Читать книгу "Безымянные боги - Иван Жеребилов"

воротами и тынами. Это ещё больше удивило правителя Вежи. Земля в Богораде стоила дорого, но охотников на неё всегда было предостаточно, любому купчине или приказчику приятно прихвастнуть, что живёт рядом с самими государевыми палатами, пусть его никогда не то что в детинец, а и в Верхний город не пустят, но о том другим знать не обязательно. Так что ежели дом пустел или даже пожар случался, то даже на опоганенное место находился охотник, а тут целые кварталы пустыми стоят.

Ближе к Верхнему городу с его боярскими хороминами, многоглавыми храмами и мощёными площадями отребья поубавилось, но всё равно сохранился какой-то странный, гнетущий дух, будто давил кто-то на грудь тяжким грузом и всё норовил дотянуться до сердца.

Ближе к государевому дворцу Твёрд подметил, что чужеземные торговцы, похоже, целиком заполонили Верхний город. До самых стен детинца протянулись бесконечные лавки, в которых торговали заморской тканью, ценным деревом, что не горит и в воде не тонет, диковинными масками, курительной травой, коя лечит тысячу болезней, и листом дерева Шу, который, если заварить в кипятке да выпить, дарит невероятно яркие видения. А ещё оружием, маслом, воинской справой, украшениями и сушёной рыбой с чужих берегов. Ещё десять лет назад за продажу чего-то подобного купцам попросту отрубили бы головы, а сегодня ничего, не только смеют торговать, но и зазывают.

—Погань, — не выдержав, сплюнул старший из подручных, Велимир.

— Как есть, — согласился с ним Некрас, второй подручный. — Как же так, отче? Неужто разрешено на Светлой земле дурман продавать и плоть человечью?

Они как раз проезжали мимо диковинной лавки, в окнах которой болтались засушенные человечьи руки, судя по размеру, детские.

— Государю виднее, что разрешать, а за что головы лишать, — отрезал Твёрд, не желая вступать в долгий спор, но чуть смягчился и добавил: — По сторонам смотрите. Не нравится мне тут.

Подручных он набирал из бывших следопытов, так что понимали они друг друга с полуслова. Вот и сейчас сообразили, что надо помолчать да ждать постоянно удара из-за угла, сразу же замолкли и приготовились.

И в самом детинце, и во дворце вроде бы всё было по-старому, да только если в крепость их пустили без всяких задержек, то стража дворца наотрез отказалась открывать ворота, даже при предъявлении депеши рукой Государя написанной.

— Не велено, — пробасил один из дюжих бородачей в кафтане дворцовой стражи.

— Ты что читать не умеешь? — вышел вперёд Велимир. — Сказано же тебе, к Государю с визитом, волхв Твёрд из Вежи.

— Не велено, — будто заведённый повторил стражник.

— Командира зовите! — начал злиться подручный волхва, и видя, что стражники не торопятся выполнять приказ, потянулся к сабле.

— Охолони, — одёрнул его Твёрд, спешился, и, перехватив поудобнее посох, вычертил в воздухе засиявшую белым огнём руну.

Стражникам подобные манипуляции не понравились, перехватив бердыши, они шагнули было к волхву, но тот не обратил на них никакого внимания, ткнув посохом в самый центр сотворённого знака. С конца посоха сорвалась молния и со всего маха ударила в медный гонг одной из башен, в тот же миг по всему детинцу раскатился чистый металлический звон. В былые времена, когда битва Тьмой не утихала ни на минуту, каждый приезжавший к Государю служитель светлых богов был обязан так заявлять о себе, как о победителе нечисти и верном страже рубежей Великосветья. Сейчас традицию не позабыли, но следовали ей редко, всё больше шепчась по углам.

Надо отдать должное бородачам из караула, они не растерялись, не кинулись прочь, да и действовали довольно умело, попытавшись обезвредить всех троих нарушителей порядка, да только не со следопытами Вежи им тягаться в мастерстве. Тому, кто живьём может спеленать упыря или волкодлака, царские сторожа не противники. Велимир с Некрасом долго тянуть не стали, схватка закончилась быстро и бескровно, скоро оба стражника глотали пыль со связанными за спиной руками, оружие подручные волхва аккуратно прислонили к стене возле ворот.

— Дальше как, отче? — спросил Велимир.

— Ждём, — велел Твёрд, поглядывая на башенки над входом — а ну, как скрипнет, где тетива или блеснёт наконечник дротика.

Обошлось. Ворота очень скоро распахнулись, и к посетителям выбежал обычно степенный, а сейчас всклокоченный боярин Радислав, который следил за охраной дворца. Увидев, кто пожаловал в гости, он отчего-то побледнел, затем побагровел и неожиданно тонким голосом закричал:

— Твёрд Радимилович! Ты почему не предупредил, что едешь?! Как же это всё…?! Как же ты по улицам, да в одиночку?!

— И тебе здравствовать, Радислав Радимович, — степенно поприветствовал его волхв. — А кого же мне предупреждать, если сам Государь зовёт, а сторожа твои говорят, что пускать меня не велено.

— Олухи! Божедурье[1]! Растопчи[2]! — зарычал Радислав, на стражников, которые, лёжа в пыли, попытались, при его появлении вытянуться в струнку. — Ты не гневись, отче, они у нас недавно совсем, вот о тебе и не слышали. Понабрали телеухов[3] из деревень, а мне мучайся.

— Так что же, — поинтересовался волхв, не обратив внимания на ругань, —пропустишь? Или нам теперь через тебя с боем прорываться?

— Прости, Твёрд Радимилович, — опомнился боярин. — Проезжай без промедления, и ты, и люди твои, а лошадок на конюшне обиходят как надо, не беспокойся.

Твёрд кивнул и направил коня в открытые ворота, Некрас и Велимир последовали за ним.

А— Неласково нас встречают, отче, — негромко произнёс Велимир, когда они оставили коней и зашагали к государевым палатам.

— Важнее как провожать будут, — ответил Твёрд. — В палатах оружие отберут.

— Оружия там достаточно будет, отче, — усмехнулся Некрас, но, наткнувшись на строгий взгляд Велимира, смешался и пояснил: — Ежели что, то уйдём без труда, лишь