Читать книгу "Наследник проклятого дара. Часть 3 - Сергей Каспаров"

ещё ни разу не был на борту Лисички. Проходит, наверное, с полчаса прежде, чем он перестаёт охать от удивления. Его очень впечатляет мой технологичный лётный транспорт. Мы с ним сидим на задних сидениях, а Ярый управляет самолётом.

— Лисичка, просканируй местность, — говорю ИИ, когда мы подлетаем к месту пожара.

— Сканирую… — отвечает Лисичка, появившись перед нами в коротком, белом платье.

— ААА! — Всеслав чуть сердечный приступ не получает от такой неожиданности.

Оборотень подпрыгивает на месте, а его глаза выходят из орбит. Я не могу сдержать смех и Лисичка смеётся вместе со мной, прикрыв свою милую улыбку ладонью. Даже Ярый выпускает лёгкий смешок.

— Не волнуйся, Всеслав, — я кладу руку на плечо взъерошенного оборотня, — это всего лишь голограмма. Знакомься, это Лисичка. Лисичка, это Всеслав.

— З-здрасте, — оборотень снова усаживается на сидение, аж заикаясь.

— Привет! — Лисичка протягивает ему свою руку.

Всеслав пытается пожать ей руку, но его рука проходит сквозь голограмму, после чего, он задумчиво разглядывает свою ладонь. Лисичка снова заливается милым хохотом. На этот раз я не смеюсь, но с трудом сдерживаюсь, смотря на эту картину. Умеет Лисичка юморить. И не скажешь, что искусственный интеллект.

— Освоишься, Всеслав, не переживай, — я бросаю фразу сквозь продирающий меня изнутри хохот.

Всеслав обречённо откидывается на сидение и опускает взгляд. Оборотень смущён, как подросток. Мало кто его может вогнать в краску, а у Лисички получилось.

— Капитан, по результатам сканирования признаков жизни в радиусе 60 километров не обнаружено, — рапортует она, появившись точно передо мной.

— Давайте подлетим ближе к реке, — киваю ей, — если они бежали от пожара, то могли попробовать уйти на другой берег Лены.

— Есть, шеф, — принимает команду Ярый и плавно корректирует наш курс.

— Прошу заметить, капитан, — Лисичка не исчезает и продолжает говорить со мной, — что река Лена очень широкая. Иногда доходит до двадцати километров в ширину. Но конкретно здесь, в этой местности, средняя её широта это десять километров. К тому же, в ней очень быстрое и сильное течение. Ни один человек не сможет переплыть её живым.

— Ну, мы ведь ищем не людей, а медведей-оборотней, — я пожимаю плечами, — медведи ведь, очень хорошо плавают, нет? — я перевожу взгляд на Всеслава.

— Типо того, — Всеслав качает головой.

— Надеюсь, что они живы, — протягиваю я и встаю со своего места.

Подхожу к Ярому, чтобы лучше видеть, что находится за бортом.

Как только мы подлетаем к реке, я уже вижу медведей, которые пытаются добраться до островков, которые находятся посередине реки, между двух берегов. Среди них много маленьких медвежат, которые изо всех сил держатся за шкуры родителей, которые пытаются переплыть реку и спасти их.

Я вижу, что они безуспешно пытаются доплыть, но бурное течение сносит их всё дальше и дальше. Они рискуют не попасть на остров и захлебнуться.

— Ярый, быстро спускаемся вниз, — я оборачиваюсь к голограмме Лисичке, стоящей за моей спиной, — Лисичка, включи громкую связь и открой боковую дверь.

Я подхожу к двери, которая мигом открывается. Мы планируем в двух метрах от воды. Я начинаю говорить.

— Я граф Зубов! Здесь Всеслав, которого вы все знаете! Мы спасём вас! По одному сейчас забирайтесь на борт! Детей сажайте на крылья! — ору со всей силы.

Я оборачиваюсь и кричу в салон самолёта.

— Лисичка, возьми управление! Нам нужно максимально быстро и аккуратно перевезти всех! — командую я.

Я смотрю на Ярого, который понимающе кивает мне. Он знает, что не сделает это лучше Лисички. Он уже умеет хорошо управлять кораблём, но не до такого уровня, чтобы взять на себя ответственность за детей оборотней. Лучше всё сделает компьютер, который заранее просчитает, кого нужно спасать первым, а кто ещё в состоянии бороться.

Ярый отпускает управление и Лисичка берётся за дело. Мамочки сажают детей на крылья и запрыгивают на борт по одному. Мы опускаемся максимально низко. Так низко и безопасно сможет только компьютер. Что ИИ и делает. Мы быстро, плавно и безопасно перевозим по оному женщин с детьми, затем мужчин. Кто то цепляется за выпущенное шасси и мы просто тянем их по воде.

Огромный медведь, прорычав что-то остаётся на месте. Он пропускает всех вперёд себя, а сам остаётся. Кажется он главный. Я его понимаю, это его ответственность. Он жертвует собой и думает только о своей стае, а не о себе, в первую очередь. Я бы поступил также на его месте. Мы оставляем его и спасаем ещё пятерых медведей. Возвращаемся и делаем ещё один рейс, но вожак снова остаётся.

Мы возвращаемся снова, но его уже довольно далеко унесло течением. После нескольких попыток забраться у него ничего не выходит. Он не может самостоятельно взобраться на борт. У огромного пятиметрового медведя, веслом под несколько тонн, перебита лапа. А я такую тушу вытянуть не в состоянии.

Я останавливаю эти попытки и решаю открыть разлом прямо по направлению течения, чтобы его засосало внутрь. Я бросаюсь в реку и цепляюсь за его шкуру.

— Не дрейфь, сейчас будет кое-что, чего ты никогда не видел! Я спасу тебя! — кричу в его волосатое ухо и открываю разлом перед его мордой.

Первое место, что мне приходит на ум, это мир с кристаллами, который я нашёл на своих землях. Нас быстро затягивает внутрь, вместе с тоннами воды. Вместе с потоком бурной воды нас выбрасывает в другой мир. Я быстро закрываю разлом, который сейчас, с этой стороны, словно водопад, изрыгает из себя кубометры воды.

Хорошо, что я падаю на медведя, а не он на меня. Я бы помер, если бы он упал на меня. Просто раздавил бы меня. Сейчас он ещё и промокший, а значит, что весит ещё на несколько десятков килограмм больше.

— Это что такое было⁈ — рычит оборотень, встав на задние лапы и закрывая своей тушей солнце или что-то, что здесь вместо него.

— Не парься, я же сказал, что ты увидишь это впервые, — я смотрю на него снизу-вверх, — а теперь, мы должны проделать это снова.

— Снова⁈ Ты за кого меня держишь⁈ — яростно возмущается косолапый сиплым голосом, — где мои люди⁈ Я должен быть с ними!

— Ты будешь с ними через несколько часов, даю тебе слово, — обнадёживаю медведя, —