Читать книгу "Черным по черному - Тим Пауэрс"

– Но разве турки не пытались взорвать бомбу?

– Да, пожалуй, что так. На что похож двор сегодня сутра?

– На поле битвы. Сожженная повозка торчит посредине, точно черный китовый скелет, булыжник заляпан засохшей кровью, а кожевенная лавка и склад господина Венделя разнесены по камушку. Он просто вне себя Говорит, что обдерет Аврелиана как липку. – Образ ободранного Аврелиана явно потряс воображение Шраба.

– Ага. В остальном все в порядке?

– Да. Разве что какие-то ребятишки, по-моему, лазили по крыше. Валяли дурака.

– Ребятишки? Ты видел их?

– Нет, но черепица разрисована какими-то рожицами, а на стенах мелом написаны латинские слова и еще кресты и звезды.

– Вот что… Возьми-ка пару ребят, налейте в ведра воды, заберитесь наверх и смойте эту ерунду, где достанете. Хорошо? Полагаю…

– Нет, Шраб, не надо, – прервал Аврелиан, неслышно появившийся за спиной Даффи. – Оставь эти знаки и не позволяй никому их стирать.

– Да, сударь, – кивнул Шраб и кинулся к кухонной двери, обрадованный менее трудным заданием.

Даффи поднял глаза на Аврелиана, который пододвинул освободившуюся после Мазертана скамью. Старик был бледнее, чем обычно, но глаза искрились необычайной энергией, а черные одеяния сегодня лучше сидели на его тощей фигуре.

– Могу я присесть? – поинтересовался он.

– Разумеется. К чему эти рисунки на стенах?

– К чему доспехи в бою? – Он издал скрипучий смешок. – После всех злоключений, которые мы претерпели внизу, чтобы вызвать стражей, ты хочешь теперь стереть их охранные знаки? Не пренебрегай советами – если не хочешь принять вызов… созданий, коих отгоняют эти руны, чары и лики.

– О-о… – Ирландец нахмурился. – Что до этого, могу заверить, что последнее время у меня нет желания принимать чей-либо вызов. Аврелиан снова рассмеялся, точно Даффи пошутил.

– Доедай, – сказал он. – Думаю, этим утром мы с тобой можем перевезти в город короля.

– Интересная задумка, – ответил ирландец, – боюсь только, не сегодня. Я чувствую себя неважно, к тому же я намеревался навестить старого свихнувшегося отца Ипифании.

На самом деле никаких планов на утро у него не было, и он предпочел бы любое занятие визиту к старому художнику, в особенности после видений лунного озера три дня назад, но он хотел проверить, насколько новое полученное место оставляет его независимым от Аврелиана.

– Ладно, день-другой пусть подождет, – пожал плечами старый волшебник.

Даффи был доволен. «Наконец я принадлежу самому себе», – подумал он.

– Это Густав Фойгель, не так ли? – внезапно спросил Аврелиан. – Помню его. В свое время он оказал мне большую услугу, потому теперь я взял на себя заботу о его несчастной дочери. Он по сей день рисует картины?

Даффи призадумался. Он не мог вспомнить, чтобы старый художник занимался чем-либо, кроме росписи своей стены.

– Нет… – начал он.

– Я-то считал иначе, – прервал Аврелиан, которому сегодня явно недоставало терпения для долгих бесед. – Впрочем, это неважно. Я сказал, что приготовил меч взамен рапиры, что ты сломал два дня назад, – поднимемся ко мне взглянуть на него?

– Ты не можешь принести его сюда? Аврелиан уже был на ногах.

– Нет, – весело сказал он.

Даффи встал и начал неуверенно подниматься по лестнице вслед за стариком. Тут же он припомнил, как прошедшей ночью видел Аврелиана с Джакомо Гритти, и остановился.

– Разве в Венеции ты не сказал мне, что не говоришь по-итальянски? – с подозрением спросил он.

– Отчего ты остановился? Не знаю, может, и сказал. А в чем дело?

– В какой связи состоишь ты с Джакомо Гритти? Или Джоком, как ты зовешь его теперь. Прошлой ночью я видел, как вы болтали. На сей раз лучше сказать мне правду.

– Так ты нас видел? Он уже много лет мне служит. Кстати, его зовут вовсе не Гритти, а Тоббиа. В тех местах у меня полно агентов – Венеция, Ватикан. И я говорю по-итальянски. Если тогда я говорил, что не говорю, – значит, на то были серьезные причины. – Он поднялся еще на ступеньку.

– Не так быстро. Если он работает на тебя, зачем тогда ему с братьями было пытаться убить меня в ночь нашей встречи?

– Скажи откровенно, Брайан, ты способен мне довериться? Я велел им затеять драку, чтобы получить повод предложить тебе твою теперешнюю работу. И они совсем не собирались убивать тебя. Им было поручено обставить дело правдоподобно, но не наносить калечащих ударов. Вдобавок я знал, что ты можешь за себя постоять. Идем же.

Они поднялись еще на три ступеньки, прежде чем рука ирландца вновь опустилась на плечо старика.

– А если бы я нанес калечащий удар кому-то из них? И откуда тебе…

– Случись тебе убить кого-то из них, – нетерпеливо прервал Аврелиан, – я бы сформулировал свое предложение иначе. Вместо того чтобы восхвалять твое хладнокровие и великодушие, я отметил бы решительность и бескомпромиссность твоих действий. Какая теперь разница! Есть куда более важные…

– Для меня есть разница. И откуда тебе знать о моей способности постоять за себя? Ведь в тот вечер ты вроде бы видел меня впервые? Наконец, для чего столько хлопот с моим путешествием сюда, если в одной только Вене найдется с дюжину парней, способных куда лучше справиться с этой работой? Проклятие, мне нужны объяснения, которые не потянут цепочку новых вопросов. Я…

Аврелиан вздохнул.

– Я объясню все, когда мы пройдем в мою комнату, – сказал он.

– Все? – недоверчиво прищурился Даффи. Они продолжили подъем, и старик был, похоже, задет.

– Брайан, я человек слова.

Комната Аврелиана в трактире Циммермана очень походила на его комнату в Венеции. То же нагромождение гобеленов, книг, свитков, украшенных драгоценными камнями кинжалов, стеклянных сосудов с разноцветными жидкостями, диковинных приспособлений вроде секстантов и буфет с великолепными винами. Шторы были задернуты от яркого утреннего солнца, и комнату озарял неверный свет полудюжины свечей. Воздух был спертым и затхлым.

– Присаживайся, – предложил волшебник, указывая Даффи на единственный стул, свободный от брошенной одежды. Затем извлек из коробочки очередную сушеную змею, откусил кончик хвоста и прикурил ее от пламени свечи. Чуть позже он сидел на полу, прислонившись к этажерке с книгами и попыхивая дымом.

– Попытаюсь начать сначала, – проговорил он. – Я упоминал, что пивоварня в некоем отношении сердце Запада и гробница древнего короля, которого твои викинги не совсем ошибочно величают Бальдром. Сулейман – наконечник копья восточной половины мира, готовый поразить нас во времена слабости и междоусобицы.

– Вызванных недомоганием короля Запада? – осмелился предположить Даффи.

– Верно. Как и то, что он нездоров, поскольку его королевство в разладе. Это, по сути, взаимосвязано. Исцели одно – исцелится другое. Он вновь обретет силу через шесть месяцев, когда будет разлито черное. Зная о том, Сулейман намерен разрушить пивоварню и захватить Вену до этого времени. Мне видится, что в самом скором времени Ибрагим с помощью своих чар попытается наслать на нас потусторонние силы, но эльфийские письмена и лики на стенах должны оградить нас от этого. Проследи, чтобы Шраб сохранил их в целости. И все же мы оказались у… страшной черты. Грозящая мечом рука Востока уже охватила ряд наших воcточных рубежей и теперь занесена для удара в самое сердце, тогда как Запад повергнут в хаос. Много лет назад, видя зачатки предстоящих невзгод, наш Король-Рыбак воззвал к богам с просьбой о великой милости. Или к богу, если ты предпочитаешь единственное число. – Аврелиан глубоко затянулся, так что змея затрещала, и выпустил вереницу дымовых колец.