Читать книгу "Неотразимая герцогиня - Бертрис Смолл"

— Н-наверное… я не смогу через это пройти, — нервно пролепетала она.

— Что именно ты имеешь в виду? — осведомился он, ложась на подушки. Проклятие, она чертовски соблазнительна!

Но ему следует запастись терпением, пусть даже своевольная плоть уже проявляет интерес к ее восхитительным формам.

— Ошу… ошу… о дьявол, ты понимаешь, о чем я.

— Осуществление брака, — услужливо подсказал он.

— Вот именно! Не могу я этого сделать! — завопила она.

— Ложись в постель, Аллегра! Никто не причинит тебе зла, — спокойно приказал он. — Вполне понятно, что девушка в первую брачную ночь боится, но обещаю, все будет хорошо.

Иди ко мне, не то простудишься.

Он властно протянул ей руку.

Аллегра замерзла, она и сама не понимала, почему ведет себя как капризное дитя.

— Мы должны это сделать… прямо сейчас?

— Не совсем так, моя прелесть, но даю слово, тебе скоро самой захочется узнать, что это такое.

Сейчас он ощущал такую нежность, что ему было все равно, любит ли она его и полюбит ли вообще.

Аллегра уронила на пол рубашку и медленно побрела к кровати. Куинтон молча сжал ее в объятиях, и она, к своему унижению, затрепетала, не в силах встретиться с ним взглядом.

Шелковистая мягкость ее плоти вызвала в нем безумное желание, молнией пронзившее тело. Но Куинтон взял себя в руки. Он овладеет ею нежно, а не грубой силой.

Герцог провел пальцем по ее губам.

— Твой рот создан для поцелуев, дорогая, — прошептал он и в подтверждение своих слов стал ее целовать. Аллегра томно вздохнула, чувствуя восхитительно возбуждающую упругость мужского тела. Его губы были теплыми и обольстительными, и она словно таяла в его объятиях.

«У меня сердце шлюхи, совсем как у матери», — потрясение подумала Аллегра, но не могла не отвечать лаской на ласку. В конце концов, он ее муж, а в супружеской постели нет ничего запретного.

Куинтон поднял голову.

— Взгляни на меня, Аллегра, — попросил он.

— Не могу, — шепнула она. — Мне стыдно. Я еще никогда не была в постели с нагим мужчиной.

Он тихо засмеялся:

— Верю, дорогая, но что поделать? Мы муж и жена. И это наша первая брачная ночь.

Их взгляды наконец встретились. В его глазах промелькнуло что-то непонятное, смущавшее и тревожившее Аллегру.

Но он по крайней мере не терзал ее тела, подобно свирепому, чудовищному зверю.

— Хочешь посмотреть, какой я? — неожиданно спросил он и, прежде чем она успела ответить, откинул покрывало и лег на спину.

Любопытство взяло верх, и Аллегра принялась беззастенчиво изучать стройное тело мужа. Она уже знала, что его плечи и грудь широки, потому что даже одетый он казался настоящим великаном. Торс был покрыт негустой растительностью. Ее взгляд следовал за тонкой линией черных волосков, сбегающей по животу к треугольнику упругих завитков между мускулистыми бедрами. Аллегра тихо охнула, но не смогла отвести взгляда от соблазнительного зрелища.

— Мой брат был не таким мощным, — откровенно призналась она. — Я часто подглядывала за ним и его приятелями, когда те сравнивали свои достоинства.

Получив ответ на невысказанный вопрос, герцог облегченно прикрыл глаза.

— Ступни у тебя большие.

Он кивнул.

— Но узкие. А ноги и руки волосатые. Насколько я помню, у Джеймса Люсиана волос не было.

— У каждого мужчины есть свои особенности, — объяснил он, — как и у женщины.

— Наверное, ты тоже хочешь меня увидеть, — осенило Аллегру. Последовав его примеру, она откинула покрывало со своей стороны. — Надеюсь, я окажусь не хуже тех женщин, которых ты знал.

— Куда лучше, — заверил он и, наклонившись, лизнул ее сосок.

— О Боже! — снова охнула она. Его прикосновение воспламеняло. Темная голова на фоне ее молочно-белой кожи сводила с ума. Не в силах сдержаться, она зарылась пальцами в его волосы. — О-о-о…

Его губы сомкнулись на ее соске и втянули его в рот.

— «О-о-о» — это хорошо или плохо? — лукаво осведомился он, поднимая голову и пронзая Аллегру взглядом серебристых глаз.

— Хорошо, — прошептала она, краснея и боясь взглянуть на него.

— Ты очень храбрая, Аллегра, — с усмешкой заверил он.

— А ты очень добр.

— У тебя восхитительные грудки, дорогая, они словно маленькие бархатистые персики, спелые и истекающие сладким соком. Я хочу их ласкать. Ты мне позволишь, Аллегра?

— Да, — выдохнула она. — Мне нравятся твои прикосновения.

— Настанет момент, когда я, окончательно опьяненный твоей прелестью, больше не стану спрашивать твоего разрешения, сердце мое. Но ты не должна бояться, я тебя не обижу.

— Но ты войдешь в меня?

— Да.

— Это очень больно? Сирена сказала, что в первый раз будет больно, — призналась Аллегра, хотя щеки ее пылали огнем.

— Сирена права, но я обещаю, что буду нежен и осторожен.

— Х-хорошо, сэр, я готова. Пора избавиться от этой надоевшей невинности, чтобы ты мог насладиться мной. Мне говорили, что мужчины не могут не трахаться!

Теперь настала очередь Куинтона задохнуться от изумления. Ну и ну! Большинство новобрачных на месте Аллегры постеснялись бы слово вымолвить и перепугались бы до полусмерти. Аллегра же довольно быстро пришла в себя и даже…

Ни одна воспитанная дама не посмела бы употребить столь вульгарное слово. Просто у них язык бы не повернулся.

— Верно, — согласился он, — но и женщинам такое занятие тоже по душе. Поверь, они могут быть так же пылки, как и мужчины.

— Неужели? — удивилась Аллегра. — Что же, сэр, пора приниматься за дело. Надеюсь, вы во всеоружии?

На этот раз он не сумел сдержаться и раскатился смехом — Аллегра, Аллегра! Твоя невинность очаровательна, но страсть нельзя покорить чьей-то воле. Начало было прекрасным, но твои вопросы сбили мой настрой. Прошу тебя немного помолчать и позволить мне вести тебя по дороге Эроса к наслаждению. Не могу дождаться, когда овладею тобой.

Он приподнял ее лицо и стал целовать вишневые губы, сначала нежно, потом со все возрастающим пылом. Опрокинув Аллегру на подушки, он пробормотал.

— Ты чересчур разговорчива, кошечка, но сейчас не время для расспросов. Надеюсь, ты согласна со мной в этом?

Он шутя чмокнул ее в кончик носа.

— Но… но… — слабо возразила она, — у меня есть вопросы, сэр.

— На которые ты получишь ответ. В свое время.

Куинтон призывно лизнул мочку ее уха и осторожно подул.

— Мне нравится вкус твоей кожи, Аллегра, — признался он, скользя губами по ее шее к плечу.