Читать книгу "Комдив. От Синявинских высот до Эльбы - Борис Владимиров"

Как только передовые части вошли в город, позвонил генерал Малышев. Он приказал немедленно лично проверить, цел ли железнодорожный мост через Западную Двину, и немедленно организовать охрану моста. Не медля ни минуты и взяв с собой солдата и шифровальщика, мы отправились в путь на двух легковых машинах и «додже ¾». Чтобы не заблудиться в только что освобожденном городе и как можно быстрее выполнить приказ командующего, мы остановились на окраине у первого небольшого домика. Адъютант постучал в дом. Дверь открыл молодой мужчина, латыш, и на мой вопрос ответил с готовностью, что дорогу к мосту знает и может нас проводить. Он сел на капот «виллиса», и мы поехали по его указке. Чтобы попасть к железнодорожному мосту, надо было проехать часть города и большую старую крепость. Мы так и сделали, проехали несколько ворот и оказались в крепости. Я вышел из машины на берег Западной Двины у железнодорожного моста и вижу, что мост подорван в самом центре. Гитлеровцы, чтобы затруднить ремонт (восстановление) моста, загнали железнодорожный состав на мост и подорвали его. Глядя в бинокль на другой берег, я увидел недалеко от берега траншеи, а в них — немцев. Не успел я все как следует рассмотреть на том берегу, как внезапно затрещали автоматы и над головой засвистели пули. Мы легли и изготовились к стрельбе, но прежде начали наблюдать, откуда стреляют. Потом стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Прошло немного времени, и мы увидели начальника штаба 1071-го полка майора К. А. Юркина, входящего в крепость с группой разведчиков. Оказалось, его выслал мне вдогонку, как охрану, начальник штаба дивизии полковник Т. Я. Новиков, на случай, если в крепости окажутся немцы. До нас здесь никаких наших частей не было. После этого я связался по рации с командующим армией Малышевым и доложил ему, что мост подорван и на левом берегу обороняется противник. Я получил приказание дать отдых бойцам, а затем продолжить движение на запад в направлении населенного пункта Ливаны. Я тут же связался с Т. Я. Новиковым и приказал ему быстро выводить части дивизии из города, чтобы не попасть под бомбежку, а затем за городом в лесу найти место для отдыха бойцов часа на три. Только успел я переговорить по рации с Новиковым, как в крепость прибыл командир 14-го строительного корпуса генерал П. А. Артюшенко, чтобы поздравить меня с большим успехом. Я предложил ему позавтракать. Мы устроились в одном из казематов крепости. Повар Василий Иванович Баленков быстро приготовил яичницу и подал ее нам с вином. Поели мы с большим аппетитом, тем более что я со вчерашнего дня ничего не ел и сильно проголодался. После завтрака мы выпили по стакану крепко заваренного чая. Пожелав мне дальнейших успехов, Артюшенко уехал к себе.

Прошло не больше часа, как дивизия выступила в направлении Ливаны в лес на большой привал для обеда и отдыха. После того как вся моя команда подзаправилась, мы тронулись в путь в дивизию. Поехали мы на трех машинах: на «виллисе» ехал я, адъютант и радист с радиостанцией, на «эмке» — шифровальщик и охрана, а на «додже s» — В. И. Баленков и несколько солдат.

Адъютантом у меня был лейтенант Иванов. Ему уже было под сорок лет, но взял я его к себе как прекрасного наблюдателя, очень спокойного по характеру человека и, что очень важно, не пьющего. До него на этой должности был капитан A. A. Семирадский, молодой парень, с законченным средним образованием. Ранее он командовал стрелковой ротой и показал себя смелым и умным командиром. Семирадский был мне очень симпатичен, я относился к нему, как к сыну. Но настало время, и его потянуло в строй. Отказать в его настойчивых и справедливых просьбах я не мог. Он был направлен в 1071-й стрелковый полк, где командир полка очень скоро выдвинул его, как боевого и грамотного в военном отношении офицера, на должность командира стрелкового батальона. С этой должностью он справлялся отлично. Я не терял с ним связи, мы часто общались.

После Семирадского отдел кадров подобрал на должность адъютанта старшего лейтенанта Иванова как хорошего боевого командира. Нервы у Иванова действительно были железными. Но больше всего меня восхищало его орлиное зрение. На большом расстоянии он мог видеть то, что недоступно было обычному, даже вооруженному глазу. Ни свист пуль и снарядов над головой и никакие другие опасности не могли ни на секунду отвлечь его внимание от наблюдения за противником. Он был наблюдателем от бога.

Мы расселись по машинам и тронулись к выходу из крепости. Я дал Иванову карту, показал, по какой дороге мы должны ехать и где должны увидеть дивизию.

— Смотрите в оба, не прозевайте, а я подремлю несколько минут, — сказал я своему адъютанту.

Спать в машине я не умел, но на этот раз после огромного нервного напряжения, двух бессонных суток, да еще сытного завтрака меня разморило, и, прислонившись плечом к дверце переднего сиденья, я сразу же задремал.

Не знаю почему, но через некоторое время я вдруг очнулся и глянул на Иванова, сидевшего за мной. Он спал крепким сном. Я спросил у шофера, сколько времени мы едем и сколько километров проехали.

— Не более сорока, — спокойно ответил шофер. Наш разговор разбудил адъютанта. В эту минуту я был, как никогда, зол на него. Мне не хотелось не только ругать, даже видеть его.

Тут недалеко от дороги показались домики, очевидно небольшой поселок. У одного из домов стояла женщина и с удивлением смотрела на нас и наши машины. Я приказал шоферу остановиться. Мы подошли к женщине и спросили, не проходили ли здесь русские войска.

— Нет, нет, нет, — с волнением ответила нам женщина, — здесь немцы. В нашем доме два человека, а вот там дальше — четыре, а там — два, — продолжала она перечислять немецкий контингент.

Я ее уже не слушал. Надо было уносить ноги, и как можно быстрее. «Мы заехали в тыл к немцам», — пронеслось в голове. Я дал знак шоферам разворачивать машины на 180 градусов.

— Ничего, — сказал я женщине, — скоро здесь будут русские.

— Дай бог, дай бог, дай бог, — скороговоркой ответила она.

Машины быстро развернулись, все сели и рванули в обратном направлении. Не успели мы отъехать и 50 шагов от дома, у которого останавливались, как из него по нам начали стрелять из пулеметов. Я посмотрел назад и увидел, что шофер Г. С. Якошин никак не может завести почему-то заглохший мотор. Недолго думая, мы с Ивановым соскочили с машины и с автоматами в руках залегли в придорожном кювете (автоматы всегда находились с нами в машинах). Увидев, что машина Якошина завелась, а сам он машет нам, чтоб трогались, мы быстро сели в машину и поехали. Гитлеровцы в основном стреляли по нашей машине, передней. Около десятка пуль попало в «виллис». Наш шофер был ранен в лоб (пуля прошла по касательной), обильно потекла кровь. Увидев кровь, водитель сразу сник и, обращаясь ко мне, сказал:

— Я ранен….

— Не ранен, а поцарапан, — сказал я строго. — Гони вовсю!

После моего окрика шофер приободрился и с предельной скоростью погнал машину, благо дорога была асфальтированной.

— Хорошо, что немцам не удалось нас захватить, а то тогда бы они нам не только лбы поцарапали, но и головы отвинтили бы, — сказал я, смеясь.