Читать книгу "Трагедия абвера: Немецкая военная разведка во Второй мировой войне. 1935-1945 - Карл Бартц"

Вводят Остера. Он бледен, но владеет собой.

На нем спортивные гетры, спортивные брюки, поверх белой рубашки без галстука – кожаный жилет.

Хуппенкотен оглашает обвинительное заключение. Остер обвиняется в намерениях государственного переворота. Затем в вину ему вменяются связи с врагом и разработка планов покушения. Остер заявляет, что он никогда не желал убийства Гитлера.

Его допрашивали по пункту обвинения в государственной измене, при этом обвиняли в том, в чем на него показали соучастники заговора. Генералу ставили в вину беседы с Гальдером и переговоры Бонхёфера с Гёрделером.

– Контакты с противником были необходимы, – защищается Остер, – поскольку только тогда путч имел смысл. Я признаю эти контакты. Но я отказывался от всего этого дела, поскольку уже тогда не верил в его успех.

Хуппенкотен потребовал смертного приговора.

Последними словами Остера на этом заседании военно-полевого суда были: «Я не могу отрицать своего участия. Больше на подобное я уже не пойду. Я прошу отправить меня рядовым на фронт».

Суд вынес ему смертный приговор. Произошло это в 19 часов.

После перерыва на ужин, продлившегося до 20 часов, военно-полевой суд собрался вновь.

Ввели Канариса. Он одет в серый шерстяной костюм. Говорят, он выглядел свежим и несломленным.

Хуппенкотен огласил обвинение. Он обвинялся в укрывательстве информации и пособничестве планам государственной измены. Потом его допросили о беседах с Гальдером. Ему предъявили его же собственные записи.

Хотя Канарис и признает, что знал обо всех этих планах, но возражает:

– Я был шефом абвера, моей задачей было соучаствовать в заговорах против фюрера, чтобы позднее их раскрывать.

Когда Канариса стали опрашивать о событиях 20 июля, он говорит, что ничего об этом не знал.

И тогда происходит драматическая очная ставка между Канарисом и Остером. Канарис стоит перед столом, напротив эсэсовского судьи, Остер находился справа от адмирала.

Генералу излагают показания Канариса.

– Все, что говорит адмирал, не соответствует истине, – заявляет Остер.

Тогда Канарис умоляюще поворачивается к нему:

– Остер, я же только притворялся.

Кровь бросается в лицо Остеру.

– Нет, не так. Я все же не законченный подлец и отвечаю за то, что совершил. Все было так, как я сказал.

Судья СС – Канарису:

– Вы утверждаете, что Остер лжет?

Канарис ищет лазейку, он все отрицает: свою собственную подпись, свои переговоры с другими; он ничего не признает.

– У вас есть что еще сказать? – спрашивает председательствующий.

– Прошу разрешить мне, – отвечает Канарис, – искупить вину на фронте.

Незадолго до полуночи выносится приговор; он гласит смертную казнь. Утром 9 апреля – уже в понедельник – Канарис и Остер были казнены.

Точно так же поплатились своей жизнью Бонхёфер, Зак, Гере и Штрюнк[24]. Доктор Мюллер, в отношении которого Мюллер-гестаповец не верил, что тот был способен выдать дату наступления на Западе, пережил крушение Третьего рейха.

Таков был конец шефа германской военной разведки и его организации. Вина за раскрытие заговора внутри абвера большей частью лежала на самом абвере. Его руководители чувствовали себя слишком неуязвимыми и недооценивали опасностей хранения письменных свидетельств. Они считали невероятным, чтобы кто бы то ни было из посторонних осмелился провести обыски в их служебных помещениях или арестовать сотрудников абвера.

Канарис долгое время не без оснований полагал, что своим предложением ввести звезду Давида для евреев обеспечил себе неприкосновенность со стороны Гиммлера и Гитлера.

Но в конце концов события стали развиваться по-иному, и в результате одна из самых драматических и двусмысленных глав новейшей германской истории обрела свой горький конец.