Читать книгу "Ультрамышление. Психология сверхнагрузок - Трэвис Мэйси"

Я не встретил ни души на протяжении 10 миль до того и еще 12 миль после – красота! Этот сольный забег по Зайону не был похож ни на одну из моих прежних гонок. Ни стартовой, ни финишной черты, ни соперников, небольшая группа поддержки. Только я и бескрайние просторы национального парка. Или, как сказал Эбби, «пространство и свет, и ясность, и особое своеобразие американского Запада».

Каньон Уайлдкэт был одним из ярких тому подтверждений: леса и захватывающие дух виды. Тропа постоянно шла вверх, но не слишком круто, и я продолжал двигаться в темпе, повторяя себе, что если хорошо поработаю сейчас, то быстрее окажусь на финише. В какой-то момент на технически сложном спуске перед глазами у меня пронеслась картина того, как я падаю и разбиваюсь, и я проанализировал вероятность сойти с трассы со сломанной лодыжкой. При пересечении технически сложной, каменистой местности, на крутых склонах и вблизи опасных обрывов я старался фокусироваться на том, что я делаю – куда ставлю ногу, на что можно опереться руками (опасны перекрестки троп, соблюдайте осторожность!), – чтобы не допустить несчастного случая в удаленной и пустынной глуши.

Я чувствовал себя полным сил, когда повернул на юг по тропе Вест-Рим с самой высокой точки маршрута – примерно 2280 метров. Позади остались уже 21,5 мили. Начался самый быстрый участок маршрута, и было приятно бежать в темпе больше 7 минут на милю, пока тропа постепенно спускалась вниз по плато, открывая виды на белые и красные песчаные шпили и каньоны и плоскую пустыню за ними.

На 31-й миле маршрута я оставил по левую руку второй указатель на Телефон-Каньон и начал круто спускаться вниз к Гроту (это самое популярное место Зайона, с асфальтированной дорогой и кучей туристов). Финишные 17 миль предполагали резкий спуск более чем на 700 метров по камням и асфальту и такой же подъем по другую сторону каньона в самое жаркое время суток. Я вспомнил, как мой университетский тренер Марк Ветмор называл особо жаркий и открытый всем ветрам участок одной из наших трасс: «наковальня Бога».

Если бы за мной следили телекамеры (а они крайне редко следят за любыми видами сверхмарафонов, и уж подавно не интересуются одиночными скоростными забегами), комментаторы непременно высказались бы в том духе, что этот финальный отрезок станет для меня решающим и в более глобальном смысле: если мне хватит сил преодолеть самую сложную часть трассы, это может стать подтверждением правильности выбранного мной пути на новом этапе жизни.

К счастью, никаких камер не было. В отличие от большинства сверхмарафонов, здесь только я один отмечал свое местоположение и время – и был, наверное, единственным, кому до них было дело, по крайней мере, на данный момент. Но одиночество пути и безграничность просторов создавали ощущение огромной значимости происходящего, которое я, вероятно, не смог бы испытать в организованном забеге. Я бежал с полной отдачей и был твердо убежден в том, что дойду до финиша.

На этом безжалостном спуске в Зайоне мне пришлось потрудиться. Фото: Трэвис Мэйси

Чтобы попасть на следующую точку встречи с группой поддержки, нужно было спуститься по крутому серпантину: 21 петля по асфальтированной пешеходной тропе от популярной и доступной смотровой площадки около Приюта Ангелов к автобусной остановке, палаточному лагерю и домику лесничества внизу, на проезжей дороге вдоль речушки Норт-Форк, притока реки Вирджин. Я мчался вниз на полной скорости и громко кричал многочисленным туристам на тропе: «Посторонись! Обхожу слева! Прошу прощения!» Испуганные туристы отскакивали вправо, только рюкзаки шуршали, а я проносился мимо. Некоторые выглядели так ошарашенно, будто я несся на велосипеде.

Спуски сильно убивают ноги, и мое тело начало подавать первые сигналы тревоги. Я миновал площадку для пикников около отеля «Зайон Лодж», отметка 36 миль, время – 5 часов 16 минут. Бежать оставалось 12 миль. Учитывая предстоящий подъем, сложность трассы и усиливающуюся жару, я мог рассчитывать пройти их самое меньшее за 2,5 часа.

Предстоял сложный подъем по тропе Ист-Рим, где нужно было набрать более 2000 футов всего за несколько миль. Солнце палило нещадно, ни облачка, ни деревца, чтобы укрыться в тени. Я еще подкрепился, залил в себя воды и повторил свою позитивную мантру:

Ты можешь, Трэв. Чем труднее приходится, тем сильнее ты становишься.

Незадолго до того забега я начал готовить Чарльза, парня из моей группы поддержки, к его первому сверхмарафону. Он месяцами слушал мои рассказы о Зайоне и загорелся желанием попробовать этот маршрут. Я позвал его пробежать со мной последние 12 миль до финиша. Чарльз отличный парень, и бежать в его компании было гораздо приятнее, но, признаюсь, я начал испытывать боль и усталость и уже настолько погрузился в гонку, что сам вряд ли был ему хорошим попутчиком. Честно говоря, я едва ли перекинулся с ним словом за всю дорогу.

Тем временем мы на собственном опыте убеждались в том, что, хотя парк Зайон и труднодоступен, он при этом крайне популярен (в 2013 году его посетило около 2,8 миллиона человек). На этом участке трассы мы видели постоянный поток гуляющих. В отличие от встреченных прежде людей эти ребята совсем не пугались; они поддерживали и подбадривали нас. Когда полуденное солнце начало нас поджаривать, Чарльз попросил помощи у одного особо запасливого туриста – боковые карманы его рюкзака распирали бутылки с водой.

– Не найдется водички вот для этого парня? – спросил Чарльз, бежавший впереди меня. – Он сегодня бежит через весь парк!

– Весь парк?! Конечно, найдется!

И парень вылил на меня целую бутылку воды, пока я тащился в гору мимо него, что очень освежило и взбодрило меня на финишном участке по пустыне.

Поднявшись на плато, мы снова оказались одни и продолжали двигаться дальше. О чем человек думает в такие минуты? Я размышлял над откровениями Эбби из «Отшельника пустыни». «Я осознал… безграничную тишину, в которой я затерялся, – писал он, когда некоторое время жил в Моабе в одиночестве. – Даже не столько тишину, сколько покой… застывшее время, протяженность текущего момента».

В конце забега я поднимался из Грота в парке Зайон по узкой тропке – она видна по ту сторону реки. Это был длинный, жаркий подъем! Фото: Трэвис Мэйси

Но в моем-то случае время шло, и, возможно, даже слишком быстро – если я хотел побить рекорд. В уме я взвешивал разные истории. По одной версии я еле плелся, пока не останавливался совсем, со сведенными мышцами или полностью выжатый, с гликогеном на нуле, побежденный этой слишком длинной, холмистой и жаркой для 30-летнего учителя и отца двух маленьких детей трассой. Но другой вариант с каждым шагом звучал все увереннее: по сути, это и была та история, которую я вам сейчас рассказываю, история о том, как я поставил перед собой цель, чтобы дать новый старт своей спортивной жизни. Ведь это по-прежнему был я, один на любимых мной диких просторах, и я участвовал в гонке на время. И пусть на мне не было командной майки, а на финише меня не ждал торжественный организатор с чеком в руке, как это бывало на приключенческих гонках. Но я по-прежнему был спортсменом экстракласса, и мне должно было хватить сил до самого финиша. Я побью или даже разгромлю рекорд, значимый и для меня, и для сообщества сверхмарафонцев.