Читать книгу "Смерш. Без легенд и мифов - Николай Лузан"

В 1943 г. подрывная деятельность тысяч агентов, заброшенных в тыл частей Красной армии, не оказывала существенного влияния на положение на фронтах. Это становилось все более очевидно для руководства абвера и «Цеппелина». Набравшая к тому времени силу советская военная контрразведка Смерш начисто переигрывала по всем статьям гитлеровские спецслужбы. Подтверждением тому служат показания заместителя шефа абвера генерал-лейтенанта Франца фон Бентевиньи, данные им на допросе у следователя Смерш в мае 1945 г.

В частности, он признал:

«По нашей оценке, исходя из опыта войны, мы считали советскую контрразведку чрезвычайно сильным и опасным врагом. По данным, которыми располагал абвер, почти ни один заброшенный в тыл Красной армии немецкий агент не избегал контроля со стороны советских органов, и в основной массе немецкая агентура была русскими арестована, а если возвращалась обратно, то зачастую была снабжена дезинформационным материалом».

Но в конце 1943-го и начале 1944 г. Бентевиньи и другие руководители гитлеровских спецслужб все еще надеялись на выигрыш в тайной войне и настойчиво искали пути к победе. И здесь, как они полагали, вполне могло сгодиться антисоветское политическое и националистическое отребье. С его помощью в абвере и Главном управлении имперской безопасности (РСХА) рассчитывали нанести удар в спину Красной армии путем инспирирования восстаний в республиках Северного Кавказа и Закавказье.

Одна из таких масштабных операций была своевременно выявлена и пресечена сотрудниками Смерш. Подготовку к ней в гитлеровских спецслужбах начали в начале 1944 г. В качестве плацдарма и запального фитиля для организации восстания они намеревались использовать территорию и население Калмыкии. За дело взялись профессионалы — кадровые сотрудники штаба «Валли-1» (специальный орган управления «Абвер-заграница», созданный в июне 1941 г. для ведения разведывательно-диверсионной работы против Советского Союза. — Авт.).

Ведущая роль в операции принадлежала специалисту по Кавказу зондерфюреру Отто Вербе, более известному в своих кругах как «доктор Долль». Специализация у этого «доктора» была весьма специфической: теракты, диверсии и шпионаж. С июня 1941-го по конец 1942 г. он руководил специальным диверсионным отрядом, а затем так называемым Калмыцким кавалерийским корпусом, входившим в состав абвергруппы-103. Под его началом националистическое отребье из числа предателей и деклассированных элементов занималось проведением карательных акций против мирного населения, партизан и советских разведывательных групп, действовавших в тылу фашистских войск.

Весной 1944 г. с участием Вербы из числа изменников, в основном калмыцкой национальности, был сформирован так называемый Калмыцкий корпус доктора Долля. Он представлял собой довольно внушительную силу: в его состав входило 36 эскадронов. По замыслу организаторов операции, после переброски по воздуху в труднодоступные места Калмыкии корпусу предстояло стать ядром массового повстанческого движения в этой и соседних республиках Северного Кавказа. В последующем на базе объединенных повстанческих сил планировалось продвижение спецгрупп в Западный Казахстан с целью проведения крупных диверсий на транспортных коммуникациях и в местах добычи нефти.

О том, какое значение придавалось данной операции в гитлеровских спецслужбах, может свидетельствовать следующий факт. Для ее обеспечения по указанию высшего военного руководства решено было задействовать уникальную авиационную технику особо секретного соединения люфтваффе — 200-ю бомбардировочную эскадру КГ-200.

В состав соединения входили сверхтяжелые четырехмоторные самолеты ФВ-200 («Кондор») и Ю-86 с двумя высотными моторами, которые могли подниматься на высоту, недоступную для зениток, — до 12 тысяч метров.

К 1944 г. на вооружение КГ-200 поступили машины новых типов, в частности, тяжелый бомбардировщик Ю-290. Он брал на борт до 15 тонн груза и был способен осуществлять дальние переброски боевых групп с полным снаряжением численностью не менее 100 человек. При его создании использовались новейшие разработки в области авиастроения, представлявшие несомненный интерес для советских конструкторов.

После того как руководство абвера согласовало с командованием люфтваффе последние технические детали, операция перешла в практическую фазу.

В ночь на 23 мая 1944 г. первый отряд диверсантов численностью 24 человека под командованием аса тайных операций кадрового сотрудника абвера капитана Эбергарда фон Шеллера (оперативный псевдоним «Кваст») занял места в самолете. Взревели двигатели, и в их грозном реве потонул надрывный вой сирен воздушной тревоги. С севера на Берлин заходила на бомбардировку авиация западных союзников. Огромная туша Ю-290, тяжело оторвавшись от земли, разорвала ночное небо и взяла курс на восток.

«Кваст» покинул кабину пилотов, молча опустился в кресло и ушел в свои мысли. Оберлейтенант Ганс Ганзен, лейтенант Вагнер, оберфельдфебель Миллер не решались его потревожить — перед полетом все было сказано. В те минуты они, видимо, думали об одном и том же: что их ждет в бескрайних степях Калмыкии? Отрывочная информация, поступавшая в абвер от заброшенных туда агентов, носила разрозненный характер и не позволяла составить целостную картину. Но «Кваст» верил в себя, в своих подчиненных, за спинами которых была не одна заброска в советский тыл, а также в удачу. За годы войны она пока не изменяла ему.

Под монотонный гул моторов «Кваст» не заметил, как задремал. Пробуждение было внезапным. Самолет тряхнуло на воздушной яме. Он бросил взгляд на часы и приник к иллюминатору. Они пролетали над линией фронта. О ней напоминали холодно мерцающие пунктиры артиллерийской перестрелки. Русские зенитки молчали, а в чернильном ночном небе не было видно хищных силуэтов истребителей. Похоже, посты воздушного наблюдения советских войск не заметили нарушителя, и нервное напряжение, царившее на борту, спало. Диверсанты оживились, загремели кружки, и ароматный запах настоящего кофе прогнал остатки сна.

Прошло еще около часа. Из кабины пилотов показался штурман и предупредил о скорой посадке. Лица «Кваста» и диверсантов затвердели, руки привычно проверили оружие. Разговоры стихли. Они напрягали слух, пытаясь уловить за шумом моторов Ю-290 чужой, грозящий опасностью звук русских истребителей, и вглядывались во враждебную им землю. Она словно затаилась. «Кваст» силился определить местонахождение, но все было тщетно: ни один огонек, ни одно движение не нарушали безмолвия бескрайней калмыцкой степи.

Внезапно слабая вспышка озарила бледным светом серые лица-маски диверсантов и тут же погасла. Прошло мгновение, и на востоке ночную темноту рассекла алая, напоминающая открытую рану полоска. Над горизонтом показалась багровая кромка солнца. Степь проснулась. Внизу живым, слепящим глаза серебром вспыхнул Большой лиман Маныч. Огромным ятаганом он вытянулся с запада на восток. Слева, в котловине, крохотными кубиками и прямоугольниками угадывался небольшой поселок. «Кваст» догадался — Элиста!

Рев двигателей сорвался на визг. Самолет резко пошел на снижение. В ушах заломило. Бешеная тряска продолжалась несколько минут, потом последовал тупой удар. Ровная, как стол, калмыцкая степь оказалась идеальным аэродромом. Опасения «Кваста», что тяжелая машина может повредить шасси, не подтвердились. Пока все шло гладко. Асы из люфтваффе не подкачали.