Читать книгу "Опасный розыгрыш - Ферн Майклз"

Джош увидел, что Тори упала на холодный скользкий пол. Рыча проклятия и угрозы, он налетел на тюремщика, вытаскивая на ходу пистолет и не замечая выставленную вперед руку охранника, сжимающую нож. Путаясь в монашеской одежде, Джош рухнул на пол, истекая кровью.

– Уберите отсюда девушку! – крикнул Маркус, сдерживая рыдания. – Уберите Тори! – кричал он Грейнджеру, пытающемуся поднять ее на руки. – Живее, унесите ее, чтобы она не видела…

Услышав голос Маркуса, Тори открыла глаза, в недоумении глядя на стражу, заполнившую проход. Затем увидела безжизненную фигуру, распростертую на каменном полу…

– Джош!

Грейнджер поставил ее на ноги.

– Тори, не смотри! Мы ничего не можем для него сделать.

– Нет, нет… Не может быть… Не должно быть…

Грейнджер поднял ее на руки, но Тори вырвалась. Она должна быть с Джошем. Это ее друг, друг Маркуса… Почти в беспамятстве она протягивала руки к Джошу, отказываясь верить, что его больше нет.

Грейнджер оттащил ее от тела убитого, на секунду глаза Тори встретились с глазами Маркуса. Она поняла – он испытывает такое же отчаяние, как и она. Тори пошатнулась, почувствовала, что ее несут. На нее с беспокойством смотрел Грейнджер. Медленно появилось осознание того, что их план позорно провалился. Потом наступила темнота. Больше она ничего не помнила.

Глава 24

Зал гостиницы «Совиный Глаз» освещался тусклым светом закопченных ламп, испускавших смрадный запах горящего жира. Грейнджер сидел в углу бара, потягивая кислое вино. Он был почти незаметен среди посетителей и их разбитных подружек.

Всякий раз, когда звонил дверной колокольчик, Грейнджер с надеждой смотрел на входящего.

Спустя несколько дней после неудачной попытки освободить Скарблейда, Нед и Ричард сообщили, что Карл, напившись, хвастался своим участием в банде Скарблейда. Однако подлые поступки Карла и его грубость не снискали ему симпатий среди обитателей этих мест. Грейнджер пришел в «Совиный Глаз», чтобы убедиться самому, как далеко зашел Карл в своем хвастовстве и какое влияние это может оказать на судьбу Скарблейда.

Раздался очередной звонок – вошел высокий худой мужчина, лицо его носило следы недавних побоев. Грейнджер прислушался, пытаясь уловить имя посетителя.

Группа мужчин, сидевших у стойки, при виде вошедшего демонстративно забрала свои кружки и пересела к столу напротив Грейнджера. Они что-то неодобрительно бормотали, не сводя глаз с вошедшего, которому освободили место у стойки. Слова одного из них долетели до Грейнджера:

– Подлая харя, низкий поддонок, только подумать, что он сделал с той потаскушкой!

– Что сделал? – спросил второй.

– Бедная Салли отшила его, он рассвирепел и забил ее до смерти. Все знают, что это был он, но никто не донесет, мы не хотим, чтобы власти лезли в наши дела.

Чувствуя на себе враждебные взгляды, Карл выругался и крикнул, что готов драться, если найдется мужчина, который не побоится пойти против него. Никто не двинулся с места, но это не угомонило храбреца.

– Чего уставились? Эта потаскушка пляшет теперь в раю, маленькая дрянь! Отказать мне! У меня тоже есть права, разве я не человек?

Внимание Карла перешло на кружку, которую поставил перед ним хозяин, он повернулся к залу спиной.

Грейнджер содрогнулся при мысли, что этот негодяй пытался насильно овладеть Тори, и с удовольствием заметил отметины на его уродливом лице.

Карл снова повернулся к залу.

– Столько золота! Столько золота, а у меня в кармане ни гроша!

Грейнджер не сомневался – он говорил об ограблении фургонов с налогами. Теперь Скарблейд поплатится жизнью, а колония будет по-прежнему голодать. Какая неудача, что лорд Фаулер-Грин запретил капитану отправлять корабль в плавание с крадеными деньгами на борту. Скарблейда повесят ни за что.

Шум потасовки вывел Грейнджера из задумчивости. Карл швырнул кружку в хозяина, обвинив, что тот налил ему прокисший эль. Все сверлили Карла ненавидящими взглядами, но никто не подошел и не попытался вывести хулигана. Грейнджер знал – никто не позовет патрульных, потому что у многих тоже рыльца в пушку.

Карл все не унимался.

– Слышите, вы? Он укокошил моего брата! – беззубый рот осклабился. – Этот грязный выродок подохнет на виселице, уж я-то позаботился об этом.

Видя, что слова не произвели должного впечатления на присутствующих, Карл продолжал еще с большим запалом:

– А кто придумал все планы? Думаете, Скарблейд? Этот безмозглый мешок с трухой? Карл Смайт! Вот кто был мозгом всех ограблений! Да, я и мой брат Джон, моя правая рука. Если кто-то и заслуживает славы Скарблейда, то это я!

Вот наглец! Но вдруг Грейнджера осенило. Что если… убедить власти, что они схватили не того, кого следовало? Грейнджер осушил кружку, поднялся и шатаясь словно пьяный, подошел к Карлу. Когда тот снова стал жаловаться на участь, постигшую брата, Грейнджер выразил ему сочувствие.

Карл, растаяв от первого за много недель доброго слова, тут же предложил угостить Грейнджера вином и продолжал перечислять несправедливости, которые ему пришлось терпеть в последнее время. Грейнджер поддакивал и в нужных местах сокрушенно прищелкивал языком. Это подзадоривало Карла и он пуще прежнего распускал хвост.

– Да, я был главарем этой банды. Отдавал приказания и следил, чтобы их исполняли в точности.

Грейнджер перехватил инициативу:

– Если вы были главарем, то кто сейчас сидит в Ньюгейте и ждет виселицы?

Карл, видя, что окружающие стали прислушиваться, повысил голос:

– Это тот смерд, который продырявил моего брата. Но он был на третьих ролях! Скарблейд – это я! Я! Только у меня есть голова на плечах, а не у того пса! Я Скарблейд!

Толпа, не в силах больше выносить похвальбу Карла, начала издеваться над ним.

– Еще чего выдумываешь! Скарблейд, как же! – один голос выделился из общего шума. – И скажешь, по тебе сохли знатные дамы, которых ты грабил, и платили тебе еще больше за возможность переспать с тобой?

Карл набросился на тех, кто осмелился высмеять его.

– Раз я говорю, что я Скарблейд, значит, так оно и есть! И кто вы такие, чтобы перечить мне? Мелкие воришки и сводники, – он указал пальцем на одного из мужчин. – А ты, Стив Неспойнт, ты тоже не веришь, что я – Скарблейд? Уж по поводу тебя ни у кого нет сомнений, и патруль был бы не прочь узнать, что здесь сидит любитель присваивать чужие кошельки. А ты, – он ткнул пальцем в другого. – Как насчет того маленького дельца, когда ты поджег дом с квартирантами, чтобы не платить аренду? Нет записи, нет долга. По всем вам плачет тюрьма, а если сейчас не плачет, рано или поздно это все равно случится. Хотите, чтобы я навел гончих на ваш след? Это научило бы вас, как надо относиться к человеку, который называет себя Скарблейд!