Читать книгу "Последний Дозор - Сергей Лукьяненко"

— Это имя такое — Назгул. Это не теназгулы, что в американском кино, — сверкая белозубой улыбкой, объяснилНодир. — Человек такой есть. Был, умер в прошлом году. Он долго помирал, ажена у него молодая была. Ведьму попросила извести мужа. Мы порчу заметили,ведьму арестовали, жену поругали, все как положено сделали. Порчу ВалентинаИльинична сняла, очень хорошо все получилось. Хотя старик был вредный, совсемплохой старик. Злой, жадный и распутник, хоть и старый. Все обрадовались, когдаумер. Но порчу мы сняли как положено!

Я подумал и сел на скрипучий венский стул. Да,знание узбекского языка мне бы не сильно помогло. Дело не в языке. Дело вменталитете.

Умное слово меня немного успокоило. Но тут язаметил взгляд Валентины Ильиничны — добрый, но снисходительно-сочувственный.

— Все-таки нельзя так, — сказаля. — Поймите, я ничего не хочу сказать, это ваш город, вы тут отвечаете запорядок… Но как-то непривычно.

— Это потому, что вы к Европеближе, — разъяснил Нодир. Узбекистан он явно не считал совсем уж неотносящимся к Европе. — А у нас ничего, у нас когда мир — тогда можно ирядом жить.

— Угу. — Я помолчал. — Спасибоза разъяснения.

— Вы за стол садитесь, — дружелюбносказала Валентина Ильинична. — Что ж вы, будто чужой, в уголке присели?

В общем-то сидел я как раз не в уголке. Вуголке Тимур заканчивал накрывать стол. На яркой скатерти, мгновеннопревратившей два офисных стола в один большой, обеденный, уже стояли тарелки сфруктами: ярко-красные и сочно-зеленые яблоки; черный, зеленый, желтый икрасный виноград; огромные, с мелкую дыньку размером, гранаты; какая-то очень аппетитнаяколбаса домашнего вида; нарезанное ломтями мясо и горячие, не иначе как магиейразогретые лепешки. Я вспомнил, как Гесер когда-то в нечастый миг ностальгиипринялся расхваливать самаркандские лепешки — и какие они вкусные, и что понеделе не черствеют, только разогреть надо — и ешь их, ешь, остановиться неможешь… Тогда я принял его слова за обычные старческие воспоминания из разряда«деревья раньше были большие, а колбаса вкусная». Теперь же рот наполнилсяслюной, и я вдруг заподозрил, что Гесер не так уж и преувеличивал.

А еще на столе было две бутылки коньяка.Местного, что меня сразу напугало.

— Вы не обессудьте, что столпустой, — сказал Нодир невозмутимо. — Сейчас наш младший приедет сбазара, сядем нормально. А пока перекусим чуть-чуть.

Я понял, что от торжественного обеда с обилиемспиртного мне никуда не деться. И заподозрил, что Алишера заставил увильнуть отнемедленного визита к дозорным не только вполне понятный интерес к судьбешкольной подруги. Пускай уже много лет визит московского гостя не был здесьвизитом вышестоящего начальства. Все равно Москва осталась для самаркандскихдозорных очень и очень важным центром.

— Дело в том, что я приехал по просьбеГесера… — сказал я.

И увидел по лицам, что мой статус с простовысокого взлетел до немыслимого. Куда-то в космос, куда Иным нет дороги.

— Гесер просил меня разыскать егодруга, — продолжил я. — Он живет где-то в Узбекистане…

А вот теперь наступила неловкая пауза.

— Антон, речь идет о девоне? —спросила Валентина Ильинична. — Но он уехал в Москву… в девяносто восьмом.И там погиб. Мы считали, что Гесер об этом знает.

— Нет, нет, речь не о девоне! —запротестовал я. — Гесер просил меня разыскать Рустама.

Молодые узбеки переглянулись. ВалентинаИльинична нахмурилась:

— Рустам… я что-то слышала… — Оназаколебалась. — Но это… это очень старая история. Совсем давняя. Ей тысячилет, Антон.

— Он не работает в Дозоре, — призналя. — И, конечно, у него другое имя. Думаю, он сменил много имен. Я знаютолько, что он Высший Светлый маг.

Нодир пригладил жесткие черные волосы и твердосказал:

— Это очень трудно, Антон-ака. У нас вУзбекистане есть один Высший маг. Он работает в Ташкенте. Но он молодой. Еслистарый и сильный маг хочет спрятаться — он всегда спрячется. Тут нужен нетолько сильный, чтобы его найти. Нужен мудрый. Надо самому Гесеру искать.Кечрасыз, Антон-ака. Мы тебе не сможем помочь.

— Можно спросить Афанди, — задумчивосказала Валентина Ильинична. — Он слабый маг и не слишком… не слишкомсообразительный. Но память у него хорошая, и на свете он живет уже триста лет…

— Афанди? — насторожился я.

— Это наш пятый сотрудник. —Валентина Ильинична чуть смутилась. — Ну, сами понимаете, седьмой уровень.Он… больше по хозяйству. Но вдруг поможет?

— Я почти в этом уверен. — Я кивнул,вспоминая слова Надюшки. — А где он?

— Должен скоро подойти.

Выхода не оставалось. Я кивнул и пошел к«пустому» столу.

Мурат приехал через полчаса, с полнымисумками, часть содержимого которых тут же перекочевала на стол. Остальное Муратотнес в маленькую кухню, примыкающую к основному помещению Дозора. Моихкулинарных познаний хватило на то, чтобы понять — сейчас будут готовить плов.

А пока мы пили коньяк, оказавшийся неожиданноприличным, и закусывали фруктами. Валентина Ильинична уступила вести беседуНодиру. И я вежливо выслушивал историю узбекских Дозоров от древних мифическихвремен до Тамерлана и от Тамерлана — до наших дней. Врать не стану, Светлые тутне всегда жили с Темными душа в душу. Хватало событий мрачных, кровавых иужасающих. Но у меня сложилось ощущение, что противоборство Дозоров вУзбекистане обострялось по каким-то совершенно неведомым мне законам. Людимогли воевать и убивать друг друга, а Дозоры соблюдали вежливый нейтралитет.Зато во времена Хрущева и первые годы брежневского правления Светлые и Темныебили друг друга с немыслимым ожесточением. Именно в ту пору погибли три Высшихмага — двое из Дневного и один из Ночного Дозоров. Выкосила война и ряды Иныхпервого-второго уровня.

Потом все стихло, будто «застой» восьмидесятыхгодов распространился даже на Иных. И отношения Темных и Светлых с тех порпребывают в вялом противостоянии, скорее на уровне подначек и насмешек, чемсерьезной неприязни.

— Алишеру это не нравилось, —заметил Тимур. — Он по-прежнему в Москве?

Я кивнул, обрадованный удачным поворотомразговора.

— Да. Он в нашем Дозоре.

— Как он поживает? — вежливо спросилНодир. — Мы слышали, у него четвертый уровень?

— Практически третий, — сказаля. — Но он сам расскажет. Он тоже прилетел, но решил вначале зайти кзнакомым.