Читать книгу "Бес - Владислав Выставной"

Некоторое время они молчали.

– Да, дела… – произнес Шон.

– Так что не удивляйтесь, что после всего этого мы с Берни решили как следует защитить вход в сектор, – сказал физиолог. – Помощи сверху мы уже не ждали. Берни вообще думает, что человечество погибло в ядерной войне. Больше всего мы боялись очередного андроида.

– «Четвертого», – с прищуром глядя на Илью, сказал Шон. – Но с чего ты решил, что наш друг – андроид?

– Страх… – пробормотал биохимик. – Страх затеняет разум. А он… Он действительно похож на андроида – сложен ладно, вооружен, этот внешний «скелет» к тому же. И уж больно он хотел выманить меня из-за моей перемычки.

– Ничего я не хотел, – вяло огрызнулся Илья. – Вы просто параноик.

– Да, наверное, – скис Вильмер. – Но чего мы все обо мне? Объясните лучше, какой черт принес вас в эту обитель живых мертвецов?

– Долгая история, дружище, – сказал Злой. – Не хочется рассказывать ее дважды. Пойдем-ка сразу к Берни.

13

За последние полгода физиолог Берни совсем не изменился. По-крайней мере, так утверждал Шон. Если так, то и год назад это был полный лысоватый мужчина в очках, в неряшливо накинутом белом халате. Но в лаборатории его было светло и чисто, что заставляло забыть о том, что этот рай для ученых находится в мрачном, погребенном глубоко под землей секторе С-35. Берни отхватил себе такой же участок коридора, как и его коллега. Только его «стена» выглядела основательнее и как-то «интеллектуальнее», словно сложенная в компьютерной игре «тетрис».

Впрочем, первым прибором, который увидел Илья в лаборатории, которой заведовал доктор Берни, был сверкающий агрегат, который скромно именовался «кубом для ферментации». Аппарат выдавал совершенно изумительный на вкус виски необычного оранжевого оттенка. Этот напиток доктор Берни считал своим высшим достижением. Илья с Шоном не спорили.

Поражало то, что доктор не выглядел подавленным узником подземелья, и к появлению гостей не относился, как к неожиданному спасению. Скорее, как к вынужденному перерыву в важной работе. А работа, очевидно, кипела. Гудели приборы, что-то перемешивалось в колбах, светились экраны. За широкой, запотевшей от влажности стеной происходило смутное движение: это была та самая оранжерея, где ученый экспериментировал с мутировавшими растениями.

Быстро сгребли штабеля пробирок с лабораторного стола, сели. Берни эффектно выставил объемистую реторту с искрящейся на свету оранжевой жидкостью и лоток с серыми брикетами.

– Учусь синтезировать пищу, – пояснил он. – Не французская кухня, конечно, но с голоду не помрешь.

Раздал гостям пробирки с «виски», первым опрокинул в себя содержимое.

– В общем, такое дело, Берни, – глядя в пробирку, сказал Шон, когда приветственные возгласы были закончены, должные объятия и похлопывания произведены, и пора было переходить к сути. – Нам нужна твоя помощь.

– Все, что в моих силах, – заверил физиолог.

– Нужны образцы изначального мутагена, – сказал Злой. – Говорят, ты с ним серьезно работал последнее время.

– Это так, – кивнул Берни. – Но я лишь пытался выделить активный мутаген – из тех тварей, что добирались до сектора. Изначальный мутаген в чистом виде мне так и не удалось получить. Думаю, найти его можно только в одном месте…

– В Утилизаторе, – вместо него закончил Злой. – Туда нам и придется отправиться. Но никому, кроме тебя, не сделать эту работу лучше.

Берни заерзал на своем крутящемся стуле. Было видно, что этот немолодой полноватый человек отнюдь не горит желанием покидать насиженное место и особенно – лезть в какой-то зловещий Утилизатор. Тем более, что услышанное от Злого про это место совсем не внушало оптимизма.

– Больше некому, Берни, – тихо сказал Злой. – И это еще не все. Нужно остыскать бес-комплекс.

– «Комплекс бессмертия»? – вздрогнул физиолог.

– Да. Но даже, если мы найдем его, – мы понятия не имеем, как его применить.

– Можно подумать, я это знаю… – проворчал Берни. – Об опытах с бессмертием в «Андромеде» я впервые узнал от тебя, Ник.

– Ты справишься, Берни, я уверен, – настойчиво произнес Злой. Он смотрел в глаза физиологу, будто гипнотизировал его.

– А я не уверен, что перенесу такой путь, – заявил Берни. – Стрельба, мутанты – все это не для меня. У меня слабые нервы.

– Уж не думаешь ли ты сидеть в этом бункере до конца жизни? – вмешался Шон. – С нами ты, наконец, выберешься отсюда…

– …чтобы попасть в другой, точно такой же «бункер»? – желчно усмехнулся Берни. – Сами же говорите: нормальной жизни наверху больше нет, человечество прячется, зарывается в землю. А такого специалиста, как я, в первую очередь засунут в какой-нибудь «подвал» и заставят работать на очередной военный проект. А здесь я впервые почувствовал свободу научного творчества! Понимаете?! Впервые в жизни я создал собственную программу исследований, и у меня уже есть потрясающие результаты! Здесь я сам себе хозяин, я…

– Вы эгоист, Берни, – неожиданно жестко произнес Илья. – Эгоист и последний трус. Знаете, что происходит там, как вы говорите, «наверху»? Гибнут и мутируют люди, сама земля вырождается в гнилую слизь, на которой уже не вырастить ничего съедобного! Для кого вы проводите здесь свои исследования? Для многоножек и крыс? Думаете, это они притащат вам сюда Нобелевскую премию? Да вы сами – трусливая крыса! Спрятались в норе, обложились припасами и думаете, что смерть обойдет вас стороной?! Хрен там! Смерть выцарапает вас из бетона, как какую-нибудь черепаху из панциря, высосет, как сок через трубочку, а все ваши исследования достанутся гигантским мокрицам! Оставайтесь, чего уж там! Да если понадобится, я сам найду эти образцы и притащу, куда потребуется, хоть в старой стрелянной гильзе. Пусть мне придется сгнить заживо – я сделаю это!

Шон с Вильмером укоризненно смотрели на разозленного лейтенанта. А Илья видел перед собой только Берни – сжавшегося, побледневшего, покрывшегося липкой испариной. Наверное, он ударил в самую болевую точку невозмутимого, на первый взгляд, ученого. Но не время сейчас предаваться жалости. Нужно идти к цели, если понадобится, – то любой ценой.

«Браво!» – прошептал в глубине мозга вездесущий Голос. Голос был доволен, ощущать это было неприятно и вызывало смутное беспокойство. Но Илья всеми силами старался заткнуть, задавить в себе чужой Разум. Всеми силами он старался думать, что сам принимает решения, что никто не в состоянии подчинить себе его волю…

– Не сердись на него, Берни, – виновато сказал Шон. – Парень недавно горел заживо и…

– Все правильно он сказал, – севшим голосом произнес физиолог. Вытер платочком пот со лба, снял и принялся протирать очки. – Я и вправду трус. И ничего не могу с этим поделать. Я просто физически не в состоянии пойти с вами. Но приложу все усилия, чтобы вас как следует подготовить…