Читать книгу "Шкурка бабочки - Сергей Юрьевич Кузнецов"

Одета в кожаные обтягивающие штаны, на ногах – сапоги без каблуков. Ксения исподтишка бросает взгляд на бедра: что же, интересно, там у нее трепетало в сладостном предвкушении почти десять лет назад? Вопросы задает спокойно, смотрит в глаза, доброжелательно кивает. Ничего особенного: «как вам пришла в голову эта мысль?», «что вы думаете об этом человеке?», «не интересуются ли вами органы?», «не боитесь ли вы обвинений в том, этом и разэтаком?», «что вы сделаете с проектом, когда маньяка поймают?». Отвечает, почти не задумываясь, все уже проговорено сто раз: мой коллега Алексей Рокотов взял интервью, и мы решили, что. Конечно, он больной человек, его надо поймать как можно скорее. Да, мы сотрудничаем с милицией, они охотно идут на контакт. Нет, я ничего не боюсь. Не знаю, еще не думала. Двадцать минут, неужели все?

– Может быть, выпьем еще кофе, Майя, если вы не спешите?

– Да, прекрасная идея. Вы уже устали, наверное, от всех этих вопросов?

– Нет, нет, я же сама сто раз такие задавала. Мы же коллеги, в некотором роде.

Из потертого кожаного рюкзака Майя достает металлическую фляжку:

– Коньяк. Хотите согреться? Впрочем, вам еще работать.

– Нет, ничего, я думаю, пять капель можно.

Майя наливает себе грамм пятьдесят, Ксении совсем немного.

– А вы знаете, я когда-то много читала ваших статей. В «СПИД-Инфо», «Мегаполис-Экспресс», потом еще где-то.

– О, в славные девяностые! – Майя достает сигарету и затягивается. – Тогда было по кайфу писать в таблоиды. Вам, наверное, уже не понять, а для нас в Союзе, что таблоид, что «Космо», что «Ньюсвик» были равно недоступная пресса. Все это было очень интересно делать. Мы думали, нашему поколению повезло создать новую русскую журналистику. Построить фундамент для демократии и свободы слова. Ну, а теперь получилось – кто ушел в политику, кто на телевидение, кто стал звездой, а я вот – старая волчица желтой прессы. Про демократию и свободу слова я и не говорю, сами все видите.

– На самом деле, – говорит Ксения, – вы же сделали великое дело. Все мое поколение выросло на «СПИД-Инфо». Мы же у родителей таскали и читали. И то, что все мои сверстницы, ну, я не знаю, более сексуально свободны, что ли – это все ваша заслуга.

– Странная заслуга, Ксения, если честно. Вот на прошлой неделе видела свою одноклассницу, от нее муж ушел к двадцатилетней. Говорит, только с ней он обрел сексуальное счастье и гармонию. Выходит, это я однокласснице подложила эту свинью. Юную, так сказать, свинку.

– Знаете, Майя, – говорит Ксения, – давайте я вам off the record расскажу свою историю? Если есть пять минут. Просто чтобы вы понимали, как вы для меня важны.

– Рассказывайте, – говорит Майя, – а я, если можно, еще коньячку.

Ксения рассказывает и при этом изучает лицо собеседницы. Морщины вокруг глаз, сухая кожа, зубы, желтые от никотина. Интересно, думает она, какой эта женщина была в молодости? В самом ли деле у нее были все те мужчины, о которых она писала? Я почему-то представляла себе, что у нее большие груди – что-то там про то, как мужчины любят вставлять между ними член, – а сейчас кажется, что она плоская, как стиральная доска.

– Даааа, – тянет Майя, резко выдыхая дым, – и что, вы так до сих пор – в Теме? И в клуб ходите, и все такое?

– Нет, нет, – говорит Ксения, – я почему-то никак не могу заставить себя пойти в клуб. И тут дело не в том, что я стесняюсь или там, в шкафу сижу… вы же видите, я спокойно все рассказала, и, поверьте, не вам первой. Просто мне очень важно, чтобы этот мужчина, ну, с которым я иду в постель, был для меня чем-то интересен, вызывал уважение, что ли. Глупо куда-то идти с твердой целью найти именно такого человека. А чтобы кто ни попадя меня бил или там, я не знаю, поливал свечным воском – этого лучше не надо. Я же и врезать могу, если что не по мне, – и Ксения улыбается.

– Ну, мой опыт в этой области не такой большой, – говорит Майя. – Был вот этот, мой демон, потом мы разошлись с ним, я где-то полгода походила во всякие данджеоны и на разные игры, даже за границей попробовала разок, в Нью-Йорке, а потом встретила одного человека, который, наверное, был вообще одним из лучших любовников за всю мою жизнь. Знаешь, такой мужчина, который полностью угадывает все твои желания. Как у Коэна в песне: «If you want a lover / I'll do anything you ask me to / And if you want another kind of love / I'll wear a mask for you». Ну, а я хотела, чтобы он был жестокий господин, и он придумывал для меня такое, что я, пожалуй, и рассказывать сейчас не хочу. Короче, я до сих пор ему благодарна, но кончилась эта история немного грустно.

– Как? – спрашивает Ксения и думает, что вот теперь она берет интервью, все привычно, все как всегда.

– Понимаешь, он был прекрасный любовник, но я его совершенно не любила. То есть я к нему прекрасно относилась, и до сих пор прекрасно отношусь, но не любила. Это трудно объяснить, ну, любишь человека как друга, прекрасно в постели, но не любишь как мужчину. Я бы не поняла в твоем возрасте, но, может, вы в самом деле другие?

– Ну, в общем, я понимаю, – говорит Ксения. – Мне кажется, что это – отличная предпосылка для брака.

– Да, у нас был бы шанс, но он, к несчастью, в меня влюбился. Достаточно сильно. Это вообще довольно странный сюжет – жестокий мастер влюбляется в покорную рабыню и… и, собственно, ничего. Потому что, если он, скажем, начнет дарить мне цветы и подарки, наша связь тут же прекратится. И таким образом, все, что он мог – это придумывать для меня всякие новые истязания. В качестве подарков, так сказать. А он был, я говорила, прекрасный любовник, с хорошей фантазией, и потому в какой-то момент он меня полностью насытил. Ну, в смысле мою мазохистскую часть. Не так чтобы я проснулась как-то утром и поняла, что больше не хочу, чтобы меня секли или там подвешивали к потолку – у меня был специальный крюк, мы люстру сняли и сделали такой местный свет, чтобы крюк был свободен, ванильные гости немного пугались, – ну, не сразу, но постепенно я все больше отдалялась от этой темы, так что нынче я совершенно обычная женщина.

– Вы меня пугаете, – говорит Ксения. – Мне страшно подумать, что я в один прекрасный день потеряю вкус к Теме. Оно же еще и в депрессии помогает.

– В депрессии, – вздыхает Майя, – помогает психотерапия и, если нужно, таблетки. Я и через это прошла – так что, если нужно, могу дать телефон.

– Спасибо, – отвечает Ксения, – но я пока справляюсь. Может, лучше телефон вашего друга? Что с ним сталось, кстати?

– Остался моим другом. Но я уже давно не сплю с ним. Попробовала один раз, где-то месяца через три – он был нежен, предупредителен, в меру техничен и всячески прекрасен, но, скажу тебе, Ксения, это так неприятно – заниматься любовью с влюбленным мужчиной, которого ты не любишь! А еще месяца через три я вышла замуж, и моя сексуальная одиссея закончилась.

– Вы и до сих пор?

– Да, до сих пор. Уже двое детей, я совершенно счастлива. Я скажу тебе, хотя ты не поверишь. Этот опыт, ну, BDSM-опыт, он, конечно, чудовищно увлекательный и все такое, но его нужно преодолеть. Чтобы нормально жить и быть счастливой.