Читать книгу "На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев - Сергей Артюхин"

— Так точно, товарищ генерал армии. — Отдав честь, старший лейтенант вышел из кабинета, где его уже ждал офицер из НКВД. Знаком показав Василию, чтобы тот следовал за ним, энкавэдэшник отправился к выходу. Все еще удивленный, Стольнин отправился вслед. Его ждала специальная база в Подмосковье и недели усиленных тренировок…

19 апреля 1942 года. Г. Дебрецен, Венгрия.

— Саня, держись!! Держись, понял! Не смей помирать! — Рядовой Алексей Тлиев с бессилием смотрел на раненого товарища, находящегося, казалось бы, так близко — всего-то десятка полтора метров. Вот только эти метры простреливались парой пулеметов и минимум десятком винтовок. Потому любая попытка высунуться из-за угла дома могла привести к фатальному знакомству с десятком-другим пуль.

Раненый солдат не добежал до спасительного угла всего пару метров и теперь лежал за мусорным контейнером, набитым камнями обрушившейся стены. Этот долбаный Т-образный перекресток стал серьезным препятствием для одной из рот батальона.

Васильев за последние месяцы видел такое уже не раз. Получив на днях звание майора, он совсем этому не радовался. Пройдя с боями половину Румынии, войска Третьего Украинского фронта буквально ворвались в Венгрию. Среди этих войск была и дивизия, в которой воевал Леонид.

Но сейчас его мысли были совсем не об этом. На этот раз надо все же попытаться спасти солдата.

— Охлопков! — Майор знал, кого надо звать. Якут был одним из лучших бойцов батальона, если не лучшим.

— Я!

— Живо найдите мне пару покрышек. И еще чего-нибудь чадящего.

— Дымовой завесой будем улицу прикрывать?

— Да. Исполняй.

— Есть! — Вскинув руку к голове, старший сержант умчался искать покрышки, прихватив с собою несколько солдат.

Вернулись они довольно быстро, прикатив с собой даже не две, а все четыре шины.

Охлопков аккуратно плеснул внутрь бензина. Тлиев и еще один солдат грузинского вида, фамилии которого Васильев не помнил, поднапрягшись, катнули шину на середину улицы, что вызвало еще один шквал выстрелов.

Васильев, поджигая самодельным факелом в виде тряпки, обмотанной вокруг кривой ветки, выломанной из рядом стоящего деревца, уже вторую покрышку, громко прокричал:

— Бергоев, держаться! Это приказ! — Черт, ну почему у них нет хотя бы легкого танка?

Занявшиеся покрышки начали заполнять улицу черным дымом. Еще чуть-чуть — и можно будет рискнуть. Отвратительная вонь горящей резины лишь подстегивала советских солдат. Тлиев весь подобрался, готовясь к рывку, когда контейнер с камнями взорвался, — постаралась пушка, неизвестно каким образом попавшая в далекую цель. И приготовившийся бежать солдат, и раненый Бергоев умерли практически одновременно, став еще одними жертвами этой жестокой войны.

Десять минут спустя у перекрестка появились советские танки — взвод KB, быстро уничтожившие немецкий взвод.

Перемазанный кровью, Васильев, закрыв глаза убитому осколком Тлиеву и вытащив из-под камней мертвого Бергоева, подобрал их документы. Больших почестей павшим солдатам Леонид оказать не мог — городские бои только начались…

20 апреля 1942 года. Берлин, штаб резерва сухопутных войск.

— Господин генерал, для меня честь встретиться с вами, — сказал молодой человек в форме вермахта, пожимая протянутую руку Людвига Бека.

— Граф Штауфенберг, я тоже рад встрече с настоящим героем войны.

Воевавший на советско-германском фронте Клаус фон Штауфенберг получил, как ни странно, гораздо больше возможностей проявить себя, чем в первоначальном варианте истории. Отличившись в варшавских боях, подполковник, получив похожее ранение (разве что потеряв не руку, а только пару пальцев) и будучи отправленным в тыл, занял все ту же должность начальника штаба армии резерва.

— Полковник, если вы сможете прибыть на небольшой ужин в моем доме, я буду этому действительно рад. — Генерал Бек возлагал серьезные надежды на этого парня.

— С радостью приму ваше предложение, герр генерал-полковник.

Поговорив еще пару минут, вояки расстались, довольные друг другом.

«Штауфенберг может помочь нам с нашим планом. Он очень важен». — Бек уже начал придумывать, как использовать подполковника в попытке переворота…

21 апреля 1942 года.

Майор Антонов, улыбаясь и насвистывая что-то непритязательное, вышел из штаба. Жизнь налаживается! Вчера получил письмо от Насти, находящейся в порядках наступающей Особой армии не так уж и далеко от майора, а сегодня наконец выбил разрешение на участие в операции.

Он будет командовать несколькими группами, чьей целью станет один из аэродромов Люфтваффе. Именно оттуда попробуют смыться генералы окруженных частей вермахта. Не все, конечно. Но и тех, что будут пытаться, вполне достаточно командованию.

Еще пару часов спустя двадцать человек внимательно слушали своего командира.

— Значит, так. С сутью задания всем все понятно, так? — Владимир внимательно посмотрел на своих спецов. — Вопросы?

— Что с оружием? Вроде говорили, что с новым пойдем? — спросил старший лейтенант Береза, приглаживая влажные еще после душа волосы.

— Ага. Ну, это для них новое. «Калаши», РПГ — правда, только вторые, — пулеметы те же, ПД, которые ПК. СВТэшки с оптикой еще будут.

— Когда выходим? — Вечно хмурый Абдулов выглядел сегодня еще более недовольным.

— Завтра в десять вечера. Еще вопросы?

Вопросов более не последовало. Распустив отряд готовиться к завтрашнему выходу, Владимир уселся писать Анастасии ответ. С каждым разом у него получалось все лучше — первые письма походили скорее на большие «эсэмэски». Самое трудное было не ставить смайлики — в некоторых случаях они так и просились на бумагу.

22 апреля 1942 года. Атлантический океан, линкор «Южная Дакота».

— Я с вами полностью согласен, господин президент. — Черчилль кивнул Рузвельту и эмоционально взмахнул рукой.

Главы могущественнейших государств вели сверхсекретные переговоры на борту одного из лучших линейных кораблей планеты.

— Но нам жизненно необходимо как можно скорее открыть второй фронт, иначе через год Советы будут на берегах Английского канала. И у меня есть сомнения, что они на этом остановятся. — Премьер-министр Великобритании сделал глоток из бокала с бренди.

— Однако, господин премьер, мы все еще не готовы!

— Если будем высаживаться летом, в июле или августе, то времени нам хватит вполне. Нужно еще учитывать, что немцы снимают все больше и больше дивизий из Франции и отправляют на Восток, где большевики делают из них фарш. К лету армия вермахта в Западной Европе еще сильнее уменьшится — это очевидно.