Читать книгу "Апокалипсис Томаса - Дин Кунц"

И я уже чувствовал, что знаю, кто этот высокий худой усатый мужчина, который трижды говорил со мной. Мистер Никола Тесла. Он умер не одно десятилетие назад, но не имел ничего общего с привычными мне душами тех, кто никак не желал покинуть этот мир. Я знал, кто он, но понятия не имел, что он.

Глава 30

Ни один из чертежей механических систем не приблизил меня к ответу на вопрос, а зачем нужна вся эта экзотическая машинерия? В старшей школе я играл в бейсбольной команде и не посещал заседания научного кружка.

Вновь вернулось ощущение, что время на исходе. Подхватив наволочку с ножовкой, я вернулся в коридор подвала, закрыл за собой дверь.

Справа находилась узкая лестница. Я предположил, что другая лестница, из винного погреба, вела на кухню, но не представлял себе, куда попаду, поднявшись по этой.

Как любой пол и ступеньки в этом доме, лестница выглядела безупречно чистой, без единой пылинки, словно построили ее только вчера, а пропылесосили за несколько минут до моего появления. Ни одна ступенька не скрипнула под моей ногой, пока я поднимался, намереваясь попасть на второй этаж, где взаперти держали мальчика.

Но добравшись до площадки первого этажа, я услышал спускающиеся шаги. Я в тревоге открыл дверь в огромный вестибюль и пересек его, торопясь добраться до другой двери, которая, насколько я знал, могла вывести меня на лужок в плейстоценовую эпоху, где стадо мастодонтов загнало бы меня в болото.

Дверь привела меня в гардероб. Исходя из его размеров — плечики как минимум на двести пальто, — я пришел к выводу, что Константин Клойс намеревался превратить Роузленд в центр светского общения на этом участке побережья. И в первое время здесь наверняка устраивались приемы, но, возможно, не так, чтобы долго.

В вестибюле дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену, и шаги затопали по мраморному полу. Вторая дверь открылась чуть ли не с той же силой, что и первая, я услышал шаги другого человека и голос миссис Теймид: «На втором этаже пахнет озоном».

Паули Семпитерно, который, вероятно, ворвался в вестибюль через парадную дверь, ответил:

— Я почувствовал этот запах на полпути от сторожки у ворот.

— Тогда он не локализован.

— Пока мы этого не знаем.

— Я знаю, — заявила миссис Теймид.

— Это могли быть отдельные завихрения.

— Нет, это наконец-то полный прилив, — возразила миссис Теймид, только между «полный» и «прилив» вставила грубое, нелитературное слово, которое я повторять не буду.

— Но такого не было уже многие годы! — воскликнул Семпитерно.

Тут и я унюхал озон.

Конечно же, они унюхали его и в вестибюле, потому что выплюнули четыре грубых слова, каждый по два, поочередно, словно участвовали в каком-то матерном конкурсе.

Вновь послышались шаги, они разошлись в разные стороны, но двери больше не хлопали.

Я не знал, что собеседники подразумевали под «полным приливом», поскольку от океана нас отделяла миля, а то и больше, но подумал, что попытка спрятаться от него в гардеробе может оказаться фатальной ошибкой.

Выждав полминуты, чтобы окончательно убедиться, что вестибюль опустел, я открыл дверь и переступил порог. Быстро подошел к парадной двери, выглянул через боковое окно, чтобы убедиться, что не наткнусь на Семпитерно. Никого не увидел.

Возникла мысль вернуться на лестницу, благо дверь оставалась открытой, но я услышал торопливые шаги и крик миссис Таймид: «Карло! Карло, быстро!» — громкий и панический.

Арка с колоннами вела из вестибюля в гостиную, и оттуда через мгновение донесся ответный крик Семпитерно:

— Я здесь! Здесь! Иду!

Карло?

Будь это секс-фарс английского драматурга, он бы заставил нас всех столкнуться в вестибюле и ввязаться в обмен веселенькими репликами. Но ужас в их голосах указывал, что грядет что-то страшное, и это что-то позволит мне узнать о Роузленде больше, чем я уже знал, а им этого определенно не хотелось.

Решив не оставаться до конца этого акта, я вышел из дома и закрыл за собой парадную дверь.

На площадке, которой заканчивалась подъездная дорожка, под колоннами галереи стоял электрический вездеход-мини-пикап с большущими шинами низкого давления. Паули Семпитерно обычно ездил на нем по территории поместья.

Я подошел к вездеходу не с тем, чтобы укатить на нем, но собираясь притвориться, что восхищаюсь им, если Семпитерно вдруг выскочит из дома. Надеялся этим отвлечь его от мысли, что я мог находиться в доме и подслушать его разговор с миссис Теймид.

Резкий запах озона ощущался не так чтобы сильно, не жег ноздри, но я помнил, чем ранее закончилось появление этого запаха.

Хотя преждевременные сумерки еще не сгустились, я оглядел поместье и заметил стаю свиноподобных существ, которых миссис Теймид назвала уродами. Они находились далеко к северу, нас разделяли многие акры северной лужайки, но они направлялись к крытой галерее, где я стоял рядом с электромобилем, с присущей им решительностью и в обычном мрачном расположении духа.

Едва я шагнул к дому, стальные панели выпали из-под оконных карнизов и уткнулись в подоконники, наглухо закрыв окна. Панель больших размеров опустилась из притолоки над дверью и уперлась в порог, да так плотно, что в зазор я бы не просунул и купюру.

Теперь я знал, что произошло с дверными решетками при — по словам шефа Шилшома — реконструкции дома. М-м-м? Действительно. Овчинка стоила выделки.

Поскольку продвижение стаи замедляли ее члены с деформированными головой и телом, я мог их обгонять. Какое-то время. Пусть и поднявшись на задние лапы, эти твари напоминали диких кабанов, безжалостных хищников. И уж не примите меня за хвастуна, но я не сомневался, что мой запах пришелся бы им по вкусу.

Я подбежал к мини-пикапу, не снабженному ни крышей, ни дверцами, которые могли защитить и от прямых солнечных лучей, и от стаи уродов. Ключ торчал в замке зажигания. Я сел за руль.

Электрический двигатель работал так тихо, что я слышал далекое рычание и повизгивание свиноприматов, хотя они находились на расстоянии чуть ли не длины футбольного поля.

Электромобиль не предназначен для больших скоростей, как, скажем, автомобиль с двигателем внутреннего сгорания. Попытайтесь представить себе Стива Маккуина в «Буллите»[28], преследующего преступников по улицам Сан-Франциско в «Шеви-Волт». То-то и оно.

Вместо того, чтобы возглавить забег стаи по лугам и холмам Роузленда, из галереи я рванул на запад, по подъездной дорожке, держа курс на ворота и сторожку. В ней окна защищались решетками. Генри Лоулэм имел при себе пистолет, помповик, винтовку. Мы могли достаточно долго держать оборону и читать друг другу стихи, не мешая хрякам в ярости бросаться на обитую железом дубовую дверь.