Читать книгу "Здесь, в темноте - Алексис Солоски"

я, произнося слоги высоко и натянуто.

– Да, он только что звонил. – Я смотрю на свой молчащий телефон, и то же самое делает Радж. – Мне на мобильный, – продолжает он. – Но ты даже не представляешь, насколько это здорово. Он никогда не заходит в офис. – Учитывая подавляющее отсутствие какой-либо суеты и действий, возможно, это не тот шок, который воображает Радж. – Возможно, тебе стоит немного прибраться, – говорит он, кивая на журналы на моем столе. – Мы должны выглядеть профессионально, лучшими из лучших. Тебе не помешало бы накрасить губы. Шучу! Хотя лишним не будет.

Пока Радж радует Джея и Лану новостями, я отправляюсь в дамскую комнату и старательно подкрашиваю губы, пока они не начинают блестеть, как лосось для суши. Затем я распушаю парик Норы и обдумываю, как использовать этот визит в своих интересах. Представить свою замаскированную личность такому человеку, как Борис Сирко, – рискованный выбор. Но если я дорожу своим здравомыслием (что спорно), я не уверена, что мы с Норой продержимся еще несколько дней в LBAL. Лучше устроить это командное представление сейчас. Поэтому я улыбаюсь зеркалу – спокойно, тепло, – снова погружаясь в свою роль.

Борис Сирко, должно быть, велел своему шоферу ехать живописным маршрутом, потому что до его прибытия проходит добрый час. Он крупный мужчина. Очень большой. Выглядит так, как будто кто-то задался целью сделать цементовоз, а затем неохотно изменил технические характеристики, чтобы вместо него вышел мужчина средних лет. Закутанный от холода в пальто, явно сшитое из шкур косолапых тюленей, он дополняет свой образ некоторыми аксессуарами – солнцезащитные очки, перчатки и фетровая шляпа в стиле Синатры. На его подбородке расплывается кровавое пятно. Вероятно, порез от бритья. Или останки конкурента, которого он съел на завтрак.

Затем я замечаю нечто по-настоящему ужасающее, нечто, от чего на моем лице застывает скромная улыбка, как будто я накрасила губы жидким азотом: Борис Сирко пришел не один, и он привел не того головореза, который угрожал Дэвиду Адлеру. Он привел кое-кого намного хуже. Кое-кого, кто встречал меня вне образа Норы.

Свою дочь.

Ирина стоит позади отца, одетая в черное пальто. На этот раз она оставила берет дома, и ее слезы, видимо, закончились после нашей встречи. Она почему-то кажется более суровой, более решительной.

Я не могу допустить, чтобы она узнала меня, но я также не могу нырнуть под стол. Не имея вразумительной идеи, как сбежать или скрыться, я должна верить, что парик, грим и новый контекст защитят меня. Я верю так сильно, что мои ладони вспыхивают. Радж немедленно подводит ко мне папу и дочку.

– Нора, – говорит Радж, – это Борис Сирко, генеральный директор Luck Be a Lady, и его потрясающая дочь Ирина.

– О боже. Приятно познакомиться, – лепечу я, почтительно опуская глаза. За этими прикрытыми веками я с лихорадочной интенсивностью думаю о Норе – о ее характере, ее предыстории, о том, как ей нужна эта работа, как она хочет произвести хорошее впечатление на начальника своего босса, даже если она, вероятно, чувствует себя некомфортно рядом с людьми, облеченными властью. Эти обстоятельства определяют тон моего голоса, наклон моей головы, положение моей руки на краю стола.

– А это Нора. Наша замечательная новая секретарша в приемной, – говорит Радж. На этот раз без шуток.

– Я люблю телефоны. – Я не отрываю глаз от своих ботинок. – Все виды телефонов. Люблю их.

– Да, – гремит Сирко. Я рада, что он в солнцезащитных очках, потому что не думаю, что мне понравилось бы, как он на меня смотрит. – Вы, американские девушки, все так себя ведете. Всегда разговариваете по этим телефонам. Вот Ирина, она такая же. Всегда ее телефон делает это «ла-ла-ла, ла-ла-ла». – Он издает серию нот, которые могли бы низвергнуть птиц с неба. – Как ты это говоришь?

– Рингтон, папа, – шепчет Ирина.

– Да. Рингтон. Нора, хорошее американское имя, да? Ты из Нью-Йорка, да?

– Нет, мистер Сирко, – импровизирую я. – Нью-Джерси.

– Ах, Нью-Джерси, штат садов. У девушек из Нью-Джерси, у них такие же красивые волосы, как у тебя? Это… как бы это сказать?

– Блонд? – Я чирикаю, как воробей, который только что забрел в коробку-ловушку.

– Блонд. Да. Ирине я говорю: «Теперь ты настоящая американская девушка. У тебя, должны быть, такие светлые волосы». Но она говорит мне «нет». – Сирко издает звук, который у человека поменьше назывался бы вздохом. У него – небольшой ураган. – Это очень красиво, – говорит он. Одна мясистая рука тянется к другой, снимая кожаную перчатку, а затем пожелтевшие пальцы дотрагиваются до волос Норы. Или, другими словами, моего парика. Рука Сирко, конечность, похожая на дубинку, ни за что не оставит этот парик на месте. Я застыла, как сталагмит в трехдюймовых туфлях-лодочках. Но за мгновение до контакта Ирина, которая, очевидно, прошла по крайней мере один онлайн-семинар по сексуальным домогательствам, отводит его руку.

– Папа, хватит!

Сирко запихивает свой неприличный окорок обратно в карман.

– Прости меня, – говорит он. – Твоя красота делает меня самым плохим человеком. – Он поворачивается к Раджу. – Хорошо. Пойдем. Покажи мне эту новую кампанию. – Он врывается в кабинет Раджа, словно танк в фетровой шляпе, и, к невыразимому облегчению Норы – и моему – Ирина следует за ним, хотя, прежде чем исчезнуть внутри, она бросает на меня осторожный взгляд, поджав губы. Может, извинение за грубость ее отца. А может, что-то еще.

Дверь закрывается. И впервые за несколько минут я дышу. Я больше не Нора. Но я и не чувствую себя собой. Когда я смотрю вниз на свои размалеванные пальцы, они кажутся скульптурными, чужеродными. Я не верю, чтоцццццццц они смогут держать заколки и пинцет без тряски, поэтому я не могу сейчас взяться за второй шкаф. Кроме того, Ирина может выйти из комнаты в любой момент, и будет лучше, если меня здесь не будет, когда она это сделает.

Я делаю единственное, что в моих силах. Ухожу на ранний ланч.

Через несколько минут я наедаюсь до отвала во вчерашнем баре и выпиваю двойную водку. Вскоре я чувствую себя далеко-далеко, завернутой в непроницаемое облако. Не тусклый туман снаружи, а что-то более яркое, белое, мягкое, что уносит меня прочь от прощального взгляда Ирины, пожелтевших пальцев Сирко. Когда я чувствую, что плыву, я твердо кладу руки на стойку и начинаю свою литанию. «Это твои пальцы», – говорю я себе. Затем останавливаюсь. Я бы предпочла плыть.

Мой телефон звонит. Не мой телефон. Телефон Норы. Это сообщение от Раджа, спрашивающего, где я, и приглашающего на ланч с Сирко и командой. Я пишу в ответ, что