Читать книгу "След - Патрисия Корнуэлл"

– Вы разговариваете друг с другом?

– Он не разговаривает. Только распоряжается, отдает приказы. Но он никогда не будет заботиться о ней, как я. Это он виноват, что Джилли умерла.

– Вы это уже говорили, и в чем его вина?

– Не знаю. Но я просто уверена, что он что-то сделал. Назло мне. Сначала попытался сделать так, чтобы она жила у него. А теперь забрал ее у меня навсегда. Для него главное – чтобы я спятила. Чтобы меня считали больной. И тогда никто не узнает, какой он плохой муж и отец. Никто не видит правду. Все считают меня сумасшедшей и жалеют его. Но правду не скроешь.

Дверь открывается, и они обе поворачиваются. В зал входит хорошо одетая женщина лет сорока со свежим лицом человека, у которого есть время для хорошего сна, нормального питания, посещения спортзала и ухода за собой. Она кладет на стол кожаный кейс и кивает и улыбается миссис Полссон, как будто они уже знакомь. Замки кейса громко щелкают. Женщина достает папку и блокнот, и садится.

– Я специальный агент ФБР Карен Вебер. – Она смотрит на Кей. – Вы, должно быть, доктор Скарпетта. Мне сказали, что вы будете. Миссис Полссон, как вы сегодня? Не ожидала увидеть вас здесь.

Миссис Полссон находит в сумочке салфетку и вытирает глаза.

– Доброе утро, – говорит она.

Кей так и хочется спросить у специального агента Вебер, с какой стати ФБР занялось этим делом, но ее сдерживает присутствие матери Джилли Полссон. Поскольку прямые вопросы исключаются, она прибегает к обходному маневру.

– Вы из ричмондского отделения?

– Из Квонтико. Отдел поведенческих структур. Вы видели наши новые лаборатории в Квонтико?

– Боюсь, что нет.

– Это что-то.

– Не сомневаюсь.

– Миссис Полссон, что привело вас сюда? – спрашивает специальный агент Вебер.

– Не знаю. Я пришла за бумагами. И они вроде бы собираются отдать мне украшения Джилли. Пара сережек и браслет. Такой маленький, кожаный. Носила его не снимая. А еще сказали, что меня хотел увидеть доктор Маркус.

– Так вы будете на совещании? – Ухоженное лицо Карен Вебер изображает недоумение.

– Не знаю.

– Вы пришли за свидетельством и вещами Джилли? – спрашивает Скарпетта, начиная догадываться, что совершила ошибку.

– Да. Мне позвонили и сказали прийти за ними к девяти. Раньше я просто не могла. Физически. – Миссис Полссон поочередно смотрит на женщин все теми же испуганными глазами. – А насчет совещания мне никто ничего не говорил.

– Что ж, раз уж вы здесь, – сдержанно улыбается агент Вебер, – позвольте задать пару вопросов. Помните, мы разговаривали с вами на днях и вы сказали, что ваш муж, бывший муж, летчик? Это так?

– Нет, он не летчик. Я и говорила, что он не летчик.

– Да? Ладно. Просто я не смогла найти в архивах запись о выдаче ему пилотской лицензии. – Агент Вебер улыбается. – Вот и решила уточнить.

– Его многие за летчика принимают, – объясняет миссис Полссон.

– Понятно.

– Он с ними часто общается. С летчиками. Особенно с военными. А больше всего ему нравятся женщины-пилоты. Я это давно поняла, – безразличным голосом продолжает миссис Полссон. – Надо быть слепым, глухим и тупым, чтобы не видеть, что у него на уме.

– Можно поподробнее?

– Ну, он же их осматривает. Представляете? За это и денежки получает. Приходит к нему женщина в летной форме… Понимаете?

– Вам известно что-либо о его сексуальных домогательствах в отношении женщин-пилотов? – уже без улыбки спрашивает агент Вебер.

– Он всегда все отрицает, и ему это сходит с рук. Знаете, у него сестра в авиации. Я всегда думала, уж не с нее ли началось. Она намного старше.

В этот самый момент в зал входит доктор Маркус. На нем белая хлопчатобумажная рубашка, под которой видны майка, темный и узкий галстук. Скользнув взглядом по Скарпетте, он смотрит на миссис Полссон.

– Мы, кажется, не встречались. – Голосу него властный и в то же время сердечный.

– Миссис Полссон, – вступает Скарпетта, – это главный судмедэксперт, доктор Маркус.

– Кто-нибудь из вас приглашал миссис Полссон? – Он смотрит сначала на Кей, потом на Вебер. – Боюсь, я не совсем понимаю…

Миссис Полссон встает из-за стола медленно и неловко, как будто все ее члены движутся вразнобой, не получая сигналов из единого центра.

– Я ничего не знаю. Мне сказали прийти за документами и украшениями. Две золотые сережки… такие, сердечком… и браслет.

– Боюсь, это я виновата. – Скарпетта тоже поднимается. – Увидела миссис Полссон в приемной и… Извините.

– Все в порядке, – обращается доктор Маркус к миссис Полссон. – Мне говорили, что вы, возможно, будете здесь. Позвольте выразить глубокие соболезнования. – К словам прибавляется покровительственная улыбка. – Мы все здесь занимаемся вашей дочерью.

– Я вас провожу. – Скарпетта открывает перед миссис Полссон дверь. – Мне действительно очень жаль, что так получилось. – Они проходят по серо-голубому ковру, минуют кофейный автомат и выходят в главный коридор. – Надеюсь, я не очень вас огорчила.

– Скажите, где Джилли. – Миссис Полссон останавливается посреди коридора. – Я хочу знать, где именно она лежит.

Такие просьбы вовсе не исключительны, но ответ всегда дается нелегко.

– Джилли там, за теми дверьми. – Скарпетта поворачивается и указывает на двери в противоположном конце коридора. За ними еще одни двери, потом морге холодильниками и морозильниками.

– Она ведь в гробу, да? Я слышала, у них там такие сосновые ящики… – Глаза ее снова наполняются слезами.

– Нет, ваша дочь не в гробу. Никаких сосновых ящиков там нет. Ее тело в холодильнике.

– Бедняжка… ей, должно быть, холодно…

– Джилли не чувствует холода, миссис Полссон. Она не чувствует ни боли, ни какого-либо дискомфорта. Уверяю вас.

– Вы видели ее?

– Да, видела. Я ее осматривала.

– Скажите, что она не страдала. Пожалуйста, скажите, что ей не было больно.

Сказать этого Скарпетта не может. Сказать так было бы ложью.

– Мы провели еще не все анализы, – отвечает она. – На это требуется некоторое время. Мы все здесь работаем, чтобы точно установить, что именно случилось с Джилли.

Они идут дальше. Миссис Полссон плачет. В административном отделе Скарпетта просит выдать ей документы и вернуть личные вещи Джилли Полссон, пару золотых сережек и кожаный браслет. Пижама, постельное белье и все остальное, что полиция забрала излома, считается вещественными доказательствами и возврату пока не подлежит. Скарпетта уже собирается вернуться в зал для совещаний, когда в приемной появляется Марино. Опустив голову, он быстро идет по коридору.