Читать книгу "Временная мама - Ольга Алёшкина"

«Это ничего не значит», — заметила я себе и уехала.

А на следующий день попросила Сашку кровать разобрать и сосватала её Лидке — Никитке понадобится. Себе купила полноценную, двуспальную. Сашка пару раз у меня ночевать оставался, а диван для этих целей совсем не годился. Негоже Сашкиной заднице валяться там, где Шмаковская ямку продавила.

Глава 31

В пятницу Сашка остался у меня ночевать. Утром мы валялись в постели и лениво болтали, прижимаясь друг другу. Болтал в основном Сашка, я больше слушала. Все его разговоры строились вокруг нашей поездки в Свияжск, который входил в Сашкин топ обязательных к посещению мест нашей необъятной. Задуманный мини-отпуск приурочивался к моему дню рождению, по Сашкиному плану мы накануне вечером доберемся. Выезжать планировалось завтра, до рассвета, сегодняшний день на сборы. По его уверению, тридцать первого мая, послезавтра, проснемся в деревенской избе, с рушниками на стенах – романтика…

Раньше я любила свой день рождения, и дата казалась особенной: последний день весны все-таки. Хотя бабушка частенько возмущалась – не могла ещё денек посидеть, чего вылезла! По её логике, если родилась в мае, значит всю жизнь маяться будешь. Но тогда я была мала и не могла постигнуть, что значит «маяться», так же как, и то откуда я вылезла, и где мне ещё посидеть требовалось.

— У меня предложение, — заявил в какой-то момент Сашка.

— Какое ещё предложение? — переполошилась я. Затеи со Свияжском разве недостаточно?

— Рационализаторское.

— Какое-какое?

— Нам нужно здесь, — ткнул он в потолок пальцем, — дыру вырезать и лестницу на второй этаж организовать, двухуровневая квартира будет. Чего мы, как дураки по подъезду носимся.

— Ага, а потом, как умные заделывать её станем, — усмехнулась я.

— И что это у вас, Елизавета Андреевна, за мысли такие пессимистичные? Я тебе сейчас нос за это откушу, — погрозил он и действительно укусить вознамерился. Я с визгом вырвалась и возразила:

— Нормальные мысли, реалистичные, у меня учителя хорошие были.

— Уши бы этому учителю надрать, — пробубнил Сашка, а я его щекотать стала.

Из постели мы выбираться не спешили, дурачились, мечтали, пока стук в дверь не услышали.

   — Это Лидка, заехать вчера грозилась. Что-то рановато она, — глянула я на часы и попросила Сашку: — Открой, пожалуйста.

Сама халатик накинула и в ванную скользнула. Я причесывалась, когда ко мне заглянул Сашка. Взгляд мой перехватил в зеркале, кивнул на дверь, иди, встречай, мол, а сам на кухню прошмыгнул. И что-то в его глазах настораживающее промелькнуло, пугающее даже.  «Что она там ещё выдумала?» — подумала я и так с расческой в руках и выскочила. Вышла в коридор и замерла. Дальше – ни шагу.

Спиной к двери стоял Шмаков, впереди себя Славку за плечи держал. Молчим. Смотрим друг на друга и молчим. «Вспомнили, всплыло», — подумала я и мне так смешно стало… до слез.

— На каникулы? — спросила я.

— Лиза… — произнес мое имя Игорь и замялся. Смутился, взгляд в пол отпустил и тихо шепнул: — Вроде того.

Я ладонью губы накрыла, сглотнула и моргаю, часто-часто – что тут сказать? У меня ни сил, ни слов не найдется. На Славку смотрю, а он такой робкий, такой… трогательный, с места не двинется, будто понимает всё. И нелепость визита этого и обескураженность мою.

— Что же ты стоишь, Славка, поздороваться иди, — позвала я, наклонилась и ослабевшими руками потянулась.

— Лиза! — закричал он и повис у меня на шее.

Я чуть набок не завалилась вместе с ним, но удержалась и лицом в его макушку уткнулась. Славка сопел, зарывшись в мое плечо, когда нас обогнул Сашка. А через секунду за ним дверь захлопнулась. Ушел. Расстроился наверняка, а может ещё хуже, разозлился. Он уже догадывался — утром я никуда не еду.

— Славик, беги руки мой, сейчас чай будем пить, — выпрямилась я, сверля входную дверь взглядом, словно это она виновата: впускает и выпускает кого ей заблагорассудится. Славка убежал, Шмаков кроссы скинул и топчется – приглашения ждет. Я обреченно посмотрела на него и простонала: — Господи, Шмаков, но почему, когда в моей жизни появляешься ты, всё в ней летит к чертовой матери?

Он заискивающе улыбнулся и добавил:

— Извини.

Разговор за чаем никак не клеился, молчали почти. Я спросила у Славика, как он второй класс закончил, тот стыдливо глаза отвел и признался – с тройками. По языкам. Я что-то ободряющее добавила, и мы вновь замолчали. А потом, как водится, Славку в комнату отправили.

— Итак? — повернулась я к Шмакову. Тот кулак к груди прижал и мину страдальца состроил. Нос сморщился, и я подумала, что Славка похож на него в такие минуты особо. Брови, сведенные в печали, взгляд с поволокой. Хорошо бы, визуально только…

— Можно Славка у тебя с месяцок погостит? — выдал, наконец, он. Я невольно хмыкнула – гениально! Шмаков мою иронию уловил и с осторожностью заметил: — Ну, ты же хотела его на каникулы взять...

Я поднялась резко, к окну шагнула. За ним погода для прогулок самая отличная: свежо, зелено и «крокодилица» намытая Сашкой стоит. Не сам, конечно, авто-мойщики старались, но сути это не меняло.

— Так это когда было, Шмаков? — повернулась я к нему. — Я просто не понимаю откуда в тебе столько наглости, где ты её черпаешь?

— Извини, Лиза, извини. Я не должен был так поступать с тобой. Это так глупо, — вздохнул он. — Я вспылил тогда. Увидел вашу переписку со Славкой, фотку ещё эту и взбесился. Я хотел тебя разблокировать в какой-то момент, а потом твою тачку у нашего дома увидел. Это ведь ты была, да? — поднял он на меня глаза. Отвечать я не стала, впрочем, он и без моего подтверждения всё прекрасно знал. — Я испугался. Боялся, что ты постучишь однажды в дверь, а там Ксюха… беременная. Ты же знаешь, что у меня дочь родилась?

— Знаю. Поздравляю, папаша.

Он как будто не заметил моей язвительной интонации, или намеренно не стал акцентировать внимание, ему сейчас это невыгодно, и с тоской в очах спросил:

— Почему мы так и не обзавелись детьми?

— Ой, ради бога не смеши меня! Когда это ты детей вдруг до одури полюбил? Ты, который, не может разобраться в своих чувствах к сыну, вдруг заявляешь, что тебе детей не хватало?!

— Неправда, я люблю Славку! — крикнул он и осекся. — Я бессилен, я не справляюсь с ним, он неуправляем, Лиз. Он ненавидит Ксюху, она его, че уж скрывать, это невыносимо просто. Он не реагирует на замечания, орет порой так, что уши закладывает, он деньги ворует, представляешь? Ладно бы только у меня тянул, а то ещё у Петровича таскает.

И я понимала, этот «соловей» зубы мне заговаривает и сейчас напоет что угодно, лишь бы я согласилась. Впрочем, я уже знала своё решение, оставалось лишь прояснить некоторые моменты.