Читать книгу "Канал грез - Иэн Бэнкс"

Проведя рукой по металлическим трубкам, она нащупала два шланга. Шланги, свернутые в бухту, тянулись к баллонам. Баллоны стояли справа, но их заслоняла тень открытой двери.

Хисако все еще оставалась за верстаком. Ее пальцы скользнули по трубкам. Она видела, как Брукман пользовался этим устройством, даже Филипп. Нашла краны и отвернула. Струя вырвавшегося газа зашипела, как целый клубок потревоженных змей. На секунду боевик замер в нерешительности, затем повернулся и шагнул в ее сторону.

— Эй?… - произнес он.

Мерцающий кончик сигареты приближался, покачиваясь, словно занесенный меч.

Когда он приблизился настолько, что струя горючего газа, отразившись от него, пахнула в ее сторону, вызывая головокружение, она ринулась вперед, держа перед собой кислородно-ацетиленовый факел.

От зажженной сигареты газ вспыхнул, раздался хлопок, и в лицо боевику неожиданно вылетел клубок ярко-желтого пламени. Огонь охватил его волосы, и она увидела лицо боевика с разинутым ртом и зажмуренными глазами в тот миг, когда его брови с шипением вспыхнули и обуглились под голубым пламенем. Его пылающие волосы осветили засунутый под левый погон берет, две пристегнутые к груди гранаты, висящий на правом плече «Калашников» и пояс с маслянисто-черной кобурой на левом боку. Тут он, с трескучим, сыплющим искрами костром на голове, ярко осветившим всю мастерскую, вздохнул и хорошенько набрал в грудь воздуха, чтобы закричать.

Света от него было столько, что она увидела в каком-то метре от себя висящий на крюке массивный гаечный ключ. Она стремительно шагнула, схватила его со стены и вскинула над головой. Зарождающийся крик не успел прозвучать, боевик не успел сдвинуться с места, выроненная изо рта сигарета не долетела еще до палубы, когда разинутая пасть разводного ключа погрузилась в его череп, и боевик рухнул на палубу, как будто с размаху бросился на пол. Еще миг над его волосами плясали желтые и голубые язычки пламени, потом с шипением погасли, оставив побуревший обугленный череп. Запахло дымом, она закашлялась и только тут медленно отлепила со рта изоленту.

Последний язычок пламени, неторопливо слизывавший кудрявые пряди около левого уха боевика, погас, залитый черной струей крови, текущей оттуда, куда вломилась круглая головка ключа.

Она смотрела. Подумала: «И что же я чувствую?»

Холод, решила она. Как холодно! Она перевернула ногой безжизненное тело, сдернула с его плеча автомат и проверила, снят ли «Калашников» с предохранителя. Из-за открытой двери не доносилось ни звука. Выждав несколько секунд, она положила на пол автомат и нагнулась, чтобы снять с боевика форму. Но, не успев дотронуться, остановилась. Выпрямившись, она подняла гаечный ключ, изо всей силы ударила лежащего по лбу и только тогда начала его раздевать.

Снимая с него одежду, она тихонько насвистывала марш Сузы.

Она не собиралась переодеться в боевика, ей просто опротивела разодранная, испачканная юката. Хотелось снова быть одетой.

Оторвав от юкаты несколько сравнительно чистых лоскутков, она кое-как вытерла на себе грязь, а одну узкую ленточку обвязала вокруг головы, чтобы волосы не лезли на глаза. Боевик оказался не намного крупнее ее, и его форма вполне подошла ей по размеру. Он был одним из тех, кто насиловал ее, тот, который кусал ее за ухо. Она пощупала мочку уха; ухо все еще было распухшим и покрыто запекшейся кровью.

В свете, просачивающемся из коридора, она обследовала гранату. Она даже прижала маленький блестящий рычажок и выдернула чеку, рассмотрела ее, затем вставила обратно и с щелчком отпустила рычажок. Она попыталась припомнить, сколько времени прошло между тем, как Сукре бросил гранату в круг людей, и тем моментом, когда прогремел взрыв. Чуть больше пяти секунд, решила она.

С «Калашниковым» было проще. Она осмотрела его: предохранитель, автоматический огонь, полуавтоматический. Вставленный магазин был полон патронов, а на поясе висело два запасных. Пистолет оказался кольтом, как у Дендриджа, предохранитель — простой рычажок, вкл./выкл. На поясе у боевика висел длинный охотничий нож, она забрала и его тоже. В одном из нагрудных карманов лежали зажигалка и пачка «Мальборо». Сигареты она выбросила. Поискала рацию, но рации у него не было.

Уже в дверях она вспомнила про часы и вернулась за ними. Маленькие «касио» показывали 6:04.

Она уставилась на циферблат. Не может быть, чтобы прошло так много времени. Неужели уже следующее утро? Она постучала по индикатору. 6:04.

Сбоку стояла маленькая буковка «р» — р 6:04.

Вечер. День еще не кончился. Невозможно поверить! Она думала, что проспала несколько часов. Тряхнула головой и сунула часы в карман брюк.

Свет в коридоре показался ей очень ярким. Но в машинном отделении было еще светлей, здесь громко гудели машины, пахло маслом и электричеством. И ни одного человека.

Она прошла по решетке узкого мостика между главными двигателями к вспомогательному двигателю и гудящему дизель-генератору. Поднимаясь по трапу на главную палубу, она чувствовала себя незащищенной, как открытая мишень, но все обошлось.

Вечерний воздух еще хранил дневное тепло. С запада, на самом краю неба, виднелось единственное пятнышко красного света, а поверху через весь небосвод тянулся покров сплошной тьмы, безлунной и беззвездной. Сгустившийся мрак, чернее ночи. Она решила, что часы не ошиблись, это ее подвело чувство времени. Ощущая, как восточный ветерок овевает ее лицо и руки, она немного постояла, выжидая, когда тучи сомкнутся и закроют последний красный просвет, через который проглядывало солнце, и все вокруг окончательно погрузится во тьму.

На палубе было непривычно темно. Они отключили большинство прожекторов или просто не подумали их включить. Она скользила вдоль надстройки, мимо темных иллюминаторов, направляясь к носу. Что делать, она не знала. Она вырядилась солдатом, но до настоящего солдата ей было далеко. Настоящий солдат остался лежать в мастерской, и они скоро пойдут его искать, так что лучше, наверное, отказаться от этой затеи, сбросить солдатскую форму, прыгнуть в воду и уплыть; она хорошо плавает, и до берега недалеко…

Она подошла к носовому концу надстройки. Сверху струился свет. Но это не были топовые прожектора; в темноте свет казался очень ярким, а на самом деле это просто светились окна мостика. Они не позаботились о том, чтобы включить ночное красное освещение, позволяющее различать предметы в окружающей темноте, может быть, они об этом просто не знали. Держась в тени, она прошла на нос, к самому форштевню. В темноте забелели щепки. Она обернулась и посмотрела вверх на окна мостика. Они все были ярко освещены. Внутри никого. Она повернула обратно и нырнула в тень.

На четвереньках, преодолевая наклон палубы, она поползла к носовым лебедкам и кладовкам. Оглянулась на мостик, там по-прежнему никого не было; он выглядел покинутым, пока она не заметила поднявшееся в воздух облачко дыма где-то в середине судна, затем рядом с первым появилось второе. Она подождала, не появятся ли курильщики, но те так и не показались. Она поползла вперед в центр V-образной оконечности носа и скоро ощутила под собой кучу щепок.