Читать книгу "Краденое счастье - Елена Колядина"

– Ну ладно, может, и пойду в ваш интернат. А велосипед купишь?

– Вася! – вскрикнула Люба.

А Николай незаметно дал ему тычка в бок.

– Купишь велосипед – честное слово, пойду в школу, – принялся шантажировать Вася.

– Придется купить, – пообещал Путин. – Но если обманешь, велосипед назад заберу, сам кататься буду.

– Не обману, – весело пообещал Вася.

– Заметано! – предупредил Путин. – Тогда на экскурсию?

– Георгиевский зал – самый большой зал Кремля, – принялась рассказывать экскурсовод, – назван так в честь святого Георгия Победоносца, покровителя русского войска.

Люба затаив дыхание глядела на огромные золотые люстры, сияющие канделябры, высокие торжественные своды, узорчатый паркет. В Грановитой палате внимательно выслушала рассказ экскурсовода о житиях святых, глядевших на нее с росписей потолка и стен. Радостно засмеялась, увидев в Зеленой гостиной камин. Но экскурсовод сказала, что фуршеты в Зеленой гостиной не проводятся.

– Пора угощать, Любовь Геннадьевна, – сказал Путин, услышав про фуршет.

После «бокала шампанского», во время которого Любе пришлось отпить глоток вина, Люба и Путин направились в Представительский кабинет.

Когда Люба с Путиным вошли в кабинет, оказалось, что он на треть заполнен телекамерами и фотокорреспондентами.

– На награждении вас орденом Мужества будет присутствовать пресса, – сообщил Любе кто-то из сотрудников.

Награждение было очень торжественным!

– Такие люди, как вы, Любовь Геннадьевна, – это гордость России, – сказал Путин в микрофон. – Счастья вам, здоровья. Спасибо вам огромное, что, рискуя жизнью, спасли меня от пули. – И вручил Любе орден и букет цветов.

По невидимой команде пресса покинула кабинет, но вошли другие люди, которых Люба видела раньше по телевизору.

– Любовь Геннадьевна, присаживайтесь к столу, цветы вы можете пока отдать мне, – сообщил очередной помощник.

Люба поехала к столу, неловко скользя по покрытому лаком наборному паркету.

Когда все расселись за большим столом, Путин стал представлять Любе собеседников.

– Любовь Геннадьевна, мне сообщили, что вы певица, к тому же боретесь за права инвалидов, поэтому я попросил прийти соответствующих министров.

– Добрый день, Любовь Геннадьевна, – поздоровались министры.

– Вот вы-то мне и нужны! – обрадовалась Люба. – Почему у вас в перечне профессий, разрешенных для инвалидов, все сапожники да закройщики? Каменный век! – обратилась она к министру труда.

– Это не ко мне, – радостно сообщил тот. – Это к министрам образования и соцобеспечения.

– При чем здесь соцобеспечение? Я не пенсию прошу и не разовую помощь. Я прошу работу. Для инвалида труд – единственная возможность не чувствовать себя ущербным. Поймите, мы такие же люди, как и вы! С такими же желаниями!

– В общем-то, думаю, можно расширить перечень профессий, – сообщил министр образования.

– Будем считать, что работой россияне с ограниченными возможностями в ближайшее время будут обеспечены, – подвел итог дискуссии Путин, – давайте о вас конкретно поговорим. Какие у вас планы?

– Планы у меня творческие.

– Ну-ну? – заинтересовался министр культуры.

– Хочу поставить большое шоу из собственных песен с участием инвалидов. Песни уже записаны на студии звукозаписи, есть макеты рекламы. Но нужен сценарий, режиссер, зал. Я собираюсь все это организовать на те деньги, которые вы мне, Владимир Владимирович, передали. Правда, не знаю, с чего начать.

– Любовь Геннадьевна, боюсь вас огорчить, – прервал Любу Путин, – но на те деньги вы сможете разве только для детсада номер подготовить.

– Да что вы? – расстроилась Люба.

– Министерство культуры, конечно, не останется в стороне, – заверил министр культуры. – А если в бюджет будущего года отдельной строкой заложить творчество инвалидов…

– Видите, Любовь Геннадьевна, и бюджет сейчас скорректируем, – ухмыльнулся Путин. – Поможем Любови Геннадьевне с ее шоу? Часть средств я выделю из своего резервного фонда.

– Надо помочь, – согласились министры. – Не каждый день у нас такие отчаянные таланты объявляются.

Завтрак в Малом банкетном зале Люба помнила уже смутно. В памяти остались лишь тяжелые занавеси на окнах и сервиз с позолотой, позолоченными были и ножки хрустальных бокалов, шеренгами стоявших возле Любиных тарелок.

* * *

…Занавес раскрылся, и на пологий спуск выехала Любина коляска. Цветы на свадебном платье Любы, джинсы и розово-белые кроссовки излучали сияние.

– Христос-младенец в сад пришел, – в полной тишине раздался хрустальный Любин голос, и пространство зала заполнилось лазерными бутонами: голубыми, белыми и розовыми.

Зрители запрокинули голову, многие подняли руки, пытаясь дотронуться до цветов.

– И много роз нашел он в нем, – прозвенело над залом, и вступил оркестр.

Люба медленно съезжала по спуску, который вдруг стал прозрачным, открывшим бегущую под ним воду. С колосников посыпались, кружась в воздухе, бордовые лепестки.

Сверху опустилось огромное зеркало, встало под углом к залу, но отражался в нем не зал, а луг цветущей лаванды. Люба подъехала к зеркалу, приложила к нему руки, зеркало медленно повернулось вокруг оси, увозя Любу. Когда оно повернулось на сто восемьдесят градусов, на другой его стороне тоже оказался луг, из которого вышел безрукий Паша с крыльями за спиной. Паша встал на краю дорожки, ведущей в зал, посмотрел вверх, медленно поднял обрубки рук, крылья раскрылись, сияя в лучах голубого света.

Когда затихли последние аккорды и смолк чистый голос Любы, зал еще несколько секунд молчал, словно у всех зрителей разом встал комок в горле.

А потом Любу подхватил смерч аплодисментов и криков.

Она наконец-то осмелилась посмотреть в зал. Он оказался черным, как выстланный бархатом ящик фокусника, видны были лишь несколько первых рядов.

Люба нашла взглядом Путина с супругой, маму и папу, Колю с женой Оксаной.

Посмотрела на Николая.

Он незаметно потряс раскрытой ладонью, давая знать, что любит свою невесту без памяти и ждет не дождется, когда они поженятся.

Люба смотрела на Николая ничего не выражающим взглядом.

Заиграл оркестр.

Песня была о странствующем рыцаре, который выпил ядовитой стоячей воды и забыл о своей любимой.

– Вы так изменились за один оборот земли, – страдальчески выводила Люба.

А Кристина-даун спускалась вдоль бегущей вниз реки и все никак не могла дойти до Феди, опившегося воды стоячей.

После окончания программы на сцену по очереди выходили высокопоставленные гости, вручали Любе корзины цветов и говорили, обращаясь к креслу, в котором сидел Путин, о том, что родилась новая звезда, и рождение это является знаковым для России, поскольку демократия и Стабфонд дали возможность раскрыться талантам россиян с ограниченными возможностями, и, несомненно, это только первый шаг, и…