Читать книгу "Мой неповторимый геном - Лона Франк"

— МАОА — действительно интересный ген, — заметил Вайнбергер, откинувшись в кресле. — Он связан не только с проявлениями агрессии, которая по существу является просто реакцией на раздражающий стимул. В дальнейшем обнаружилось, что он причастен к социальной адаптации. Но мы не поговорили еще о BDNF!

О! Нейротропный фактор мозга, старый знакомый! Исследованию его роли в функционировании головного мозга — у крыс, конечно, — была посвящена моя диссертация.

— У крыс или у человека — неважно. Главное, что это — фактор роста, белок, который отдает команду клеткам головного мозга делиться или образовывать новые синапсы. По имеющимся данным, он существует в двух формах и, как и в случае с СОМТ, различия между ними сводятся к тому, что в конкретном месте полипептидной цепи находятся разные аминокислоты. В данном случае в позиции под номером 66 могут стоять либо валин, либо метионин. Если это метионин, то BDNF высвобождается из продуцирующих его клеток медленнее, и тогда содержание факторов роста в тканях головного мозга уменьшается. Это непременно должно иметь последствия, хотя мы пока не знаем точно — какие именно.

Чтобы выяснить это, физиологи из Калифорнийского университета в Ирвине подобрали группу добровольцев, прошедших генетическое тестирование, и посадили их за автотренажер. Испытуемые с метиониновым вариантом не только делали больше ошибок, но и хуже учились на них[64]. Есть также свидетельства того, что упомянутый вариант ответствен за снижение так называемой эпизодической памяти, проявляемой при перечислении испытуемым событий собственной жизни. Как показал Вайнбергер с сотрудниками, обладатели метионинового варианта хуже проявляют себя в тестах на распознавание слов — наблюдаемый эффект довольно слаб, но поддается измерению.

BDNF, по-видимому, функционально связан с SERT. В 2008 году Вайнбергер опубликовал в журнале Molecular Psychiatry статью, в которой сообщалось, что метиониновый вариант BDNF нивелирует некоторые вредные последствия эффекта короткой версии SERT-гена. Если вы получили такую версию и от отца, и от матери, вам трудно справиться с разного рода негативными эмоциями, зарождающимися в миндалевидном ядре, и вы чаще впадаете в депрессию. Но если вам повезло и ваш BDNF-ген содержит поломку, негатив отступает[65]. Другими словами, мутация в гене, вредная в одном отношении, может оказаться полезной в другом.

— Э-пи-стаз, — произнес Вайнбергер. — Межгенное взаимодействие, при котором эффект одного гена подавляется эффектом другого. До сих пор мы с вами говорили об индивидуальных генах. Так чаще всего и делают, изучая поведение. Но все гены так или иначе взаимосвязаны. Я знаю, Кен Кендлер не любит говорить о межгенных взаимодействиях, но это потому, что он не очень понимает, что это такое. Он утверждает, что результаты популяционных исследований не свидетельствуют о наличии эпистаза, но это не так.

Здесь уместно вспомнить о МАОА и тестостероне. Группа американских и шведских исследователей, возглавляемая Рикардом Сьёбергом из Национальных институтов здравоохранения США, провела сравнительные исследования 95 финнов, страдающих алкоголизмом и имеющих судимости, и 45 законопослушных трезвенников[66]. И тех, и других подвергли психологическому тестированию, попросив ответить на ряд вопросов, составленных так, чтобы определить, насколько испытуемые склонны к агрессии, а также измерили у всех уровень тестостерона и оценили активность МАОА-генов. Индивиды с высоким уровнем тестостерона, обладавшие по крайней мере одним МАОА-вариантом с низкой активностью, были более агрессивны и склонны к асоциальному поведению. Те, у кого активность МАОА-генов была в норме, отличались большей стойкостью к тестостерону и меньшей агрессивностью (на их агрессивность уровень тестостерона практически не влиял).

Но вернемся к Каспи и Моффит, исследовавшим причины расстройства «дефицит внимания/гиперактивность». Эта патология, как установлено, носит отчасти наследственный характер, но у разных людей проявляется в высшей степени неодинаково. Некоторые гиперактивные дети не только невнимательны, но еще и отличаются асоциальным поведением — они постоянно затевают драки, воруют, устраивают всякие пакости. Каспи хотел посмотреть, есть ли связь между этими проявлениями и СОМТ-геном. Оказалось — есть. Молодые люди с диагнозом «дефицит внимания/гиперактивность», отличавшиеся с детства асоциальным поведением, в подавляющем большинстве являлись носителями двух «валиновых» аллелей СОМТ-гена[67]. «Вполне вероятно, — заявил Каспи, закончив эти исследования, — что роль, которую играет СОМТ-ген в формировании асоциального поведения, носит отпечаток взаимодействия его с другими генами».

Что изменится в нашей жизни, если мы узнаем об этом и еще о многом другом в том же духе? Когда каждому новорожденному вместе со свидетельством о рождении будут выдавать сертификат с полной нуклеотидной последовательностью его ДНК, а сведения обо всех этих связях и взаимодействиях станут достоянием не только ученых, но и владельца сертификата? Что это даст ему и обществу в целом? Предположим, вы с младых ногтей знаете, что оба аллеля СОМТ-гена у вас — «метиониновые», и потому вы — нервозная, беспокойная личность. Сможете ли вы как-то изменить линию жизни?

Вайнбергер помолчал и произнес с расстановкой:

— Все, о чем мы здесь беседовали, — это, образно говоря, лишь отдельные клавиши огромной клавиатуры. Нам посчастливилось их обнаружить. Но сколько еще таких клавиш на нашей клавиатуре! И говорить, что мы научились играть, если узнали, как нажать на пару-тройку клавиш, — абсурд!

Если честно — мне показалось, что для Вайнбергера это больной вопрос. Покажите мне такого ученого, которому не хотелось бы, чтобы его исследования имели не только академический интерес!

— Посмотрите на старых, добрых психиатров, — продолжил он между тем. — Они задавали больному бессчетное множество вопросов об их родителях и других родственниках — как будто это могло помочь прогнозированию. Такая информация в чистом виде субъективна. Гены — это, по крайней мере, объективная реальность. Но по правде говоря, я не знаю, легче ли станет вам от того, что вы узнаете о своей генетической предрасположенности к депрессии. Ведь семейная история вам уже знакома.