Читать книгу "Декомпрессия - Владимир Махов"

Когда он вынырнул, метров через пятнадцать, ситуация в корне изменилась. Он оказался в проливе между скал. С одной стороны в открытом море продолжал бушевать шторм, вздымались волны, пенились валы. С другой – скрытый скальным выступом за поворотом – тек пролив куда-то вглубь острова. Выбора не было. Маньяк поплыл, отдаваясь на волю случая.

То, что случай оказался дурно пахнущим, с гнильцой, дошло до дайвера не сразу.

Течение, неспешное, вдруг норовистым конем понесло вперед. И не существовало узды, чтобы удержать его – раздвинулись стены, отполированные течением. Идеально гладкие, без зазоров и трещин. Но больше всего пугал – поначалу принятый за шум дождя – нарастающий рокот. Этот шум, слышанный не единожды в разных местах, подталкивал к страшному выводу. Дайвер догадывался, что ждет его за поворотом. Водопад. Там, впереди, масса воды, которая его несла, низвергается вниз с высоты, разбиваясь о скалы.

Не оставляя надежды, но пытался уцепиться хоть за какой-нибудь выступ, но ему катастрофически не везло. Срывая ногти, он стремительно плыл по течению. «Да уж, – обреченно подумал он, – сегодня смерть расстаралась. Затеяла игру в поддавки и по ходу дела… сука… поменяла правила».

– Маньяк! Хрен тебя дери!

Услышал дайвер и не понял, откуда идет голос.

– Я здесь, наверху! Руку давай!

У излучины, на небольшом выступе лежал Врубель. И тянул к воде руку.

– Промажешь – трындец тебе, – орал он. – Там водопад.

«Без тебя знаю», – мелькнула мысль. В тот же миг все, что было в поле зрения, сузилось до размеров руки, протянутой к воде. Маньяк приближался, изо всех сил пытаясь затормозить стремительный полет. Но мощному течению было наплевать на его усилия. После каждой попытки зацепиться хоть за какую-то выбоину, его отрывало и тащило дальше.

Три метра. Два. Маньяк подбросил тело, махнул рукой, пытаясь попасть по распахнутой широкой ладони. Прикосновение напоминало несостоявшееся рукопожатие. И уже сжав пальцами пустоту, дайвер понял, что железная хватка сжала его запястье.

Врубель кряхтел, пытаясь удержать тяжелое тело, которое буквально вырывал из его рук бурлящий поток. Дайвер брыкался, стараясь ногами упереться во что-нибудь, чтобы облегчить рулевому задачу, но ноги скользили и он снова беспомощно трепыхался в воде.

– Справа… черт… выступ, – хрипел Врубель. – Не удержу!

Свободной рукой Маньяк впился в скользкие камни, и ему удалось задержаться. Лихорадочно, он шарил ногой, ища обещанный выступ.

– В хрен тебя… в редьку, – кряхтел Врубель. – Больше не могу…

– Оставь, парень, – захлебываясь от брызг, крикнул Маньяк. – Зла на тебя не держу. На том свете рассчитаемся…

– Рассчитаемся на этом. – Лицо рулевого стало багровым. Он с натугой, скользя по камням, стал вытягивать Маньяка из воды.

8

На темном одутловатом лице мужчины с полоской спекшейся крови, закрывавшей оба глаза, лежало стеклянное тело кубомедузы. Крохотные щупальца шевелились, словно она не могла решиться – то ли двигаться, то ли оставаться на месте. В распахнутом вороте на шее чернели края огромной, практически отделяющей голову от тела раны. Слева, тяжело навалившись на утопленника, на волнах качался еще один труп. Он лежал на боку. В его голове, лишенной кожного покрова, шустро копошилась какая-то живность. Мужчину снизу подпирал раздувшийся до невообразимых размеров труп женщины. Дрожащая слизь полностью закрывало лицо. В темных с проседью волосах, мокнущих в воде, запутался краб. Разорванный подол некогда цветастого платья, открывал толстые, шарообразные ноги, как веревкой, перетянутые белой нитью шрама в коленном суставе.

Сколько их было – мужских, женских, детских трупов, мерно качающихся на волнах, если их не вмещало до самого горизонта пространство, ограниченное высокими скалами?

Маньяк попробовал прикинуть хотя бы приблизительно, но глазомер подвел его – он постоянно сбивался, концентрируясь на жутких подробностях.

Потом он оставил затею. Тысячи. Тысячи. Они лежали на берегу – на спине, уставив в небо черные провалы выдавленных тлением глаз, зарывшись лицом в песок, касаясь сломанными пальцами камней. Временами набегала волна, пыталась разжать сведенные судорогой руки и утащить добычу обратно в море. Но там уже было не протолкнуться. Суетливо покачавшись на мелководье, трупы оставались лежать на прежних местах.

Дайвер сидел у скалы, ощущая под лопаткой острый скол, и тоскливо смотрел вдаль. На облачное небо, серым куполом накрывшее огромную чашу Мертвого озера. Молва оказалась права – новых утопленников здесь не ждали. Маньяк не удивился бы, если бы под первым слоем трупов, обнаружился бы второй. Его тошнило от разглядывания изуродованных тел, но больше смотреть было не на что. Необходимо было исследовать скалы, которые напоминали пчелиные соты – были прорезанны многочисленными проливами и водопадами, срывающими вниз с разной высоты. Умом он понимал, что надо действовать, но так и не мог заставить себя подняться.

– А ты заметил, дайвер, что запаха нет? – Врубель сел рядом, широко расставив ноги, и легко задел Маньяка локтем.

Тот в ответ хмыкнул.

– Если бы здесь смердело соответственно, мы бы с тобой сдохли от вони. Еще часа два назад.

– Ну, не все из нас. – Врубель красноречиво повел головой в сторону пятиметровой отвесной стены воды, падающей со скалы. – Некоторые из нас уже бы мирно плыли кверху пузом. Как раз вон там между пузырями еще осталось свободное местечко.

– Ладно, Врубель. – Маньяк не стал смотреть в ту сторону, куда указывал рулевой. И так понятно, что он там увидит. – Сочтемся, мужик.

– Рассчитались уже. Не раз.

– Тебе виднее, – Маньяк пожал плечами.

– Наши еще говорили, что все утопленники здесь – свежачок. Как будто только вчера утонули. А эти…

– Врали. Вряд ли здесь был кто-то из живых. Так что, рассказывать тоже некому.

– Да ладно. Откуда тогда все эти слухи? Я думал, ты здесь уже побывал.

Маньяк отрицательно покачал головой.

– А еще говорили, – Врубель понизил голос, и дайверу пришлось напрячься, чтобы расслышать его слова за шумом водопада, – что в полнолуние вся эта шобла, – он мотнул головой в сторону разномастных трупов, – встает.

– Ну, тогда нам беспокоиться не о чем, – усмехнулся Маньяк. – Жизни нам, как раз до сегодняшней ночи. У тебя сколько патронов осталось? – он покосился на пристегнутую к поясу Врубеля кобуру.

– Семь. Но это ни о чем не говорит. И вообще, откуда столько пессимизма? К ночи отыщем тропу и заберемся повыше. И уж сверху понаблюдаем за этим шоу.

– Повеселимся.

– Похохочем.

– Ага. А жрать потом тоже этих… будем?

– Сказанул. Вон первый претендент у бабы в волосах запутался…