Блейком, так что первый вопрос повестки дня — о выборе курса — был решен довольно быстро. Вслед за этим начали выбирать капитана. Претендентов на командирскую должность было двое: Джон Боулз и Том-Гром.

— На море и так полно неожиданностей, — заметил выступивший в прениях плотник Дирк Вермеер. — Нe хватает еще, чтобы Том-Гром начал командовать нами.

— Чем тебе не нравится Том? — запальчиво крикнул кто-то из дружков претендента.

— В драке ему нет равных, — пояснил плотник, но он никудышный организатор. В ситуации, где требуется проявить хладнокровие, выдержку и умение вести за собой, Том взрывается как порох и лезет на рожон, пытаясь в одиночку одолеть целую армию.

Доводы Дирка Вермеера показались пиратам убедительными. Кандидатура Тома-Грома была отвергнута, а новым вожаком после непродолжительной дискуссии избрали Джона Боулза.

На ставшее вакантным место квартирмейстера претендовали три кандидата: Бэзил Блейк, Том-Гром и Оливье Обри. У Блейка были неплохие шансы, однако его чрезмерное пристрастие к рому и драгоценным камням все же не позволило вверить его заботам корабельные кладовые и казну. Кандидатура француза Оливье Обри тоже не прошла. Хотя у него имелся ряд достоинств, например, осторожность в суждениях, уравновешенность характера и — в часы пирушки — необыкновенная жизнерадостность, флибустьеры относили его к категории людей, которым безразлично, сидит ли горшок у них на голове или они сидят на нем задом. О таких типах обычно принято говорить — ни рыба ни мясо. Так что в итоге новым квартирмейстером был избран Том-Гром. Исполнять обязанности штурмана взялся Беррео-Секейра, а место боцмана занял Блейк.

Покинув залив Новой Испании, пиратская бригантина вернулась через Юкатанский пролив в Карибское мере и, часто меняя галсы, в начале августа появилась у южных островков Кубинского архипелага. Места эти напоминали тропический оазис среда пустынных вод. Изящные пальмы возвышались над пенящимися валами, накатывавшимися на белые песчаные пляжи. На некоторых островах гнездились колонии розовых и пурпурных фламинго, вплетавшие в пестрые пейзажи тропиков свои фантастические узоры. Туземцы и иностранцы добывали здесь рыбу, черепах, лангустов, креветок, раков-отшельников, крабов, устриц и раковины гигантских стромбусов — рифовых моллюсков, мясо которых всегда считалось деликатесом.

Архипелаг Харданес-де-ла-Рейна, интересовавший морских разбойников, состоит из множества островков, разбросанных в заливе Гуаканаябо, в районе дельты реки Кауто и банки Гран-Бахо-де-Буэна-Эсперанса, а также островов к востоку от залива Санта-Мария. Посетив некоторые из них и не обнаружив следов пребывания других пиратских судов, «Американка» бросила якорь в уже знакомой читателю укромной бухте Игуаны на Москитовом острове. Отстроив развалившуюся хижину, Боулз и его товарищи в течение нескольких дней бороздили на шлюпке окрестные воды, пока во время одной из вылазок не нашли покинутое полузатопленное каноэ. Последнее было отремонтировано, снабжено веслами и приспособлено для промысла.

В конце сентября близ острова появилось еще одно пиратское судно — легкий фрегат «Дрейк», которым командовал капитан Джон Брейн. На вид Брейну было лет тридцать пять — сорок. На его суровом худощавом лице, обрамленном длинными рыжими волосам, обращали на себя внимание узкие колючие глазки и хищный ястребиный нос. Когда он улыбался — а это изредка случалось, — между беззубых дёсен можно было увидеть несколько кривых пожелтевших клыков. Команда Брейна участвовала в экспедиции ямайской флотилии против голландских колоний на Малых Антильских островах и, после смерти руководителя похода, старого полковника сэра Эдварда Моргана, не получив обещанного жалованья, дезертировала и ушла к островам Хардинес. Подобно флибустьерам с «Американки», эти люди не хотели возвращаться на Ямайку без добычи — многие были по уши в долгах и боялись кредиторов пуще испанской гарроты. Посетовав на непостоянство Фортуны, то благосклонной к ним, то совершенно равнодушной, они начали ломать голову над вечной проблемой: где взять деньги?

— Если объединить наши силы, — заявил дон Энрике на общем собрании двух экипажей, — можно попытаться взять испанский городок Баямо. В нем есть несколько церквей, которые, насколько мне известно, еще никто ни разу не грабил.

— Ты знаешь, как попасть туда? — спросил Джон Брейн.

— Город лежит в глубине острова на берегу реки. Чтобы действовать наверняка, нужно послать одного или двух человек на разведку.

— Это рискованно, — заметил капитан «Дрейка».

— Риск — постоянный спутник нашего ремесла, — усмехнулся Беррео. — Где дело касается золота, там всегда жди неприятностей. Но я готов рискнуть головой ради общего дела.

— Ты уже рисковал в Кампече, — напомнил своему штурману Боулз. — Пусть в Баямо отправится кто-то другой.

— Нет, если мы беремся за баямский проект, то идти надо мне. Это моя идея, а, кроме того, я свободно владею испанским и могу общаться с местными жителями, не вызывая у них подозрений.

В конце концов, было решено, что на разведку в Баямо уйдут под видом рыбаков двое — штурман «Американки» и матрос-метис с корабля капитана Брейна. Ночью они спустились в каноэ и, покинув бухту Игуаны, направились в глубь залива Гуаканаябо, к устью реки Кауто.

Пираты, оставшиеся на Москитовом острове, ждали их возвращения две недели, однако разведчики так и не появились.

— Проклятье! — в сердцах воскликнул Боулз, заподозрив неладное. — Неужели снова осечка?

— Думаешь, их разоблачили? — нахмурился Джон Брейн, тасуя колоду карт.

— Они должны были вернуться еще вчера.

— Подождем до завтра, если они не появятся и завтра, значит, с ними действительно что-то случилось.

Пятнадцатый день выдался дождливым и также прошел в бесплодных ожиданиях. «Португалец» и метис словно в воду канули. Потеряв терпение, флибустьеры решили не сидеть более сложа руки, а вывести оба корабля в море и наведаться в устье реки Кауто.

Так и сделали. Подняв на мачтах испанские флаги, они прошли вдоль южного побережья Кубы на восток и, прибыв в условленное место, захватили в плен несколько баямских ловцов черепах. От пленных узнали, что в Баямо произошла стычка между солдатами и двумя неизвестными, появление которых в городке вызвало подозрение у местного священника. Во время погони один из чужаков был убит выстрелом из мушкета, а второй схвачен. Что с ним стало потом, никто из ловцов черепах не знал.

— Убитый был белым или полукровкой? — хмуро поинтересовался Боулз.

Пленные ответили, что таких подробностей они не знают.

— Какая разница, — с пугающим хладнокровием проворчал капитан «Дрейка», облокотившись о фальшборт юта. — Кем бы ни был оставшийся в живых, его участь наверняка будет пострашнее участи погибшего.

Неудача, постигшая разведчиков, отрезвила пиратские экипажи. Было ясно, что баямский проект бесперспективен, ибо рассчитывать на внезапность нападения больше не приходилось. Покрутившись два дня в заливе Гуаканаябо и не встретив здесь ни одного испанского парусника, флибустьеры не солоно хлебавши вернулись в свое убежище на Москитовом острове.