Читать книгу "Инструментарий человечества - Кордвейнер Смит"

– Лорд и хозяин Крудельта, я могу вас покинуть?

– Да. Иди. Я вызову тебя позже. На пути к выходу зайти в уборную. Она с правой стороны.

– Мой лорд!.. – смущенно ахнула она.

– Ты бы не осмелилась, если бы я тебе не сказал. Последние полчаса я следил за твоим разумом. Теперь иди.

Женщина-медведица поспешно скрылась в шелесте накрахмаленных юбок.

Когда Крудельта посмотрел на Жестокость, тот очень низко поклонился ему. Подняв глаза, посмотрел в лицо старому-престарому человеку и произнес с чем-то, напоминавшим гордость:

– Никак не бросите свои старые фокусы, лорд и коллега Крудельта?

– А ты свои, Жестокость. Как ты собираешься вытащить этого мальчишку из канализации?

– Какого мальчишку? Какой канализации?

– Нашей канализации. Мальчишку, которому ты продал эту башню.

В кои-то веки Жестокость испытал потрясение. У него отвисла челюсть. Потом он взял себя в руки и сказал:

– А вы знающий человек, лорд Крудельта.

– Так и есть, – согласился Крудельта, – и вдобавок на тысячу лет старше тебя. Такова моя награда за возвращение из Совсем-ничего.

– Мне это известно, господин. – Полное, приятное лицо лорда Жестокость осталось спокойным, однако он изучал старика с чрезвычайной настороженностью. В годы своего расцвета лорд Крудельта был величайшим из лордов Инструментария, телепатом, которого все прочие лорды немного побаивались: он так ловко и быстро обчищал сознания, что считался лучшим в истории ментальным карманником. Строгий консерватор, он никогда не противостоял курсам, что шли вразрез с его собственными аппетитами. Так, он провел голосование за Переоткрытие человека, вернувшись с пенсии и загнав весь совет в угол своими пылкими речами в поддержку реформы. Лорду Жестокость он никогда не нравился – а кому понравится острый, как рапира, язык, блистательнейший ум, ледяное старое эго, что не предлагало и не просило товарищества? Жестокость понимал, что, раз старик разведал приключения Рода, он вполне может напасть на след предыдущей сделки с… нет, нет, нет! не думай об этом здесь, только не под взглядом этих глаз!

– Об этом я тоже знаю, – сообщил старый-престарый человек.

– О чем?

– О секрете, который ты пытаешься сберечь тщательней других.

Жестокость смиренно стоял в ожидании удара.

Старик рассмеялся. Большинство людей ожидало бы, что это красивое, свежее, юное лицо над иссохшим, паучьим телом издаст хриплое карканье. Они бы ошиблись. Смех был раскатистым, искренним и теплым.

– Редлэди – дурак, – сказал Крудельта.

– Я тоже так считаю, – согласился Жестокость, – но каковы ваши мотивы, лорд и хозяин?

– Выслать того юнца с его родной планеты, когда у него так много денег и так мало опыта.

Жестокость кивнул, не желая ничего говорить, пока старик не очертит свою линию атаки.

– Однако твоя идея мне нравится, – продолжил Крудельта. – Продать ему Землю, а потом брать с него налоги. Но какова твоя конечная цель? Сделать его императором планеты Земля, в старых традициях? Убить его? Свести с ума? Заставить твою кошачью девицу соблазнить его, а потом отправить домой банкротом? Признаю, я тоже думал обо всем этом, но не смог понять, как это сочетается с твоей страстью к справедливости. Однако одну вещь ты сделать не можешь, Жестокость. Ты не можешь продать ему планету Земля, а затем позволить остаться здесь и управлять ею. Он может пожелать использовать эту башню в качестве своей резиденции. Это будет чересчур. Я слишком стар для переездов. И он не должен скатывать тот океан в трубочку и забирать домой в качестве сувенира. Вы слишком хитроумны, мой лорд, – достаточно хитроумны, чтобы оказаться глупцом. Вы создали ненужный кризис. Что вы предпринимаете, чтобы его преодолеть?

Жестокость упал духом. Очевидно, старик читал его мысли. Нигде больше он не мог почерпнуть все ниточки этого дела и собрать их вместе. Жестокость выбрал правду, без недомолвок. Он начал с того дня, когда Большая мигалка сообщила о колоссальных операциях со струновыми фьючерсами, финансовых спекуляциях, которые вскоре выплеснулись за пределы сырьевого рынка Старой Северной Австралии и начали расшатывать экономику всех цивилизованных миров. Все это направлялось и просчитывалось древним семейным компьютером Макбанов, который, когда новый господин и владелец спросил, как ему спастись от нездоровой враждебности севстралийского почсека, ответил, что единственный способ – стать богатейшим человеком во вселенной, и за четыре часа достиг этой цели. Жестокость изложил все необходимые детали быстрой, но сложной отправки Рода Макбана на Старую Землю, которой руководил опальный лорд Редлэди: маскировка под человека-кота и девять двойников Рода – его работница Элеанор и восемь роботов, – чтобы сбить с толку воров, похитителей и всех прочих, кто может проявить нездоровый интерес к самому богатому человеку всех времен…

– Расскажи, что ты собираешься делать, – потребовал лорд Крудельта. – Если мне понравится, я тебе помогу. Если нет, сегодня же утром представлю всю историю пленуму совета, а они, сам знаешь, порвут твою светлую идею в клочки. Быть может, они захватят собственность мальчишки и отправят его в больницу, откуда он выйдет исполнителем фламенко, изъясняющимся на языке басков. Ты не хуже меня знаешь, что Инструментарий очень щедро распоряжается чужой собственностью, но весьма сурово расправляется с любой угрозой, направленной против него самого. В конце концов, я был одним из тех, кто разделался с Раумсогом.

Жестокость заговорил, очень тихо и спокойно. Он говорил с уверенностью бухгалтера, который, имея под рукой все записи, объясняет сложный вопрос своему менеджеру. Жестокость был немолод, но в сравнении с древностью и мудростью лорда Крудельты казался ребенком. Он излагал подробности, в том числе конечную дислокацию Рода Макбана. Он даже поделился с лордом Крудельтой своими симпатиями к недолюдям и своей тайной, тихой борьбой, направленной на улучшение их положения. Единственным, чего он не упомянул, был О’телекели и противомозг, который недолюди установили в Глубине глубин. Если старик об этом знал, значит, знал, и Жестокость не мог его остановить, но если не знал, не было смысла ему сообщать.

Лорд Крудельта отреагировал не старческим энтузиазмом или ребяческим смехом. Он прибегнул не к молодости, но к зрелости и с достоинством и властностью произнес:

– Я одобряю. Я понимаю. Ты получишь мои полномочия, если будешь в них нуждаться. Позови ту сестру, чтобы забрала меня. Я считал тебя умным дураком, Жестокость. Иногда ты такой и есть. В этот раз ты продемонстрировал, что обладаешь не только головой, но и сердцем.

– А что с бывшим лордом Редлэди? – почтительно спросил Жестокость.

– С ним? Ничего. Ничего. Пусть живет своей жизнью. А севстралийцы пусть точат о него свои политические зубы.

В комнату с шелестом вернулась женщина-медведица. Лорд Крудельта махнул рукой. Жестокость поклонился почти до пола, и тяжелое, как танк, кресло со скрипом преодолело порог.