Читать книгу "Поражение на море. Разгром военно-морского флота Германии - Кайюс Беккер"

Затем поступило сообщение, нарушившее составленные планы и поставившее под сомнение успех всего предприятия.

Офицеры в бункере еще не пришли в себя после шока из-за прямого попадания бомбы в крышу, когда из соседней комнаты появился радист.

– Важная радиограмма, – сказал он, обращаясь к старшему из присутствовавших офицеров.

Тот взял бумагу и пробежал глазами несколько строк, изменивших судьбы каждого.

«По сообщению армейского командования Курляндии, маршал Говоров согласился начать перемирие 8 мая в 14.00. Немедленно проинформируйте войска. На позициях вывесите белые флаги. Главнокомандующий ожидает безусловного выполнения настоящего приказа, поскольку от этого зависит будущее всех находящихся в Курляндии солдат и офицеров. Командующий ВМФ Латвии».

Офицеры по очереди прочитали радиограмму. На несколько минут в бункере воцарилась тишина.

– Неужели это значит, что в 14.00 русские войдут в Лиепаю? – не выдержал кто-то.

Но это всего через два часа! Сейчас уже полдень!

Вскоре поступила другая радиограмма:

«Военно-морское командование придерживается мнения, что, несмотря на перенос времени начала перемирия, намеченное ранее время отправки транспортов должно соблюдаться».

Офицерам в бункере оставалось только в недоумении развести руками. Им было сказано, что, поскольку капитуляция вступает в силу в полночь, в это время следует прекратить все действия, потому что в город войдут советские войска. Теперь перемирие начнется раньше. Разве станут победители 10 часов ждать, чтобы дать судам спокойно выйти в море? Последнее представлялось маловероятным.

– Они уже сейчас делают все возможное, чтобы помешать нам, – вздохнул один из офицеров, – и будут здесь при первой возможности. Надо позвонить на все сборные пункты…

– Но у нас больше нет телефонной связи.

– Тогда придется идти туда. Давайте поторопимся! Дорога каждая минута.

И завертелась карусель. Суда были немедленно отправлены на сборные пункты; солдаты, со всех сторон стекавшиеся в порт, грузились на них, как сельди в бочку: пока на всех палубах не оставалось ни дюйма свободного места. Затем суда отводились на внешний рейд, чтобы дождаться остальных.

Так было погружено больше половины судов, когда в 16.00 поступила следующая радиограмма, подтвердившая самые худшие опасения:

«Внимание! Советские войска на подходе!»

Новость распространилась со скоростью лесного пожара. Сигнальщики передавали ее с корабля на корабль, и вскоре все капитаны были в курсе происходящего.

Красная армия входит в город! Быстрее!

Первый конвой под завязку нагруженных судов отошел с внешнего рейда и взял курс прочь от опасных берегов. Офицер, ответственный за эвакуацию, мотался на спасательном катере от флотилии к флотилии; от одного сборного пункта к другому; выпускал суда в море, проверяя, загружены ли они до максимума; направлял порожние суда туда, где замечал ожидавших солдат. Суматоха продолжалась до 19.00, когда на некоторые участки побережья вышли советские танки и начали обстрел уходящих кораблей.

Теперь счет велся не на часы, а на минуты. На внешнем рейде флот подвергался обстрелу, а на внутреннем пока было спокойно. Здесь сотни солдат ждали отправки. Однако суда уходили в море полностью загруженными и не могли принять на борт больше ни одного человека. Единственным исключением стал MFP-205, который был отправлен на дозагрузку обратно к пирсу Кораллен, заполненному толпами немецких солдат. Туда же подошел монитор «Нинбург».

В общем, это была игра, причем весьма опасная. Если советским солдатам удастся захватить разводной мост, будут потеряны не только люди, ожидавшие на причале, но и несколько сотен, кто уже на борту. С моста вход в гавань прекрасно простреливался.

В течение нескольких минут оба плоскодонных плавсредства были забиты людьми.

– Еще двадцать человек! – крикнул капитан парома. – Но не больше, иначе мы все отправимся кормить рыб.

Двадцать человек поднялись на борт. Двадцать первым оказался солдат весьма преклонных лет. Он остался на причале – ссутулившийся, потерянный, готовый к самому худшему. Один из двадцати счастливчиков – молодой парнишка – не выдержал душераздирающего зрелища. Он спрыгнул на причал и стал подталкивать пожилого солдата к борту, предлагая занять его место. Теперь уже неизвестно, почему старый человек промедлил: растерялся или не захотел принять такую жертву, но только оба остались на берегу.

Неожиданно к борту подошел спасательный катер с офицером, руководившим эвакуацией. Он наблюдал за погрузкой с небольшого расстояния.

– Идите сюда, вы двое, – крикнул он, – и с вами еще двое! Это все.

Четыре человека с помощью товарищей забрались на борт. Маленький спасательный катер стал последним судном, ушедшим из Лиепаи. Он тоже был донельзя перегружен, поэтому на причале еще остались солдаты. Они стояли небольшими группами, без всякой надежды взирая на спешно уходящие в море корабли.

Вскоре появились советские войска. Первым делом они расстреляли два портовых буксира, которые не успели удалиться на безопасное расстояние, потом начали вести огонь по более удаленным целям, впрочем не принеся им вреда.

Ночь укрыла спасительным плащом эту странную кавалькаду разномастных судов, до отказа забитых людьми. С минного тральщика, ведущего корабля конвоя, была отправлена радиограмма следующего содержания:

«19 быстроходных катеров, 4 моторных минных тральщика, 1 минный тральщик, 3 сторожевика, 5 судов обеспечения, 43 рыболовных судна, 3 парома „Siebel“, 2 речных парохода, 3 военно-морских парома и 8 вспомогательных судов с 18 000 солдат и офицеров на борту вышли из Лиепаи к 21.00 8 мая и взяли курс на запад».

Отправленные на восток эсминцы много раз встречали следующие в противоположном направлении одинокие плавсредства всех типов и размеров, забитые солдатами и беженцами. Среди них попадались катера, парусные яхты, баржи и даже один плавучий кран, ведущий на буксире несколько спасательных шлюпок. Проходя мимо длинной вереницы деревянных плотов, переполненных людьми, эсминец «Теодор Ридель» застопорил машины. Матросы принялись бросать беженцам теплые одеяла, еду, сигареты. К счастью, Балтийское море в тот период было на редкость спокойным, поэтому даже у людей на самодельных плотах имелись неплохие шансы добраться до места назначения.

Вечером 5 мая адмирал Тиле, остававшийся на полуострове Хела, получил возможность с облегчением вздохнуть. Ему сообщили о подходе многочисленных эсминцев и других судов. Можно начинать эвакуацию людей. Теперь стало ясно, что решение задержать маленькие суда – паромы и пароходы прибрежного плавания – на Хеле было правильным. Эти мелкосидящие транспортные средства будут перевозить солдат на большие корабли, ожидающие на рейде. Эвакуацию можно будет продолжать вплоть до окончательной капитуляции, когда советское командование начнет вставлять палки в колеса. После этого адмирал успеет уйти на запад на своем собственном маленьком катере.