Читать книгу "Рабыня моды - Ребекка Кэмпбелл"

Первый паб на моем пути назывался «Северная звезда». Снаружи он выглядел вполне неплохо, почти как кафе со сладостями для девушек в Примроуз-Хилл. Свежая яркая штукатурка, аккуратно покрашенный фасад. Казалось, не хватает только суетящихся официантов и посетительниц — девушек с блестящими белокурыми волосами. Я открыла дверь с табличкой «Общий бар» и сразу же поняла, какая огромная пропасть разделяет меня и людей из этого паба, живущих как будто в параллельном мире.

Посетители «Блэк лэм» были людьми бедными и доведенными до отчаяния, но они приходили туда, чтобы немного развлечься. Они хотели хорошо провести время, пусть это было иллюзией и быстро заканчивалось. Этот же бар оказался совсем другим. Я перешагнула порог и наткнулась на стену враждебности: кругом угрюмые, жестокие мужские лица. В этом месте никто не веселился. Здесь люди напивались, пока в них не исчезала вся доброта, человечность и привлекательность, а затем пили еще.

Мне захотелось немедленно уйти, но мрачность места гармонировала с моим настроением. И кроме того, после Пенни и прочих прокаженных больше никому не удастся выставить меня за дверь. Я смело прошествовала к бару, впервые за долгое время ощутив, что готова принять вызов и справиться с любым врагом. Из глупой бравады и назло самой себе я заказала «Дюбонне» с лимонадом — я не пила такие напитки лет с семнадцати. Как-то мы с Вероникой и еще одной или двумя школьными подружками присутствовали на большой вечеринке по случаю пробных экзаменов. Когда мы удобно устроились в окружении «Чинзано», «Снежков» и других любимых напитков девочек-подростков, которые очень любят сладкое, Вероника прошептала мне в ухо: «Кажется, ты уже не выговариваешь некоторые буквы!» Я не перекинулась с ней и словом весь оставшийся вечер. А в «Северной звезде» в тот вечер бармен — огромный, белокожий, мокрый от пота мужчина, как будто вырезанный из огромной глыбы генетически улучшенного жира, — внимательно изучал меня в течение пары секунд, посмотрел в другую сторону, медленно повернулся ко мне лицом, а затем продемонстрировал спину. Он потащился в дальний конец бара и принес оттуда бокал с небольшим количеством жидкости пурпурного цвета.

— Лед, — потребовала я, посмотрев в его налитые кровью злые глаза. Наверняка он коллекционирует кассеты с детской порнографией и нацистскую военную символику.

Он указал мне на ведерко, стоявшее на барной стойке, и прорычал:

— Два фунта!

Я выпила «Дюбонне» залпом, не отходя от бара, пролив всего несколько капель» и сразу вышла из паба. Странно, но этот поступок добавил мне мужества: разве где-то в мире может быть бар страшнее этого? А я сумела уцелеть в нем, выпить «Дюбонне» с лимонадом и выбраться на улицу I

Через дорогу от «Северной звезды» было заведение, которое показалось мне многообещающим. Оформление бара «Пауэрз» было продумано таким образом, чтобы он создавал впечатление старого привлекательного маленького ирландского погребка, как на открытках, возможно, даже с привязанным у двери осликом. Фасад здания был достаточно небольшим и выкрашен яркой голубой краской. Я переступила порог и оказалась в душном шумном мире. Я не ожидала, что в Килберне может звучать молодежная инди-музыка. Мне стало понятно, где собираются выпить местная богема и неработающие молодые люди — в кафе немного ощущалась неформальная артистическая атмосфера. Стены были оформлены с иронией — в сумраке неясно вырисовывались очертания огромной головы буйвола, — и это смотрелось очень мило. Внутри горел настоящий огонь, и я обрадовалась, потому что на улице было ясно и прохладно, а я оделась легко. Меня еще более порадовало то, что в баре были женщины: не дряхлые, пьяные ведьмы, а молодые девушки в достаточно модной одежде. Они не были похожи на меня, но я чувствовала, что смогла бы общаться с ними без переводчика. Я подумала, что стоит рискнуть и заказать вина. Меня обслуживала хорошенькая девушка-австралийка, и она доверху налила мне большой бокал белого чилийского «Совиньона». Несмотря на то что у бара толпилось много людей, мне удалось найти место и сесть неподалеку от камина. За соседним столиком расположились полные мужчины средних лет, с волосами, собранными в хвосты, и с козлиными бородками. Они громко обсуждали музыкальные видеоклипы. Мне показалось, что среди них есть режиссер, представитель звукозаписывающей компании, а третий мужчина, не такой полный, как его спутники, был в очках продолговатой формы в черной оправе, и они как будто кричали всему миру: «Смотрите, этот журналист пишет о музыке! Ха!»

— На это придется потратить не меньше ста пятидесяти, — сказал режиссер, напряженно поднимая плечи под кожаной одеждой. — Вы знаете не хуже меня — чем ужаснее группа, тем лучше видео.

Я подумала, что они заговорят со мной минут через пять. Но наверное, я излучала какие-нибудь устрашающие сигналы, потому что за все время, которое потребовалось мне на два бокала вина, я не дождалась от них ничего, кроме странных вороватых взглядов. Мне даже показалось, что им передалось мое настроение, поскольку к моменту моего ухода их разговор иссяк.

— Я все же думаю, что показывать дерьмо — это слишком, — сказал журналист.

Я снова перешла дорогу и подошла к бару «Макгавернз». Его фасад напоминал албанский бинго- холл. Я не задумываясь направилась туда. Зал был забит мужчинами, и мне сначала показалось, что я попала в бар для голубых. Но нет — я не увидела ни единой приличной стрижки, и выглядели парни так, как будто только что совершили набег на склад твидовых костюмов и схватили не задумываясь первое, что попалось под руку. Они весело общались: хлопали друг друга по спине, обменивались ухмылками. То там, то здесь раздавались взрывы смеха. Казалось, мое присутствие никого не интересует, и я протиснулась сквозь толпу и заказала «Гиннесс». Я отходила от бара, держа в руке, как мне казалось, огромный стакан с пивом, и увидела старика на скамейке у стены. Он улыбнулся, и мне показалось, что я его где-то видела. Конечно же, это был скрипач. Я не могла вспомнить его имя. Он кивнул мне и указал на место рядом с собой. Несмотря на то что мысли о его тяжелом, как перед смертью, дыхании вызывали у меня отвращение, я не смогла придумать, как улизнуть, и подошла к нему.

— Ты Кэти, да? — Его голос звучал на удивление трезво.

— Да, ты меня узнал. И был прав тогда: он сподличал со мной.

— Грязная, грязная свинья. Будь я лет на тридцать моложе, разобрался бы с ним сам. Но, дитя, что ты тут делаешь? Я слышал кое-что о твоих проблемах и не думал, что увижу тебя снова.

— Сама не могу объяснить. Просто мне нужно увидеть Лайама, ударить его или еще что-нибудь,

—Какая от этого польза? Почему бы просто не вернуться в свою часть город а, к тем, кто тебе близок?

— Легче сказать, чем сделать. У меня больше нет своей части города. А люди? Не смешите меня. А Аайам будет сегодня вечером в «Блэк лэм»?

— Да, возможно. Но какой в этом смысл? Иди домой, дитя, возвращайся к себе.

—Вы добрый человек, но мне больше нечего терять.

— Всегда есть куда падать. Когда-то я думал, что нахожусь на самом дне. Что ж, значит, сейчас я свалился на камни. Бывает, обнаруживаешь, что ты всего лишь задержался на месте, а потом начинаешь опускаться еще ниже.