Читать книгу "Иллика и Оккар - Дарья Быкова"

– Нет, – отвечает Константин, и Илька ненавидит его за сочувствие. Кажется, принц понимает слишком многое про них с Оккаром. Больше, чем боги. Или же богам просто плевать.

– А я могу уехать?

– Ты встать не можешь! – беззлобно усмехается принц. – Иллика…

Назло всем она делает резкую попытку встать, и тут же падает обратно на кровать, почти теряя сознание. Илька то просит, то злостно богохульствует, когда Константин уходит, но Дева не откликается ни на мольбу, ни на ругательства.

Следующие новости приносит смешливая девушка, вместе с ужином. Дева навестила Совет, вернее, то, что от него осталось, и велела собрать народ. Она вышла к народу, и объявила, что Республики больше не будет. Совет себя не оправдал и замарал плохими делами. Будет Королевство. И будет поставленный всеми Пятью богами король. Король Окир.

Ильке кажется, что она ослышалась. И ей почему-то даже смешно представлять Оккара, когда Дева и Тёмный – ну как же без него-то, сообщили колдуну об этом. Интересно, как они вообще его на это уговорили? Он же настолько ненавидит быть на виду…

И теперь к нему точно не подступишься. Илька могла бы ещё набраться храбрости, сил, наглости, вина, рома, да чего угодно, набраться и пойти к колдуну Оккару, упасть на колени и поклясться, что он один в её сердце, что Тинко – веление богини, что она была и будет верна, и даже попробует быть не такой уж плохой женой, если он даст шанс… но к королю Окиру дочка купца Бернея пойти не смеет. Да и смысл? Даже если предположить невероятное – что Оккар простит, короли редко женятся по любви, Ильке вообще один такой случай известен – вот приходил недавно, принц Константин, а все остальные заключают браки, исходя из политических интересов.

Знал ли Оккар, когда требовал развести? Илька не знает. Как и не знает, какой ответ причинил бы ей меньше боли.

Она пытается заставить себя поесть – быстрее встанет на ноги, быстрее отсюда уедет, быстрее отвлечётся от изнуряющих, выматывающих размышлений о несбыточном и несбывшемся. Две ложки, с большим трудом. И всё те же полтора шага в героическом максимуме, держась за стену…

– Завтра коронация, – говорит Константин на исходе третьего дня, присаживаясь на своё кресло возле её постели. Да, это кресло и в самом деле можно считать его личным – кроме него никто там не сидит. Кроме него никто не приходит. – Пойдёшь?

– Мне кажется, Ваше Высочество, – ровным голосом отзывается Иллика, – Его будущее Величество король Окир более чем ясно дал понять, что не желает меня видеть. Так что, к моему величайшему сожалению, я буду вынуждена пропустить это в высшей степени интересное и важное событие.

Принц пожимает плечами, и не спорит. Илька ему признательна. Тем более что она собирается нынче ночью покинуть этот дурацкий дворец. Во-первых, ей уже почти совсем хорошо, но она не собирается об этом никому говорить. А во-вторых, она больше не может здесь спать – вместо богов, которые так ни разу её и не навестили, ей снится, что приходит Оккар. И сидит вот в этом самом кресле. И иногда даже берёт её за руку, добавляя сил. И она уже десятки раз просыпалась посреди ночи с бешено стучащим от шальной надежды сердцем… и никого. И больше она так не может.

Поздним вечером зачем-то ей приносят платье для присутствия на коронации – видимо, спорить Константин не стал, решил просто сделать по-своему. Считает, что она передумает? Просто прикажет завтра быть там? Если найдёт, кому приказать… Илька легонько гладит ладонью красивое платье – сёстры были бы в восторге, оно и в самом деле великолепно… и надевает самые простые штаны и рубашку. Крадётся тёмными и пустыми коридорами на конюшню, задумчиво проходит вдоль денников, выбирая лошадку посговорчивее и пониже – у неё пока не так много сил, чтобы тратить их ещё и на борьбу с каким-нибудь строптивым конём. Выбрав лошадь, идёт за седлом. Из-за слабости оно непривычно тяжёлое, и Илька вынуждена даже опустить его на полдороге на пол и передохнуть…

– Помочь?

Оккар как обычно язвителен и недружелюбен. Или же сердит. Впрочем, чего это она. Какой Оккар, Его Величество Окир.

– Благодарю, Ваше Величество, не стоит беспокойства, – не глядя в его сторону, буркает Иллика и упрямо тянется поднять седло. Хотелось отдохнуть побольше, конечно, но не стоять же тут на глазах у него, как идиотка, подумает ещё, что она чего-то ждёт. А она уже не ждёт. Ждала, все три дня ждала, чего уж тут. Теперь нет. Даже ей уже понятно, что нечего ждать.

Оккар забирает у неё из рук седло, и Ильке приходится на колдуна посмотреть. Впрочем, она быстро отводит глаза, избегая излишнего смятения.

– Куда собралась? – спрашивает он.

– Домой, Ваше Величество, – отвечает девушка, вытирая испарину со лба и ощущая мелкую дрожь в коленях от слабости. Прислониться бы к чему-нибудь, но нечего и думать. Только не на виду у него. Надо потерпеть.

Оккар молчит, и Илька, не удержавшись, добавляет:

– К отцу. Как и полагается при разводе.

– Я переписал на тебя дом, – говорит колдун. Он так и держит седло, и Илька с тоской думает, что надо пойти за другим, и снова переть эту тяжесть всё огромное расстояние от амуничника до денника. – И ты можешь забрать клинки, – добавляет Оккар, вероятно, не обнаружив на её лице никакой радости насчёт дома.

Стоять Ильке всё сложнее, и она начинает терять терпение.

– Благодарю, Ваше великодушное Величество, – говорит девушка. – Я бы хотела забрать вот это седло и вон ту лошадь, больше мне ничего не нужно.

– Ты даже не спросила, что с твоим Тинко, – говорит будущий король Окир, и не думая отдавать седло. Жадный.

– Что с ним? – спокойно спрашивает девушка и делает пару шагов в сторону. Не то чтобы она опасается Оккара, просто выбор уже свёлся к всего двум вариантам: прислониться или упасть. Прислониться предпочтительнее.

– Он в тюрьме, – говорит колдун. – И если ты уедешь, я его казню.

– А если не уеду? – интересуется девушка. Стена под плечом придаёт немного уверенности.

– Можешь попробовать за него попросить, – неприятно хмыкает колдун. – Может быть, мы договоримся на двадцать-тридцать лет на рудниках вместо казни.

– Я не буду ни за кого просить, – устало говорит Илька, ей стыдно перед Тинко до сих пор, но, кажется, от её заступничества ему только хуже будет. – Полагаюсь полностью на Ваши мудрость и справедливость, Ваше Величество. А ещё на Вашу щедрость – дай же сюда уже седло! – почти рычит она.

Оккар седло не даёт, но молча идёт с ним в стойло к лошади, которую она выбрала. Илька, несмотря на кажущуюся победу, чувствует себя проигравшей. Впрочем, она просто крупно проиграла раньше, это лишь отголоски, оттого, что она не может никак смириться.

К тому моменту, как она заходит в денник, Оккар берётся уже за уздечку, надевая её на лошадь.

– Спасибо, – говорит Илька. Ей хочется сказать многое другое, но вот словно ком какой-то в горле, а в голове пустота. Зачем он пришёл среди ночи на конюшню? Может, тоже хотел по-тихому смыться? Не похоже… Но не из-за неё же в самом-то деле.