Читать книгу "Идеальная мать - Эйми Моллой"

— Да, — соврала Фрэнси.

Ей сейчас было не до новых советов.

— Очень рада. И от кофеина отказалась?

— Н-да, отказалась, вот уже неделю, — неуверенно сказала Фрэнси. — А ты как?

— Устала. Занята то ребенком, то переездом, совсем не остается времени на себя, — Скарлет заглянула под покрывало на коляске и стала говорить тише. — Он уже, слава богу, два часа спит.

— Два часа? Уилл никогда столько не спит.

Скарлет наморщила лоб:

— Вообще никогда? А ты его достаточно кормишь перед сном?

— Мне кажется, да.

Скарлет кивнула, Фрэнси невольно отметила самодовольство в ее взгляде:

— Мне с этим малышом повезло, всегда хорошо спит.

Фрэнси кивнула.

— Ты новый дом обставляешь? — она взяла себя в руки.

— Да, — Скарлет дотронулась до ворса ковра, который висел рядом. — Муж говорит, здесь всякое барахло продается. Знаю, он прав, надо бы поехать в какой-нибудь магазин на Манхеттене. — Уилл заплакал громче: — Как ты? Я по всем скучаю.

— И я, — голос Фрэнси дрогнул. — С тех, пор как похитили Мидаса, все так сложно.

Скарлет закрыла глаза:

— Страшно об этом подумать, даже представить себе не могу, каково сейчас Уинни.

— Да, я тоже, — Фрэнси не удержалась и заплакала. — Мне, если честно, сейчас не просто. Уилл по ночам не спит, а Лоуэлу нужно высыпаться, так что это проблема. У нас очень мало места, — она усмехнулась. — Уж точно не четырехкомнатный загородный дом. А когда Уилл наконец засыпает, я не могу заснуть и думаю о Мидасе. Должно же быть какое-то логическое объяснение тому, что произошло: как можно было проникнуть в дом и зачем кому-то забирать ребенка? — Она понимала, что пора замолчать, но слова вырывались сами собой: — Полиция работает просто ужасно, правда? И этот Марк Хойт, он, кажется, вообще не понимает, что нужно делать. Я не верю, что Мидас мертв. Я сейчас говорила с Колетт, мы делаем все возможное, чтобы разузнать хоть что-то.

Ей хотелось рассказать Скарлет, что Колетт только что разрушила ее последнюю надежду на то, чтобы найти Арчи Андересена. Что она огромное количество времени провела в Интернете, пытаясь найти его, понять, сидел ли он в тюрьме, живет ли он Нью-Йорке и не было ли его рядом с домом Уинни в ту ночь. Фрэнси достала из детской сумки салфетку и высморкалась:

— И я, кажется, совсем перестала есть. Давай пойдем перекусим или хоть кофе выпьем? Мне не хочется быть одной…

Фрэнси посмотрела на Скарлет и поняла, что готова сквозь землю провалиться от смущения. Скарлет смотрела на нее с выражением застывшего ужаса на лице. Фрэнси уставилась в пол от унижения. Господи, как я выгляжу со стороны, подумала она. Стою в «ИКЕА» в рваной футболке из корзины для грязного белья, с растрепанными волосами. Устроила истерику в отделе текстиля.

— Прошу прощения, не хотела тебя грузить.

— Все нормально. С удовольствием выпила бы кофе, — она слабо улыбнулась, в глазах у нее мелькнула жалость. — Но через час приедут грузчики, чтобы все рассчитать.

— Конечно, понимаю.

— Давай встретимся на неделе в парке и пообедаем? — Скарлет уже направлялась к выходу. — Мы еще несколько дней будем ездить из Бруклина в новый дом и обратно. Я напишу.

Фрэнси простилась с ней и пошла в противоположном направлении. Бросила упаковку розовых бумажных платочков в корзину с зелеными пластиковыми щипцами для салата. Кое-как нашла дорогу к выходу, протиснулась среди людей, которые катили металлические тележки с длинными картонными коробками. Вышла обратно в духоту, увидела у остановки на другой стороне улицы автобус и побежала к нему.

Она села сзади и прислонилась головой к окну, пытаясь унять чувство стыда. Зачем она так поступила? Скарлет ведь была такая собранная, такая уверенная в себе. Покупала новую мебель в дом в Весчестере. Это была еще одна мать, которой достался простой ребенок, и чья жизнь выглядела идеальной. А она разрыдалась посреди «ИКЕА». Была не в состоянии успокоить своего ребенка и убедить мужа купить кондиционер в гостиную или новую коляску, хотя на той, что им подарила его тетя, два дня назад сломались тормоза. Фрэнси представлялись страшные картины: она случайно отпускает ручку, Уилл в коляске катится под горку так быстро, что она не может его поймать, а потом коляска выезжает на проезжую часть. Вчера днем Лоуэл позвонил с работы узнать, как дела, и к этому моменту она уже находилась в панике и стала требовать, чтобы он в тот же день заехал по дороге домой в «Таргет» и купил новую коляску. Лоуэл отказался.

Благодаря тряске в автобусе Уилл потихоньку успокоился, и Фрэнси достала из сумки бутылку с теплой диетической колой. Она опустошила бутылку, думая о том, что Лоуэл сказал ей накануне вечером. Они лежали в постели, Уилл лежал между ними. Лоуэл предложил ей сходить к врачу: «Это мама придумала. Я ей сегодня звонил. Она считает, врач наверняка поможет тебе справиться с тревожностью и слезами».

«Не нужны мне никакие таблетки, — ответила она. — Мне нужно, чтобы они нашли Мидаса и вернули его матери».

Рядом с ней сел мужчина, и она подвинулась ближе к окну. Ей больше не хотелось думать о Лоуэле, Скарлет, об осуждающей ее свекрови. Она достала из сумки телефон и проверила прогноз погоды: в ближайшие дни обещали до тридцати трех градусов жары. Потом она открыла «Фейсбук», и в верхней части страницы сразу увидела предложение посмотреть альбом «Наша тусовка», в котором Юко выложила фотографии со сборища в «Веселой ламе». Фрэнси до сих пор не осмеливалась посмотреть альбом, но сейчас ей так хотелось отвлечься, что она открыла его и стала пролистывать фотографии, которые все выкладывали. На одной Юко и Джемма стояли у перил на террасе. На другой чокались Нэлл и Колетт. Когда Фрэнси увидела фото Уинни, у нее перехватило дыхание. Уинни сидела за столом, положив подбородок на руку. На другой фотографии Уинни смотрела на толпу людей, за ней виднелся закат, на лице застыло странное, почти мечтательное выражение.

А затем Фрэнси увидела на заднем плане яркое малиновое пятно.

Она увеличила фотографию. И увидела красную кепку.

Это был тот самый парень, с которым разговаривала Уинни. Он стоял в одиночестве в стороне со стаканом в руке. Он был и на еще одной фотографии, там было хорошо видно его лицо на заднем плане. И он не просто стоял — он внимательно смотрел на их группу, взгляд его был направлен прямо на Уинни.

— Извините, — сказала она через пятнадцать минут мужчине, который сидел возле нее.

Фрэнси переступила через его ноги и быстро пошла от остановки к дому. Она сгорала от нетерпения. Дверь в подъезд была закрыта неплотно. По меньшей мере четыре раза она просила Лоуэла починить дверную защелку, ведь опасно оставлять дверь незапертой. Она вошла в подъезд, где шаткий деревянный столик у двери был завален конвертами, и увидела выписку по кредитной карте и большой конверт, на котором большими зелеными буквами было написано ее имя. Фрэнси сунула выписку в сумку, зная, что ей придется придумать, придумать как быть с тем, что до того, как они узнали, что Лоуэла не берут на работу, она потратила сто долларов на новую детскую одежду. На второй конверт она не стала обращать внимания, почерк был слегка похож на почерк ее матери, и ей сейчас не хотелось с этим связываться: она решила, что мать прислала это дурацкое крестильное платьице. Она вбежала на третий этаж и откопала свой ноутбук из-под рецептов, которые распечатала утром. Покачивая креслице Уилла ногой, она открыла альбом Юко на «Фейсбуке».