Читать книгу "Комдив. От Синявинских высот до Эльбы - Борис Владимиров"

У меня и начальника штаба дивизии Новикова было столько своих забот по организации боя, что руки не доходили вникнуть в проблемы, стоящие перед Николаем Петровичем Кляпиным. Несмотря на все его старания, артиллерийское обеспечение боев сильно хромало. Каждый бой, а они были больше маневровые, требовал своей организации артобеспечения и строгого контроля работы подчиненных. Я нервничал, сердился, ругал Кляпина за то, что он никак не наладит артобеспечение, хотя работал круглые сутки. Николай Петрович не оправдывался и не объяснял причину своих неудач.

Как-то вечером, после дневного боя, возвращался я с передового наблюдательного пункта к себе на командный пункт, чтобы подписать очередные наградные листы на отличившихся в бою. Это дело требовало срочности: представленные к наградам раненые могли покинуть санбат.

На дороге у самого КП меня поджидала жена Кляпина Лидия Алексеевна:

— Борис Александрович, мне надо с вами поговорить.

Я остановился.

— Не ругайте, пожалуйста, Кляпина, — сказала она. — Ему сейчас и так тяжело, что он не справляется со своими обязанностями. Дайте ему немного времени освоиться с незнакомым делом, и, я больше чем уверена, вы будете довольны им.

Эта женщина открыла мне глаза на то, о чем я даже не догадывался. Мне стало невыносимо стыдно, что я не понял этого раньше. Я обещал, что буду помогать.

На следующий день, когда Кпяпин был на позициях артполка, я вызвал офицеров, находящихся недалеко от штаба и пристыдил их за бездействие. Только после этого они начали активно помогать Кляпину в организации артобеспечения боя.

Лидия Алексеевна оказалась права: я не мог нахвалиться ее мужем. Все делалось как надо, и боевые дела у нас пошли намного лучше. Но 27 октября 1944 года Кляпин попал в госпиталь из-за тяжелого ранения. Нам всем было очень тяжело расставаться с ним. Могу с полной ответственностью заявить, что ни до Кляпина, ни после него такого замечательного командующего артиллерией у нас в дивизии не было.

Разбитые части 290-й пехотной дивизии противника отходили под давлением частей нашего 14-го корпуса в направлении городов Краслава и Двинск. Учитывая важность этого рубежа, немцы на подступах к Даугавпилсу (Двинску) оборонялись с упорством обреченных. Освободив более сорока населенных пунктов на территории Латвии, части 311-й дивизии, во взаимодействии с дивизиями 14-го корпуса и частями 5-го танкового корпуса, вели напряженные бои в районе Гинтавты, Козенцы, Кусина. Яростно сопротивляясь, противник постоянно бросался в контратаки. Бои шли круглосуточно.

21 июля подразделения 1067-го стрелкового полка овладели Лесничеством. Развивая успех этого полка, дивизия потеснила противника на всей своей полосе. В тот же день 1071-й стрелковый полк под командованием полковника В. П. Степанова ночной атакой овладел городом Краслава. После этих боев дивизия была выведена во второй эшелон 14-го стрелкового корпуса, продолжая продвигаться за соединениями первого эшелона корпуса в направлении на Даугавпилс.

Помню такой случай. На рассвете дивизия вышла по указанному ей маршруту. Двигаясь с одним из полков, я увидел, что в стороне от дороги на поляне сидит командующий 4-й ударной армией генерал П. Ф. Малышев. Увидев его, мы с полковником Хирным, моим заместителем по политчасти, направились к нему доложить, что части дивизии двигаются в соответствии с его приказом. Выслушав доклад, он любезно пригласил меня сесть на попону, разостланную на траве, а Хирному сказал:

— Вы идите с дивизией, комдив вас догонит.

Когда Хирный ушел, Малышев спросил, завтракал ли я, и, не дожидаясь ответа, зная, очевидно, что еще не ел, приказал адъютанту принести нам завтрак, который был разложен на белоснежной салфетке поверх попоны. Налив по бокалу вина, мы с удовольствием выпили и закусили. Поблагодарив за угощение, я попросил разрешения идти, чтобы не отстать от частей дивизии. Малышев отпустил меня, пожелав успеха в предстоящих боях за Даугавпилс. Отношение командующего армией к нам, не скрою, было мне приятно. Оно говорило о том, что он был доволен боевыми успехами дивизии и тем, что ее части двигались строго по графику.

После двухдневного пребывания во втором эшелоне корпуса 24 июля 1944 года дивизия вошла в состав его первого эшелона и вновь вступила в бой. Начались серьезные бои на ближних подступах к Даугавпилсу на рубеже Застенки, Погулянка, Арини, Кудрайне. Силами 290-й и 87-й пехотных дивизий, очевидно пополненных людьми и усиленных значительным количеством танков и самоходных орудий, немцы заняли оборону по линиям железных и шоссейных дорог. Бои за город и крепость Даугавпилс проходили с 24 по 27 июля. Противник держался стойко, его авиация непрерывно бомбила наши боевые порядки, стремясь ослабить решительность и нажим наших войск. Но мы были уже не те, с кем они воевали в 1941–1942 годах. То время кануло в вечность. Наши бойцы теперь были гораздо активнее, умели маневрировать и знали все сильные и слабые стороны врага. Они сознавали, что с каждым днем наша армия набирается сил, а у гитлеровцев силы идут на убыль и физически, и морально.

Немцы считали Даугавпилс воротами на пути к столице Латвии — Риге. Этот город действительно являлся крупным узлом коммуникаций и сильнейшим опорным пунктом немецкой обороны на Западной Двине. Здесь скрещивались железные дороги (Рига — Орел, Ленинград — Вильнюс), здесь находилась и пароходная пристань на реке Даугава (Западная Двина).

Географическое расположение города на крупной реке было особенно выгодно для тех, кто здесь оборонялся. Немцы прекрасно понимали это и создали вокруг города сильнейшую оборону из сплошных траншей с многочисленными проволочными заграждениями и минными полями. Здесь же они сосредоточили большое количество пехоты, танков и артиллерии.

Для решения задачи, с учетом всех названных обстоятельств, с нашей стороны были подготовлены крупные силы пехоты, артиллерии и танков. 311-я дивизия была тоже в числе этих сил, и ей предстояло действовать в направлении главного удара.

С 24 июля завязались ожесточенные бои за Двинск. Части нашей дивизии во взаимодействии с соединениями 14-го стрелкового корпуса (378-й стрелковой дивизией генерала А. Р. Белова, 239-й стрелковой дивизией полковника Введенского и с 83-м стрелковым корпусом генерала Н. Г. Солдатова) методически взламывали оборону противника на участке Застенки — Кудрайне, вынудив его отойти в город. Всю ночь мы вели упорные бои на окраине Двинска. Наконец, сопротивление врага было сломлено, и части дивизии совместно с другими частями нашего корпуса ворвались в город, захватив штурмом несколько опорных пунктов. Рано утром 27 июля дивизия первой вступила в центр города. Надо сказать, что освобождению города способствовало еще и то, что западнее Двинска вышли другие соединения 4-й ударной армии, грозя противнику окружением.

В числе первых 27 июля освободил северо-западную часть города — Старый Форштадт — 1067-й стрелковый полк под командованием Владимира Дмитриевича Титова. В коротких уличных схватках дивизия уничтожила группы сопротивления противника, и к 8 часам город был очищен от противника. Над Даугавпилсом взвилось Красное Знамя победы. В городе было захвачено большое количество трофеев и пленных.