Читать книгу "В Дикой земле - Илья Олегович Крымов"

статуях. А значит, можно было предположить, что в чудовищах этих видели… разумных существ и посвящали им оды из камня.

Тобиус остро ощутил, что не хотел бы жить в мире, в котором вот эти твари были объектом поклонения. Он отступал от них, пятясь, словно верил, — стоит отвернуться, как они скинут оцепенение.

Два прохода, ведших из зала с фонтаном, были недоступны. Один завалило, а второй перекрывала каменная дверь, сдвинуть которую с места под взглядом статуй волшебник не смог. Тобиус решил возвращаться, и ещё долго, он шёл, оглядываясь на мрак позади, прислушиваясь в ожидании услышать цокот крабьих ног по камню, шлёпанье ласт; перекладывая жезл из руки в руку, оставляя за собой сигнальные чары. Глупо, он и сам понимал это, но ничего с собой поделать не мог.

Человек вышел к точке вторжения и посмотрел наверх, где сквозь пролом проникало всё больше света. Его мутило, в желудке крутились тяжёлые каменные жернова, конечности понемногу наливались тяжестью.

Остался юго-восток. Хотя ухудшившееся самочувствие упрашивало вернуться наверх, вынырнуть из этого места, ставшего в одночасье намного менее притягательным, волшебник его не слушал. Он подозревал, что если поднимется сейчас, то обратно уже не спустится, не сможет себя заставить. Поэтому нужно было проявить волю и доделать дело немедленно.

Он побрёл по другому уцелевшему проходу, и в этот раз не ласкали взгляд человека дивные виды. Стены покрывала маринитовая плитка со странным узором и не сразу он догадался, что шёл мимо памятников письменности. Значки, что строились ровными строчками не походили ни на что знакомое. Каждый знак походил на хитрое переплетение червей, строчки не содержали пробелов либо какого угодно подобия знаков препинания, однако, несомненно, это была письменность.

Несмотря на недомогание, волшебник достал книгу заклинаний и материализовал перо, однако стоило ему нанести на страницу первый «червивый» значок, как в том месте бумага почернела, обуглилась, и появилась дыра. Происшедшее настолько поразило Тобиуса, что он, позабыв обо всём, долго стоял в неверном свете мотыльков, не шевелясь и неотрывно смотрел на рану, нанесённую его книге заклинаний. Ничего подобного он никогда не наблюдал, ни о чём подобном не слышал и не подозревал, что такое возможно. Набравшись решимости, маг нанёс другой значок и на этот раз из бумаги вырвался язычок пламени, а он, Тобиус, почувствовал острый укол в сердечной мышце.

Испорченная страница была быстро вырвана и сгорела в сжатом кулаке, а на письмена с того момента человек смотрел с опаской большей, нежели на какие-то жалкие уродливые статуи.

Он двигался дальше, периодически встречая развилки и недлинные лестницы. Пока ему везло, — многие проходы были завалены, но всегда оставался хотя бы один, по которому можно было пройти. Пару раз в полу встречались трещины, ведшие на более низкие уровни, но ничего интересного разглядеть через них не удавалось.

Вскоре письменность исчезла со стен, уступив место декоративной плитке, и от одного её вида Тобиуса мутило всё сильнее. Плитка не изображала ничего внятного, просто узор её напоминал бесконечное змеиное гнездо — тысячи произвольно переплетённых змеиных тел, греющих друг друга во время беспорядочного совокупления. От созерцания этой «красоты» мозг сжимался как мокрая губка в человеческих пальцах.

Неоднократно в стенах коридоров встречались закрытые двери вроде той, что маг видел в зале с фонтаном. Они не имели петель и были безумно тяжелы; лишь найдя случайно одну такую дверь с зазором, он понял, что они открывались внутрь стен. Применив мыслесилу, Тобиус попытался освободить себе путь. Дверь оказалась чудовищно тяжела сама по себе, а механизм, который, вероятно заставлял её двигаться прежде, давно разрушился внутри стены и теперь мешал. Он всё же справился, расширил зазор достаточно, чтобы протиснуться внутрь и осветил всё вокруг мотыльками.

Помещение было большим, но конструкция его оставляла мало места для передвижения, потому что в ней насчитывалось три резервуара разной величины и конфигурации: вместительный бассейн, высоко поднимавшийся над полом колодец и круглая ванна человек на семь-десять. Все эти резервуары давно пустовали, а потому ничто не помешало магу пройти по широким, но очень неудобным, каменным лестницам, соединявшим их. В дне каждого резервуара имелось отверстия для слива, тогда как высоко в стене над колодцем, виднелось отверстие, для, судя по всему, подачи жидкости. Резервуар-колодец занимал центральную часть в этой купальной композиции, его уровень был выше, и когда колодец переполнялся, вода стекала по лестницам-желобам в бассейн и ванну. При других обстоятельствах волшебник решил бы, что попал в чью-то купальню, однако…

Покинув помещение, он с большим напряжением сил смог открыть другую дверь и нашёл там почти то же самое, даже декоративная плитка повторяла виденную прежде; а вот отверстие для подачи воды было окружено барельефом в виде огромного стилизованного… солярного символа? Если бы у солнца было восемь извивистых щупалец с оком в центре.

Это не бани, это жилые покои, — думал Тобиус, шаркая дальше. Бывшие хозяева города проводили массу времени в воде, она служила основной средой их обитания. Не нужно быть великим мудрецом, чтобы сложить два и два, — статуи из зала с бассейном, вполне могли быть высечены с живой натуры. А сама натура обитала в этих стенах, шлёпала перепончатыми ступнями по этим самым коридорам, плавала в бассейнах и колодцах за закрытыми дверьми. Памятники культуры были на каждом шагу, искусная резьба по камню, свидетельство существования развитой цивилизации, о которой Тобиус ни разу в своей жизни не то, что не читал, даже не слышал ни о чём подобном ни от одного из наставников.

Отбросив на минуту здравое сомнение в природе тварей столь схожих и столь разных, их невменяемом разнообразии, он допустил, что могла существовать когда-то такая морская цивилизация. Это не было чем-то небывалым, ибо маги знали, — моря и океаны Валемара служат домом для многих разумных существ. Во времена расцвета магии, при владычестве Джассара Ансафаруса, морские царства были доступны для жителей тверди, а твердь была доступна для них. Но когда Абсалона не стало и его ученики затеяли вселенскую свару, морской народ вернулся в родную стихию и добровольно закрылся от остального мира.

На дне Океана Наг, стоял древний полис Селеменкадаль, где обитали, собственно, наги. История приписывает им скорее змеиные черты, нежели рыбьи, но несомненно то, что наги были рождены в водах Валемара, как и многие их родственники. Ныне связь с подводными царствами