Читать книгу "Что упало, то пропало - Сабин Дюран"

– Открою, только когда смогу налить себе что-нибудь покрепче, – сказала она, а потом добавила гораздо более тихим голосом: – Я хочу сказать, что у Беа, конечно, все в порядке, но… – Она бросила взгляд на Макса и произнесла одними губами: – Мне дурно.

Далила и Сьюзи в бледно-розовой блузке начали жаловаться на письмо с рекомендацией не прекращать на лето занятия математикой и письмом.

– Что за глупости? – сказала Далила.

– Каким образом? – присоединилась к ней Сьюзи в розовом.

Смуглая, чем-то похожая на птичку женщина, которую мне представили как «Розу, работающую полный день», спросила:

– Вы живете в соседнем доме?

– Да, – откашлялась я и добавила без всякой надобности: – Я соседка Эйлсы.

– Верити выросла в Тутинге. Она жила здесь всегда, – сообщила Эйлса, подчеркнув последнее слово.

– Какая редкость, – заметила Роза. – Не могу даже представить каково это. Перед тем, как перебраться в Уондсуэрт, мы с мужем жили на севере Лондона, а в годы моего детства и юности мы постоянно переезжали из-за папиной работы. У меня никогда не возникало ощущения, что это «мое» место. Что я в него вросла корнями, обосновалась должным образом. Не знаю, как это бывает. Но это показывает, что вы верный и преданный человек. Наверное, это дает вам ощущение внутренней опоры и достоинства, правда?

– Верити – очень достойный человек, – заявила Эйлса, сжимая мою руку. – И она столько вытерпела.

Я сделала еще один глоток из стаканчика, на секунду прикусив пластик зубами, наслаждаясь ощущениями. Мы сидели на небольшом пригорке. Я посмотрела на скамейку у пруда, на сам пруд, немного илистый, заросший по кругу тростником. Над ним кружили насекомые и птицы. Я почувствовала прилив гордости из-за того, что живу здесь так долго и, да, из-за того, что меня назвали преданной и достойной.

Я спросила у Розы, сколько у нее детей, она ответила, что двое: девочка-подросток, на год младше Мелиссы и мальчик Ферг, который учится в одном классе с Максом.

– А у вас? – спросила Роза.

– Только я, – ответила я. – Я ухаживала за матерью до самой ее смерти. Хотя это к делу не относится, но она сама была как ребенок.

Эйлса обмакнула кусочек хлеба в ярко-красный соус.

– Но у вас же есть младшая сестра, правда? Вы ведь в некотором роде вырастили ее.

Казалось, слова застыли у меня в горле, но я все-таки смогла выдавить:

– Да.

– Где она сейчас? – поинтересовалась Роза.

Я поднесла стаканчик к губам и услышала, как мое дыхание ударяется о пластик.

– В последний раз, когда я с ней говорила, она жила в Брайтоне.

– Очень мило. Я люблю Брайтон. У нее есть дети?

Комок в горле стал твердым, я почувствовала, как во мне нарастает паника и тревога.

– Нет.

– Верити давно не видела сестру, – пояснила Эйлса. – Они поссорились.

– Простите, – сказала Роза. – Мне не следовало спрашивать.

Я попыталась поставить пластиковый стаканчик на подстилку, но он отказывался стоять.

– Это не имеет значения.

Тогда я, наконец, сняла куртку, хотя и старалась держать руки плотно прижатыми к бокам, чувствуя пот. Разговор продолжался. Роза и Эйлса говорили о своих детях, разделяя жалобы на летнее домашнее задание. Роза трудилась «полный день» юристом в крупной фирме в Сити. Эйлса спросила, есть ли у нее планы на отпуск, и Роза ответила, что они собираются в Корнуолл.

– О точно! – воскликнула Эйлса. – У вас же там дом. У моря? Как здорово!

Макс, с россыпью веснушек на носу, теперь сидел рядом с Моди и чесал ей шейку. Милый, добрый Макс. Он всегда такой ласковый и нежный.

– А вы? – спросила у меня Роза, снова вовлекая меня в разговор.

– Отпуск – это не для меня, – сказала я.

– О, а я обожаю отпуск, – заявила Роза, словно это был вопрос вкуса, а не выбора.

Когда я это пишу, то понимаю, что могу показаться осуждающей. Но нет, я не хотела никого осуждать. Я никогда не испытывала неприязни к Розе, даже после всего случившегося. Она такой же продукт своего окружения и воспитания, как и я сама. Но подозреваю, что это одна из тех вещей, которые привлекли меня к Эйлсе, а также осложняли ей жизнь. Она не хотела быть жертвой своих детей или обстоятельств. Она хотела быть лучше, быть другой, она хотела большего. Она боролась с ограничениями, и этот инстинкт пробудил в ней лучшее. Но также и худшее.

– Эйлса? – Роза все еще не оставила тему отдыха.

– А, да. – Эйлса наблюдала за мной, но тут радостно улыбнулась. В этом году ничего особенного. Том арендовал домик. В Сомерсете.

– И когда вы туда собираетесь? – спросила я. В отпуск? Я и подумать не могла. – И надолго? – Я уже чувствовала боль от того, что меня покинут.

– В субботу. Мы его сняли на две недели. Том хочет пригласить потенциальных клиентов. Рики Эддисона и Пиппу Джонс, которые ведут кулинарное шоу. У них там дом, а Том пытается сделать их своими клиентами. – Она почесала руку. – А вы, Верити? Вы когда-нибудь куда-нибудь ездите? С Фредом? Он вас приглашал?

– На самом деле нет.

Она смотрела изучающе. У меня на мгновение замерло сердце.

– Вы выглядите расстроенной. С вами все в порядке?

Роза уже беседовала со Сьюзи, и я быстро сказала:

– Вчера ко мне приходил Том. Он вам сказал?

– Что ему было нужно?

– Хотел узнать, где вы. Когда выяснил, что не у меня, стал весьма агрессивным. Сказал, что собирается звонить в муниципалитет и жаловаться, и это меня немного встревожило.

Я чувствовала на себе ее взгляд.

– Не нужно из-за этого волноваться. Вы сами когда-нибудь пробовали звонить в муниципалитет? Если позвоните в службу охраны окружающей среды, как сделал он, и нажмете «шесть» или что там надо нажать, чтобы сообщить о «грязном или зараженный паразитами собственности», вы прослушаете запись, которая начинается словами: «Если у вас есть срочное сообщение о том, что ребенок находится в опасности…». Не знаю, ошибка это или сделано специально. Но вы попадаете в начало очереди звонящих, если хотите сообщить, что ребенок живет в грязном доме. В любом случае у Тома это отбило желание звонить. Он с отвращением бросил трубку, так что, по крайней мере на какое-то время можете вздохнуть свободно.

Я на самом деле глубоко вздохнула. Я даже содрогнулась, так все это давило на меня.

– О, бедная Верити. Простите Тома. Мне очень жаль, что он был груб с вами. Я с ним поговорю. Он обещал мне, что не будет ни во что соваться. Вы беспокоились, а я вам совсем не помогла. А у меня то одно, то другое, то третье. Вечеринка, потом нужно было искать этот дом для Тома – и достаточно большой для нас всех, и пригодный для приглашения богатых клиентов. И еще я занята оформлением сада у Рики в лондонской квартире. Но я должна был заскочить и проверить, как вы.