Читать книгу "Минотавр вышел покурить - Стивен Шеррил"

Оказавшись возле кассы, они приблизились к источнику шума — он доносится из комнаты, надпись на открытой двери которой гласит: «Служебное помещение». Впрочем, кроме глубокой раковины, банки с моющим средством, ярко-желтого ведра, на котором выведено «ОСТОРОЖНО», и скрепленной скотчем ручки швабры, в комнате ничего не видно. Электронная какофония рождается в темной нише возле задней стены. Вход в него загораживает большая вращающаяся витрина с сигаретами. Между мужским и дамским туалетами, рядом с таксофоном и высокой, до колен, пепельницей, доверху наполненной окурками, неподвижно стоит служащий станции. Подвижна лишь его правая рука, привычно сжимающая джойстик, управляющий видеоигрой.

Суини трясет шкварками в пакете. Служащий даже не оборачивается.

— Аннг, — произносит Минотавр, надеясь привлечь к себе внимание. Но работник станции продолжает играть.

Суини и Минотавру со своего места трудно определить, насколько успешна игра служащего, однако писк и бульканье раздаются все чаще, правая рука его движется все быстрее, поэтому их и самих охватывает волнение. Ни Суини, ни Минотавру ничего не удается узнать об игроке, однако, судя по длинным темным волосам, падающим на плечи, и покрою халата, это, похоже, женщина.

— Мисс, — исходя из этого предположения, произносит Суини.

Приходится повторить обращение дважды, прежде чем служащая оглядывается. Видеоигра издает хлюпающий звук, служащая громко и раздраженно ахает. Ткнув в пепельницу сигарету, она поворачивается к покупателям. Минотавр достает из кармана мелочь и считает ее, не обращая внимания на приближающуюся женщину, пока старик не толкает его в бок.

— Послушай, — говорит он, — она не из ваших?

Женщина приближается медленной походкой, словно у нее деревянные ноги. Она подходит к прилавку, тяжело дыша. На табличке, прикрепленной к лацкану халата выведено: «Привет, меня зовут Лаурель». У Лаурель какое-то кожное заболевание. Из рукавов халата торчат тонкие руки; лицо, сохранившее следы былой красоты, шея и широкий участок плоти, видный в разрез застегнутой на все пуговицы кофты, а также вся доступная взгляду кожа и наверняка та, что не видна, шелушатся и напоминают кору. По пути Лаурель оставляет за собой что-то вроде листьев. Пятно из мелких листьев осталось там, где она стояла за пультом видеоигры; листья лежат и на ступеньках, ведущих к кассовому аппарату. Лишь когда Лаурель оказывается совсем рядом. Минотавр замечает тонкие ветки, вплетенные в ее темные волосы, и узкие каплеобразные листья, как бы вянущие у них на глазах. Когда Лаурель смотрит на Минотавра, ему кажется, что в ее глазах возникает смутное воспоминание. Но в действительности он видит тысячелетнюю усталость и едва скрываемое желание побыстрее вернуться к видеоигре.

— Это все? — спрашивает она.

«Нет, — думает Минотавр. — Этот день никогда не наступит». Внезапно его охватывает бескрайняя печаль. Он как бы одновременно смотрит в прошлое и в будущее и повсюду видит картины отчаяния, уныния и безмерной пустоты.

— Бензин, — говорит Минотавр и выходит из помещения.

Когда они выезжают на шоссе, Суини ни о чем Минотавра не спрашивает, а говорит сам. Рассказывает анекдот про еврея-дворника и миль пять смеется над ним.

— Сам не знаю, кому я сплавлю эту хреновину, — говорит Суини, имея в виду трейлер-лавку, которая мотается за ними. — Черт бы меня побрал, М. Будь у тебя хотя бы одна извилина, ты бы и сам ее купил.

Эта мысль не приходила Минотавру в голову.

До самого конца поездки в кабине грузовика пахнет шкварками. Где-то на границе штата Минотавр сбил какое-то животное — то ли опоссума, то ли енота, а может, зверя покрупнее. Удар погнул решетку бампера. Суини лишь немного раздосадован этим обстоятельством. Минотавр со стариком возвращаются в кемпинг перед самым восходом солнца. Выбравшись из автомобиля, с помощью карманного фонаря и свиста Суини дает водителю указания, где поставить трейлер на заднем дворе. Пока они выравнивают прицеп домкратами, Минотавр вспоминает слова Суини. Прежде чем лечь спать на пару часов, оставшихся до наступления утра, он ломает голову над тем, что подумала бы об этом Келли.

Глава 21

Минотавр расставляет события своей жизни в алфавитном порядке:

Античность

Бойня

Бык ревун

Головня

Донка

Жвачное животное

Звукоподражание

Звукоподражательный

Копытное животное

Крабовые клешни

Ксено-

Кувшины

— лепсия

Мазанка

Меховой воротник

Мнительный человек

Мот

Ножовка

Остаточный

Отражение эха

Охра

Ошеломление

Памфлетист

Подмости

Раскаяние

Ротоглотка

Скотоводство

Скуппернонгский виноград

Слоисто-кучевые облака

Собачий тиф

Сусло

Тунговое масло

Халтура

Храповик

Фанатизм

Чаща

Эхо

Явление

Глава 22

Минотавра по-прежнему смущают автоматические двери. Вероятно, это признак его постоянно уменьшающейся способности вписываться в окружение, успешно функционировать в мире, который все больше и больше зависит от техники. Но особенно далеко в будущее он не заглядывает. Аптека «Рексолл Драгс» встречает его шипением гидравлики, от которого Минотавр вздрагивает. Он достает из кармана список:

шнурки для башмаков, черные

кровоостанавливающий карандаш

WD-40

средство для полоскания рта

книга?

Это тот самый список, который он составил с неделю тому назад и к которому добавил следующие записи:

1 катушка голубых ниток

марля

конфеты?

Глянув на список, нетрудно заметить работу над словом конфеты: сначала оно было написано, потом по крайней мере один раз стерто, затем написано вновь, и к нему добавлен вопросительный знак.

Конфеты предназначаются для Келли, если только Минотавру удастся убедить себя, что это с его стороны не слишком нагло. Да и голубые нитки в конечном счете для Келли. Несколько часов назад он исследовал содержимое своей кладовой, и из немногочисленных радикально перешитых рубашек лишь голубую счел сравнительно новой, чтобы надеть ее, если он пойдет к ней в гости. Остальные оказались запачканными или чинеными-перечинеными. Сняв рубашку с вешалки, Минотавр обнаружил, что на правом плече она разошлась по шву. Он заметил и застиранное чернильное пятно под карманом, но решил, что это не худшее из зол. Лишь достав коробку с портновскими принадлежностями и усевшись за стол, он убедился, что, не считая белых, красных и черных, других ниток у него нет.