Читать книгу "Холодное сердце. Тени прошлого - Джен Калонита"

смотреть, как Ингер с Рыжей поднимаются на борт пиратского корабля и готовятся отчаливать. Море стояло спокойное, небо сверкало глубоким синим цветом. Больше никакие монстры над Эренделлом были не властны.

– О нет! – крикнул вдруг кто-то за их спинами. – Нет-нет-нет!

Глава 20

Анна

Анна и Эльза обменялись недоумёнными взглядами. Это ещё что такое? Обернувшись, они к своему замешательству увидели Хельмута-ваятеля, который убивался над блоком льда.

– Что стряслось? – спросила его Эльза.

– Фестиваль – вот что стряслось! – в смятении закричал Хельмут. – Я ещё даже не начал вырезать ледяные скульптуры, когда я успею их закончить?

– А я – праздничный плакат! – подхватила Гретхен-художница, застыв перед полупустым холстом, кое-как растянутым над площадью. – До сих пор конь не валялся!

– Главное, чтобы тесто на вафли нормально получилось, – проворчал Бьорн. – Не хватало ещё, чтобы Бьорн в этом году выиграл!

– И выиграю, и выиграю! – не преминул встрять Бьорн. – Осталось только яиц раздобыть. И как я мог забыть про яйца?.. – С досады он стукнул себя ладонью по лбу.

– Ничего-ничего! – вскричала Анна, запрыгнула обратно на подмостки и обернулась к толпе. Её прямо трясло от счастья – к людям возвращалась их память! – Всё в полном порядке. Мы немного припозднились с подготовкой к фестивалю, но это не так уж важно.

– Как же не важно, когда мы ничего не успеем подготовить? – запротестовала госпожа Блоджет. – Праздник будет испорчен!

– Мы так хотели сделать фестиваль в этом году особенным, – добавила Халима, заламывая руки. – Мы же знаем, как много он для вас значит, ваше величество. И нам так не хотелось подвести свою королеву.

Анна с улыбкой покачала головой.

– Вы и не подвели. Как же вы не понимаете? Всё это не важно! И скульптуры изо льда не важны, и плакаты, и вафли – и даже шоколад! Единственное, без чего фестиваль не состоится, – это... – Она выдержала эффектную паузу. – Мы с вами!

Толпа возликовала. Братья Ваффл обнялись. Музыканты похватали свои инструменты и заиграли весёлую мелодию, а дети пустились в пляс по улицам города. Анна с улыбкой взглянула на Эльзу, и та улыбнулась ей ещё шире. Речь одобрена, поняла Анна.

Вскоре в городке уже кипела жизнь. Пускай солнце давно скрылось за горизонтом, на площади без устали расставляли столы, развешивали украшения, готовились к предстоящему празднику. В воздухе витал аромат свежих вафель. Фермер принялся жарить на гриле кукурузу, а рыбак – толстые ломти трески. Уличные торговцы расставили палатки, которые ломились от снеди. А в ворота города на сверкающих новых санях, гружённых подарочными наборами к фестивалю, торжественно въехал, разодетый в нарядный красный сюртук и того же цвета шляпу... Неужто сам Окен?

– Надеюсь, не опоздал! – воскликнул он, вылезая из саней и обнимая подбежавших родных. Те так и прыгали вокруг, радуясь встрече после вынужденной разлуки. – Зимняя распродажа! – вскричал Окен и вручил какому-то ребёнку, который с интересом подбежал к нему, подарочный набор. – Совершенно бесплатно!

Вокруг сновали занятые горожане, и до Анны то и дело доносились обрывки разговоров. «Помнишь принцесс из Вестерланда? Так вот, Ингер была невиновна! Слыхал?» Или: «Этот подлец Рунард! И как ему совести хватило заставить бедного пастушка лгать на суде?» Или: «А королева-то, Рита, вот молодец! Спасла Ингер. Нет, ты представляешь?» Правдивая история разлеталась по свету.

Только одного недоставало Анне для полного счастья. Она повернулась к Эльзе.

– Как думаешь, можно дать Ветерку небольшое заданьице? – неуверенно попросила она. – Ты не против?

– Уже дала, – заверила её Эльза. – И он мчится на всех парах. Наверняка уже у троллей. У тех самых, где остался наш бравый торговец льдом, – подмигнула она сестре.

При мысли о Кристофе сердце у Анны радостно ёкнуло. Её Кристоф. Когда же она наконец сможет броситься к нему в объятия и сжать его так, что он ойкнет! Анна решила, что ещё подумает, отпускать его из объятий или необязательно.

– Королева Анна?

Она развернулась и увидела Ваэля, который пробирался к ней с пером и бумагой наготове.

– Найдётся минутка? Хотел бы взять у вас интервью для «Деревенской короны». На сей раз первая полоса. С большим портретом! Про то, как вы спасли Эренделл от Ужасной Сессил и...

– Вообще-то Сессил была совсем не такая ужасная, – встрял Олаф, вперевалочку настигнув репортёра. От галстука он успел избавиться и теперь ощущал себя куда свободнее в своём, так сказать, естественном виде. – Я бы даже добавил, она была весьма мила.

– Верно, верно! – подхватил Ваэль. – Сам видел. М-да, не подумал, а подумал бы – так бы не назвал. Ну, значит, Милая Сессил. – Ваэль застрочил в блокноте. – Вот именно для этого и нужно интервью. Чтобы я не написал чего неправильно.

– С этим я вам помогу, – заверил его Олаф и посмотрел на Анну взглядом опытного специалиста. – Давайте предоставим королеве её королевские дела, а интервью вы возьмёте у меня как у единственного эренделльца, который не терял памяти ни на секундочку. Я настоящий очевидец событий!

– И я очевидец, – откликнулся Стиг и подошёл к снеговику с репортёром поближе. – Настала пора и мне рассказать, как оно было. Раз и навсегда.

Ваэль с энтузиазмом потёр руки:

– Великолепно! Вы двое дадите мне полное освещение событий. Однако надо поторапливаться. Номер должен уйти в печать не позднее чем через час, чтобы к началу фестиваля у меня был на руках готовый выпуск.

– Ваэль? – окликнула его вдруг Анна. – Как насчёт специального выпуска после фестиваля? – Она взглянула на Эльзу и продолжила мысль: – Надо будет, конечно, договориться на этот счёт с королём Йонасом, но, мне кажется, Ингер и Сессил заслуживают отдельного мемориала. А не ту заросшую развалившуюся статую. И для его создания нам потребуется помощь. Может, даже ещё прежде, чем Ингер снова уйдёт в моря.

– Прекрасная мысль, – улыбнулась Эльза.

– Специальный выпуск! «Деревенской короны»! – повторил Ваэль. – Конечно, ваше величество! О, сколько дел! Уже приступаю!

И он поскорее увёл Олафа и Стига. Анна с интересом проводила их взглядом. Олаф, кажется, уже успел начать болтать.

– Ещё вопрос, удастся ли Стигу вставить хоть словечко, – заметила Анна.

– Бедный Стиг,