Читать книгу "Эпитафия шпиону. Причина для тревоги - Эрик Эмблер"

Столовая была меньше террасы, и там накрыли всего четыре стола. Когда вошла наша компания, два уже были заняты: один Клэндонами-Хартли, другой — Ру и мадемуазель Мартен. Месье Дюкло, продолжавший разглагольствовать о неизбежности упадка социализма, сел с Фогелями. Я оказался за четвертым столом со Скелтонами.

Усаживаясь, Уоррен Скелтон только тяжело, но облегченно вздохнул.

— Дюкло, конечно, славный старикан, — сказал он. — Но его бывает слишком много. Право, настоящий цирк.

— А ты что, не согласен с ним?

— Не согласен с чем? Я так и не разобрал, за правительство он или против.

— Тогда с чего же ты, братец, взял, что это цирк? — осведомилась Мэри.

— Да по манере говорить.

— Ну, это глупость. Мистер Водоши, как вы считаете, то, что говорил этот старик француз, цирк или нет?

— Боюсь, я не очень прислушивался.

— Хороший ответ! — похвалил меня Уоррен. — Но он только подтверждает мои слова. Он не слушал, потому что слушать было нечего. Это был цирк. Согласитесь, мистер Водоши.

— Честно говоря, мысли мои были заняты телефонным звонком.

— А что, плохие новости?

— Плохие, хотя и нельзя сказать, что неожиданные. Завтра утром я отбываю.

Оба всплеснули руками.

— Это действительно плохо, — вздохнула Мэри. — Не с кем будет поговорить.

— И выпить тоже.

— И узнать, о чем говорят другие.

— А на день-другой задержаться никак нельзя?

— Ну, для вас-то это, может, только на пользу, — грустно улыбнулся я. — Вы не научитесь французскому, пока не начнете говорить на нем. В этом отношении месье Дюкло прав. Тем не менее я надеюсь, мы не говорим друг другу «прощайте». Разве вы не собираетесь со своими родителями в Париж? Насколько я понимаю, они приезжают уже на следующей неделе?

Уоррен на секунду заколебался и бросил быстрый взгляд на сестру.

— Ну да, конечно. Только мы почти сразу уезжаем. На самом деле они сюда совсем ненадолго.

— Жаль. А я уж собрался было показать вам обоим Париж. Когда, говорите, они здесь будут?

— Точно не могу сказать. Мэри, ты не помнишь, когда приходит их пароход?

— В четверг они будут в Марселе. — Она ткнула его в бок, и Уоррен так и подскочил на месте. — И как ты умудрился забыть? Вот вам любящий сын, мистер Водоши. Не видел дорогих родителей почти месяц — и не может вспомнить, когда они приезжают. Ну, чем нас сегодня кормят?

На какое-то время разговор перешел на всякие мелочи. Уоррен предложил заказать на ужин бутылку «Шато Понт-Кане», урожая 1929 года, чтобы, как он выразился, «пожелать счастливого пути отъезжающему гостю», настаивая на том, что и вечером платит он. Лишь некоторое время спустя мне удалось снова перейти в наступление.

— Между прочим, — удалось мне наконец вклиниться в разговор, — я и не знал, что суда «Италия лайн» заходят в Марсель. Я думал — в Вильфранш.

Уоррен не донес вилку до рта и удивленно посмотрел на меня:

— Вроде да. А что?

— Так мне казалось, вы говорили, что ваши родители идут на «Графе Савойском».

Уоррен перевел взгляд на сестру:

— Разве я говорил это, Мэри?

— Право, не помню. — Она покачала головой.

— Наверное, речь шла о каком-то другом корабле, мистер Водоши. — Он отправил в рот кусок цыпленка.

— Скорее всего. Не знаю даже, отчего у меня сложилось впечатление, будто я именно от вас это слышал.

Он настороженно посмотрел на меня.

— Возможно, я сказал, что они прибывают на иностранном судне.

— Не говори, что я тебя не предупреждала, — быстро вставила девушка. — В Соединенных Штатах полно людей, которые как-то не так понимают нашего Уоррена. Как вы думаете, могу я попросить еще одну порцию?

— Ты растолстеешь, — заметил ее брат. — Как раз сегодня мне это бросилось в глаза. «Сестрица Мэри становится толстухой», — сказал я себе.

— Интересно, наверное, разговаривать с самим собой. Ты как, больше споришь или на все говоришь «да», «точно» и так далее?

— Ну, не так односложно. Например, сегодня утром я сказал: «Да, сэр, она точно толстеет, но очень злится, когда говоришь ей это». Так оно и есть, не правда ли?

— Неправда. Я не злюсь, мне просто обидно.

Трапеза, сопровождаемая взрывами смеха, продолжалась, но я заметил, что девушка все чаще впадает в молчание, а веселость у нее немного искусственная, лихорадочная. На предложение выпить в холле ликер она согласилась лишь после некоторого колебания. Когда мы поднялись из-за стола, Фогелей, Дюкло и Клэндонов-Хартли в столовой уже не было.

У выхода Мэри остановилась.

— Не люблю находиться в помещении, — сказала она. Уоррен, не посмотришь, дождь еще идет?

Он подошел к окну и выглянул наружу. Я почувствовал, как она сжимает мою ладонь, и с удивлением оглянулся. Она упреждающе сдвинула брови.

— Мне надо поговорить с вами, мистер Водоши, — быстро прошептала она. — Придумайте какой-нибудь предлог, как отделаться от Уоррена, и возвращайтесь сюда. А он пусть посидит в холле.

Не успел я ответить, как брат вернулся.

— Кажется, еще моросит, но точно не скажу — уже слишком темно. Так или иначе, всюду мокро. Боюсь, сегодня вечером придется сидеть взаперти.

— Ну что ж, так тому и быть. Вы двое спускайтесь, я догоню вас через минуту. Жакет накину.

Мы спустились в холл. Я заказал три бренди и, под предлогом того, что забыл в номере сигареты, вернулся в столовую. Мэри ждала меня у двери. Она немного запыхалась.

— Где можно поговорить, чтобы нам никто не мешал?

— В читальне англичане.

— В таком случае, если не возражаете, останемся здесь. — Она настороженно огляделась по сторонам. — Если кто-нибудь увидит, подумают, что мы просто столкнулись на лестнице.

Я был сбит с толку. Все это выглядело весьма подозрительно.

— Право, я не понимаю…

— Вижу, что не понимаете, — нетерпеливо сказала она. — Позвольте объяснить, только не перебивайте. Уоррен забеспокоится что это с нами случилось.

Я неопределенно кивнул.

— Слушайте, — начала Мэри, — я знаю, мы говорили, что родители приходят на «Графе Савойском», но как вы узнали, что это вранье? А вы ведь узнали это, верно?

— Да. В кабинете висит расписание рейсов. Еще вчера «Граф Савойский» должен был прибыть в Нью-Йорк из Генуи.

— Выходит, вы нас проверяли?

— Проверял? Ничуть. Просто случайно увидел расписание, вот и все.

— Ну тогда слава Богу, — с облегчением вздохнула Мэри. — Я уже отругала Уоррена за длинный язык. Но он настаивал на том, чтобы придумать правдоподобную, по его словам, историю. Видите ли, дома никто не знает, что мы здесь. Уоррен, конечно, взбесится, если узнает, что я вам все это рассказываю, но он такой дурак. А я понимаю, если вам все не рассказать и не привлечь на свою сторону, вы сами в конце концов до всего докопаетесь и будет только хуже.